![Японский мир глазами русского живописца Василия Верещагина](https://homsk.com/upload/media/posts/2019-09/27/yaponskij-mir-glazami-russkogo-zhivopisca-vasiliya-vereshagina_1569608363-b.jpg)
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-0-1569608363.jpg)
Он едва успел сделать это накануне Русско-японской войны, той самой войны, которая сведет его самого в могилу. Ведь, напомним, погибнет Верещагин во время взрыва броненосца «Петропавловск» в Желтом море, в 1904 году.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-2-1569608363.jpg)
Крутой маршрут
Первый раз художник намеревался отправиться в Японию в 1874 году, но не сложилось — пришлось ограничиться «всего лишь» Индией и Гималаями. Второй раз он собрался в 1880 году, однако поездку опять пришлось отложить. Наконец, только в августе 1903 года, осознав, что политическая ситуация становится все сложнее и вряд ли он попадет в Японию в ближайшие годы, Верещагин собрался и отправился в Страну восходящего солнца. Уже отчаливая, он писал жене: «…еду в страну, очень враждебно к нам настроенную».
Верещагин успел пробыть в Японии всего три месяца — необычайно короткий для него срок, ведь он привык изучать чужие страны годами.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-4-1569608363.jpg)
Переплыв море, художник сперва высадился в порту Цуруге, который лишь недавно был открыт для иностранцев. По железной дороге он прибыл в Киото — древнюю столицу империи, а затем отправился в Токио, а оттуда — в городок Никко: вот и вся поездка. Отношения Российской империи с Японской империей за месяцы его пребывания на островах успели накалиться настолько, что Верещагин едва успел сесть на последний пароход на Владивосток. Если бы не успел — оказался бы на положении интернированного.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-6-1569608363.jpg)
О впечатлениях Василия Верещагина о поездке известно из его писем супруге, а также из его путевых заметок, фрагменты из которых он успел опубликовать в прессе в 1904 году. Слог Верещагина выдает в нем талантливого литератора, подмечающего малейшие нюансы.
«Есть японская пословица: кто не видел Никко, тот не может сказать, что он знает прекрасное. Пословица эта до некоторой степени справедлива, потому что в Никко действительно много прекрасного, только прекрасное это трудно передаваемо словами, ибо оно состоит не только из красоты линий и гармонии красок на самих храмах, но из возвышающей эти прелести всей обстановки: высочайших криптомерий, гор, бурных, шумящих потоков, громадных, покрытых зеленым мхом камней и т. п. Нужно видеть все это вместе, т. е. не только любоваться отделкой частей храмов, но и прислушиваться к шуму деревьев, грохоту водопадов, видеть массы любознательного народа».
В. В. Верещагин. «Из записной книжки»
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-8-1569608363.jpg)
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-9-1569608364.jpg)
Прекрасная незавершенность
Метод работы за долгие годы путешествий Верещагин отточил до совершенства. Обычно на месте, в экзотических странах, он делал множество зарисовок и быстрых этюдов маслом, разумеется — небольшого размера. А затем на этом материале, уже вернувшись домой, в свою удобную мастерскую в подмосковных Нижних Котлах, он создавал крупные полотна со множеством тщательно выписанных деталей. Именно скрупулезная подготовительная работа, этюды по горячим следам, перенесенные на большой холст, делали новые масштабные полотна такими достоверными.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-11-1569608364.jpg)
Кстати, другой привычкой Верещагина было привозить с собой множество сувениров — экзотических диковинок, и использовать их в мастерской как натурный реквизит. А также издавать свои путевые дневники — дополнительный доход и слава.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-13-1569608364.jpg)
Однако с «японской серией» так не получилось. Вернувшись из укороченного из-за надвигающейся войны путешествия, Верещагин успел завести домой примерно двадцать этюдов. В мирных условиях он бы засел в мастерской надолго, создав по мотивам этих зарисовок какую-нибудь картину, возможно, с философским или морализаторским сюжетом, как это бывало у него часто. Однако надвигалась война — и 61-летний художник, едва начав две крупные картины на японскую тему, отправился обратно на Дальний Восток, на фронт. Там взошел на борт корабля адмирала Макарова и вскоре взорвался вместе с ним.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-15-1569608364.jpg)
Искусствоведы, глядя на его японские этюды, отмечают, что мы лишились из-за смерти Верещагина очень многого, причем чего-то неожиданного, важного.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-17-1569608364.jpg)
Судя по стилистике этих набросков, японская серия могла стать переломной в творчестве художника. Во-первых, в ней он впервые отказался от холодного, отстраненного взгляда европейца-этнографа, вступив в непривычный для себя диалог с чужеземной культурой. Японская цивилизация, ее древность, сложность и продуманность поразили его — аналогично тому, как годами ранее японское искусство, пусть в намного более микроскопической дозе (импортными гравюрами), поразило и изменило видение художников-новаторов Парижа.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-19-1569608364.jpg)
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-20-1569608364.jpg)
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-21-1569608364.jpg)
Во-вторых, чувствуется, как в этих этюдах меняется техническая манера Верещагина: он стал сразу, импрессионистически, наносить краску на холст, отказавшись от предварительной мелкой прорисовки. Причем этот способ Верещагин применил не только в этюдах, но и в двух картинах, которые он успел начать дома («Прогулка в лодке» и «На прогулке»). От этого нового метода из работ исчезла фирменная верещагинская сухость и графичность, отчего они наполнились каким-то новым очарованием, богатством нюансов и оттенков — как цветов, так и настроения. В недосказанности японской серии Верещагина видят не только импрессионизм, но даже и нотки символизма.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-23-1569608364.jpg)
Судьба наследия
Верещагин вернулся из Японии в Москву в ноябре 1903 года с большим багажом, куда, помимо этюдов, входило огромное количество сувениров, произведений японского декоративно-прикладного искусства — ширмы, панно, веера, кимоно, головные уборы, зеркала, фарфор, фонарики, нэцке, свитки с картинами. Он даже привез с собой бонсай — трехпудовый кусок камня, на котором росли две карликовые сосенки. Деревья в дороге погибли, но скалу поместили на деревянную консоль в мастерской, такая она была красивая.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-25-1569608364.jpg)
После гибели Верещагина, в ноябре и декабре Петербурге, в залах Императорской академии художеств прошла посмертная выставка Верещагина, устроенная его семьей и друзьями, в том числе Стасовым и Репиным. На ней было представлено около 400 работ художника, а также фотографии и этнографические диковинки, которые он привез из различных путешествий.
![](https://homsk.com/upload/media/entries/2019-09/27/16675-entry-27-1569608364.jpg)
Почти вся «японская серия» была выкуплена на этой выставке Русским музеем, хотя некоторые работы оказались в других собраниях, а несколько и вовсе исчезло.