«Товарищеская война» в Индонезии: армия, повстанцы и ЦРУ

Во-вторых, тому причиной характер ведения боевых действий: здесь не было кровопролитных битв и репрессий. Но ни один локальный конфликт времён холодной войны не обходился без вмешательства мировых лидеров. Операция ЦРУ, направленная на поддержку повстанцев, получила название «Хейк», а на Суматру посыпались посылки с американским оружием.

На пути к «направляемой демократии»

Первые годы независимого существования Индонезии стали периодом «либеральной демократии». В стране была установлена парламентская республика, ознаменовавшаяся политической нестабильностью: за семь лет сменилось семь правительств, пышно расцвела коррупция, уровень жизни населения резко упал. Обширные сельские районы на западе и в центре Явы контролировали исламистские повстанцы, провозгласившие создание «Исламского государства» (Дарул Ислам).

Президент Сукарно в этот период сосредоточился на внешней политике. Он стал одним из отцов-основателей движения неприсоединения, много ездил по миру и вёл борьбу за возвращение западной части Новой Гвинеи, которую продолжали контролировать голландцы. К середине 1950-х годов, используя всеобщее разочарование в демократических институтах, Сукарно всё чаще начал вмешиваться во внутреннюю политику, призывать избавиться от «партийной болезни» и «похоронить все партии».

Вернувшийся к руководству армией генерал-майор Абдул Харис Насутион, главный военачальник индонезийской Войны за независимость, в это же время предпринял решительные меры по наведению порядка в армии, её сокращению и профессионализации. Но он столкнулся с сопротивлением многих региональных командиров, особенно на наиболее важных островах за пределами Явы — Суматре и Сулавеси. Занимая свои посты с самого получения независимости, эти командиры фактически превратились в самовластных хозяев огромных территорий, держали в своих руках выгодную торговлю с другими странами, были тесно связаны с местными политическими элитами.

Политика Насутиона усиливала контроль центра над регионами, что вызывало недовольство жителей других островов, опасавшихся доминирования яванцев. К середине 1956 года противостояние генерал-майора с региональными командирами разрушило единство армии. Одновременно в ситуации острого кризиса стремительно набирала популярность Коммунистическая партия Индонезии, собиравшая в столице на митинги сотни тысяч своих сторонников.

В феврале 1957 года, опираясь на армию и коммунистов, президент Сукарно объявил о восстановлении конституции 1945 года и переходе к «направляемой демократии». Региональные командиры на Суматре и востоке Индонезии не замедлили с ответом: они сместили назначенных из столицы губернаторов и объявили о переходе власти к военным советам, которые сами и возглавляли. Экономические связи с Джакартой были разорваны.

2 марта 1957 года мятежные офицеры изложили свои притязания в «Хартии основных требований», вошедшей в индонезийскую историю как Перместра. Под этим же именем стало известно и само движение, и его участники. Хартия требовала федерализации Индонезии с передачей широких прав регионам, восстановления в должности вице-президента Хатты, борьбы с коррупцией, отказа от «направляемой демократии» и запрета на деятельность коммунистов.

В ответ 14 марта 1957 года президент ввёл в стране военное положение, назначив генерала Насутиона «главным администратором военного положения». Против мятежных регионов была начата экономическая блокада.

Разрыв

Остаток 1957 года прошёл в переговорах сторон. Две состоявшиеся национальные конференции по примирению не привели ни к каким результатам. Экономическое положение продолжало ухудшаться, цена риса за полгода удвоилась, из-за высокой инфляции повсеместно расцвела бартерная торговля.

Тем временем многие известные политики правого и центристского толка, против которых армейское командование выдвигало обвинения в коррупции, перебирались из Джакарты в городок Буккитинги на Суматре, ставший «неофициальной столицей» мятежных военных, возглавляемых полковником Ахмадом Хуссейном.

В рамках борьбы за Новую Гвинею в декабре 1957 года индонезийские власти санкционировали захват и последующую национализацию собственности бывших колонизаторов (плантаций, заводов, шахт, нефтепромыслов, банков и прочего), дававшей 65% налоговых поступлений страны. Эти действия в обстановке коррупции и отсутствия подготовленных кадров для замены голландских специалистов привели к обрушению производства. А угон голландцами на Западную Новую Гвинею бо́льшей части паромов компании ПЕЛНИ парализовал морское сообщение, игравшее значительную роль в экономике островной страны.

10 февраля 1958 года полковник Хуссейн предъявил ультиматум правительству. Заявив, что Сукарно и коммунисты ведут страну к катастрофе, он потребовал сформировать в течение пяти дней правительство национального единства во главе с Хаттой и султаном Джокьякарты. Сукарно отверг ультиматум. Насутион 12 февраля издал приказ об увольнении мятежных старших офицеров из армии с лишением всех чинов.

15 февраля 1958 года на Суматре было провозглашено Временное революционное правительство Индонезии. На Сулавеси мятежников возглавил герой Войны за независимость, харизматичный полковник Алекс Кавиларанг, покинувший пост индонезийского военного атташе в Вашингтоне. Гражданская война началась.

Ставший главой Временного правительства директор Центробанка Шафруддин Правиранегара одним из последних бежал из Джакарты на Суматру, прихватив с собой несколько чемоданов с золотым запасом страны из хранилищ Центробанка. Но по прибытии на Суматру он обнаружил, что мятежники в деньгах не нуждаются — у них появились богатые иностранные спонсоры.

Тайная война ЦРУ

В течение 1957 года в Вашингтоне со всё нарастающим опасением следили за новостями из Индонезии. Казалось, подтверждались самые худшие опасения: одно из важнейших государств третьего мира может стать частью коммунистического лагеря. 23 сентября президент Эйзенхауэр подписал директиву Совета национальной безопасности (СНБ) о проведении тайной операции «Хейк». Как он заявил на заседании СНБ: «Лучше, конечно бы, было сохранить всю Индонезию в составе Свободного мира, но если Ява пойдёт коммунистическим путём, надо удержать Суматру».

Ещё с весны 1957 года ЦРУ установило связи с мятежными офицерами на Суматре и Сулавеси, а с осени начались массированные поставки оружия. Мятежники получали автоматы, пулемёты, зенитную артиллерию, базуки. Оружие сбрасывали по ночам «неопознанные» С-54, прилетавшие из Сингапура. В начале 1958 года жители Суматры даже жаловались иностранным журналистам, что боятся выходить по ночам на улицу, опасаясь попасть под посылки с базуками. Помимо американцев, активную поддержку мятежникам оказывали также спецслужбы Великобритании, Австралии, Нидерландов.

А вот у правительственной армии с оружием и боеприпасами дела обстояли гораздо хуже. Военное сотрудничество с США и Голландией было заморожено, другие западные страны также не стремились продавать оружие режиму Сукарно. Лишь небольшие закупки удалось осуществить в Италии и Западной Германии. Министр иностранных дел Субандрио даже жаловался американскому послу, что в то время как повстанцы прекрасно вооружены, у правительственных войск одно ружьё на троих солдат.

Выход нашёлся в странах Восточного блока. Уже в конце февраля 1958 года Индонезия получила первую партию стрелкового оружия из Чехословакии и Польши, а в начале апреля было объявлено о покупке 30 чехословацких МиГ-17. Устанавливались контакты и с Москвой.

У Джакарты были проблемы не только с оружием, но и с лояльностью размещённых на Яве военных подразделений, многие из которых не горели желанием воевать против своих товарищей. Всё это вселяло в мятежников, успокоенных поддержкой со стороны американцев, уверенность в том, что центральное правительство просто не сможет пойти на полномасштабные военные действия. Но они ошибались.

Падение Суматры

На Суматре мятежники контролировали западные и центральные районы острова, и прежде всего нефтяные месторождения в районе Пеканбуру — главный источник экспортных доходов страны. Нефть на них добывала американская компания «Калтекс», и к Суматре уже направилось с Филиппин 75-е оперативное соединение ВМФ США с подразделениями морпехов на борту. Вероятность прямой американской интервенции «для защиты американских граждан и имущества» была очень высока. Это и привело к решению Насутиона нанести первый удар по Пеканбуру.

Город брали комбинированной операцией: спецназовцы высаживались на аэродроме, а два пехотных батальона двигались по суше из Думая. Перед самым рассветом 12 марта 1958 года было предпринято первое боевое десантирование в истории индонезийской армии. Девять стареньких «Дакот» сбросили на аэродром роту армейского спецназа РПКАД (Особый армейский полк коммандос) и роту спецназа ВВС ПГТ (силы быстрого реагирования) под общим командованием молодого лейтенанта Леонардуса Беньямина (или просто Бенни) Мурдани, происходившего из семьи яванских католиков. Мятежники разбежались без единого выстрела, а десантники захватили большое количество западного оружия, сброшенного повстанцам всего несколькими часами ранее.

Уже в середине дня во взятый без боя Пеканбуру прилетел генерал Насутион. В городе поддерживался образцовый порядок, о чём говорили как проживавшие здесь иностранцы, так и многочисленные иностранные журналисты. Поэтому 75-му оперативному соединению ВМС США пришлось возвращаться на базу Субик-бей на Филиппинах.

От Пеканбуру правительственные силы двинулись на запад. Единственное крупное столкновение произошло 3 апреля в Лубукджамби, где две роты повстанцев заняли оборону на берегу реки Индрагири, разрушив мост через реку. Но райдерский батальон дивизии «Дипонегоро» и рота спецназа РПКАД, изготовив с помощью местных жителей плоты, переправились через реку и ударили повстанцам во фланг. После короткого боя мятежники бежали. В этом бою погиб командир роты РПКАД майор Фадиллах, став первым индонезийским спецназовцем, павшим в бою за родину.

Следующий удар наносился по главному городу мятежной Суматры — Падангу. Возглавил операцию 36-летний полковник Ахмад Яни — первый индонезиец, окончивший американский штабной колледж в Форт-Ливенворте.

Операция, получившая название «17 августа», была проведена 17 апреля. Сначала парашютный десант спецназовцев захватил аэродром Табинг в 8 км севернее города, после чего пять пехотных батальонов высадились с моря. Для проведения операции были привлечены все силы флота и мобилизованные гражданские корабли — всего 80 штук. К 9 часам утра, после незначительных перестрелок, повстанцы отступили из города. Погибло всего три человека.

4 мая правительственные силы, продвигавшиеся из Паданга, заняли повстанческую столицу Буккитинги. Отряды мятежников ушли в горы, перейдя к тактике партизанской войны.

Революционные ВВС Индонезии

Стремительное поражение мятежников на Суматре стало неприятным сюрпризом для их западных спонсоров. Как ехидно заметил один из сотрудников ЦРУ: «Мы сбросили им всё, кроме желания сражаться».

Было решено подкрепить силы мятежников на Сулавеси иностранными военными специалистами. Сюда прибыли десятки опытных офицеров с Филиппин и Тайваня. 15 апреля 1958 года директор ЦРУ Аллен Даллес издал распоряжение об использовании в операциях в Индонезии «американского военного персонала, временно не работающего на американское государство», то есть «отпускников» с американских военных баз на Филиппинах.

Были сформированы «Революционные военно-воздушные силы Индонезии», в состав которых вошли девять бомбардировщиков В-26 «Мародёр», два истребителя Р-51 «Мустанг» и два транспортных С-45. Индонезийцев среди их пилотов не было: самолётами управляли нанятые ЦРУ военные лётчики, горевшие желанием сражаться с «мировым коммунизмом» — китайцы, филиппинцы, американцы, поляки. Ставший базой ВВС аэродром Манадо прикрывала батарея 90-мм американских зенитных пушек М-2, прибывшая из состава гоминьдановских войск на Тайване. Один из командиров повстанцев на Сулавеси, полковник Венджи Сумуал, уговаривая своего знакомого старшего армейского офицера присоединиться к повстанцам, заявил ему хвастливо, что «нам надо только попросить — и мы получим любое оружие, которое пожелаем».

К концу апреля ВВС мятежников контролировали воздушное пространство над Центральной и Восточной Индонезией, регулярно совершали налёты на Амбон, Бали и порты Калимантана и даже потопили фрегат индонезийских ВМС «Ханг Туа». Повстанцы уже начинали планировать поход на Джакарту.

Индонезийские ВВС к тому времени находились в плачевном состоянии. Подавляющее большинство машин американского производства, оставшихся со времён Войны за независимость, стояли на земле по причине отсутствия запчастей из-за американского эмбарго. 6 мая 1958 года в Индонезию прибыли первые чехословацкие МиГ-17, но их вступление в бой оставалось делом достаточно отдалённого будущего.

В начале мая 1958 года командование ВВС смогло собрать на острове Флорес группу из боеспособных машин под командованием майора Лео Ватимены: четыре бомбардировщика Б-25 «Митчелл», пять истребителей Р-51 «Мустанг» и одну летающую лодку «Каталина». 15 мая они нанесли внезапный удар по аэродрому Манадо, выведя из строя бо́льшую часть авиации мятежников.

Утром 18 мая над гаванью Амбона «Мустанг», управляемый капитаном Игнатиусом Деванто, пулемётным огнём сбил «Мародёр» мятежников. Пилотировавший его американец Аллен Поуп спрыгнул с парашютом и был взят в плен. При нём имелся контракт, согласно которому майор ВВС США, служивший на базе Кларк-Филд, нанимался на службу авиакомпанией «Гражданский авиатранспорт» (САТ — одной из контор ЦРУ) с зарплатой 10 тысяч долларов в месяц. Поуп предстал перед индонезийским судом и был приговорён к смертной казни. Позднее, в 1962 году, индонезийцы освободили его, получив от США десять военно-транспортных С-130 «Геркулес».

Инцидент с Поупом, ставший новостью № 1 во всём мире, оказался поворотным пунктом всей войны. К тому времени госдеп США и командование американского флота всё активнее выступали против индонезийской авантюры ЦРУ. Новый американский посол в Джакарте Говард Джонс докладывал, что индонезийская армия во главе с Насутионом является «надёжной антикоммунистической силой», поэтому разумнее поддерживать именно её, а не повстанцев.

Всего через несколько дней после пленения Поупа все иностранные наёмники вместе со своими самолётами без каких-либо объяснений внезапно покинули Сулавеси. В конце мая США подтвердили свои слова делами, разрешив поставку в Индонезию запчастей для боевой техники американского производства. Госдеп США сообщил своим союзникам, что американцы полностью прекратили поддержку повстанцев, так как «решение коммунистической проблемы в Индонезии будет найдено на Яве».

Штурм Манадо

Лишившись западной поддержки, повстанцы Сулавеси всё же не собирались сдаваться. Правительственные силы готовили операцию «Мердека» по захвату Манадо. В состав сил под командованием полковника Рукмито Хендранингарата вошли все боеспособные силы ВМС и ВВС, спецназ, 16 батальонов армии и морской пехоты.

18 мая 1958 года два батальона индонезийской армии захватили Горонтоло. До конца месяца правительственные десанты заняли острова восточнее Сулавеси. С 9 июня корабли и самолёты обстреливали и бомбили Манадо. Загорелось большое нефтехранилище, и чёрный дым пожара окутал город.

В ночь на 14 июня с лодок севернее Манадо высадилась рота спецназа РПКАД под командованием лейтенанта Мурдани. Совершив переход по джунглям, рано утром 16 июня они внезапной атакой захватили аэродром Манадо. В коротком бою погибли двое спецназовцев и 33 повстанца.

Тем же утром два армейских батальона и батальон морпехов высадились с моря на восточном побережье в 30 км от Манадо и захватили порт Бинтунг. На захваченный аэродром и в порт воздухом и морем перебрасывались подкрепления.

24 июня группировка правительственных сил, доведённая до пяти с половиной тысяч человек, с несколькими десятками броневиков, после массированного артобстрела пошла на штурм Манадо с двух сторон. Два дня спустя город пал. Большинство повстанцев отступили на 70 км южнее, в горный район Тондано.

21 июля, после трёх дней боёв, три батальона индонезийской армии взяли Тондано. К концу сентября армия установила контроль над всеми главными населёнными пунктами на севере Сулавеси. Около 3 тысяч повстанцев сложили оружие, но большинство перешло к партизанской борьбе.

Партизанская война

В результате молниеносных операций в апреле и июне 1958 года правительственные войска взяли под контроль города Западной Суматры и Северного Сулавеси. Но отступившие в сельскую местность повстанцы продолжали партизанить, совершая нападения на посты и конвои индонезийской армии. В результате за полтора года партизанской войны армия потеряла больше солдат, чем за три месяца «классических» военных операций в начале конфликта.

Повстанцев первое время продолжали снабжать оружием британские спецслужбы из Сингапура и голландские с Западной Новой Гвинеи. Но индонезийцы предприняли решительные шаги по перекрытию этих каналов поставок. В ноябре 1958 года армия разместила на прилегающих к Сингапуру островах батареи 12,7-мм зенитных пулемётов и пригрозила сбивать все самолёты, летящие в строну Индонезии. Британские поставки прекратились.

Суматранские повстанцы в конце 1959 года объединились с ачехскими и молуккскими сепаратистами, а также с исламистами из «Дарул Ислам», создав «Альянс против коммунизма и диктатуры Сукарно». Но для Кавиларанга и его сподвижников на Сулавеси союз с сепаратистами и исламистами был неприемлем. Повстанческое движение раскололось.

В начале 1960 года сторонники повстанцев в составе дивизии «Силиванги» пытались устроить военный переворот в Джакарте. Заговорщики были арестованы. 9 марта один из первых индонезийских пилотов МиГ-17, лейтенант Даниэль Маукар, связанный с повстанцами, атаковал на своей машине президентские дворцы в Джакрате и Богоре. Президент Сукарно не пострадал.

В партизанской войне наметился перелом. На Суматре и Сулавеси армия вооружила тысячи местных коммунистов. Ополчение местных жителей существенно повысило эффективность военных операций. Партизанские отряды несли серьёзные потери, распадались, теряли связь друг с другом, постепенно скатываясь к обычному бандитизму. В октябре 1960 года в стычке между двумя отрядами повстанцев погиб полковник Варув. Узнав об этом, Кавиларанг сказал: «Если мы начали убивать друг друга, то значит, пора заканчивать с этим».

3 марта 1961 года генерал Насутион призвал мятежников «вернуться в лоно Республики» и объявил всеобщую амнистию. Повстанцы во главе со своими командирами начали сдаваться. Первым 4 апреля сложил оружие Кавиларанг. Последний отряд повстанцев сдался на Суматре 21 октября. Шафруддин Правиранегара передал властям остатки увезённого им золотого запаса в размере 29 кг.

Итоги

За три года войны правительственные войска потеряли 2 499 человек убитыми и 198 пропавшими без вести. Погибло также 956 проправительственных ополченцев. Потери повстанцев и мирного населения составили примерно 22 тысячи человек.

Из 43 тысяч сдавшихся повстанцев 8 тысяч вернулись в состав армии после курсов «перевоспитания» с понижением в звании. Лидеры повстанцев были помещены под домашний арест и освободились из-под него в конце 1960-х годов. Ни в армию, ни в политику им не было позволено вернуться. Однако после смерти все они, во главе с Кавиларангом и Правиранегарой, как герои Войны за независимость были похоронены на национальном кладбище в Джакарте.

Крупнейшая «тайная война» ЦРУ завершилась полным фиаско и вызвала в Вашингтоне серьёзные дискуссии о перспективах подобных операций. Руководивший операцией «Хейк» Фрэнк Уизнер, опытный ветеран ЦРУ, прославившийся успешными свержениями антиамериканских режимов в Иране и Гватемале, угодил в психиатрическую больницу и через несколько лет покончил с собой.

Гражданская война укрепила авторитарный режим Сукарно и на десятилетия покончила с сепаратизмом регионов. В её ходе было выковано единство индонезийской армии. Началось активное сотрудничество Индонезии с СССР, организовавшим широкомасштабные поставки оружия в страну. Одновременно окрепли и позиции коммунистов: они не только сформировали собственное ополчение, но и заняли множество должностей в органах власти страны.

Армия и коммунисты стали главными факторами индонезийской политики, между которыми лавировал президент Сукарно. Как и писал в разгар конфликта в Вашингтон посол Говард Джонс, столкновение между двумя этими силами было неизбежным. Развязка наступила осенью 1965 года.