5 самых поразительных образов русской иконописи

Незадолго до этого ее для себя открыли сами русские. Стали расчищать поновления на древних иконах и снимать оклады. Ещё внимательнее смотреть на заброшенные образа, которые пылились на чердаках.

Именно там, на чердаке, однажды нашли «Ангела Златые Власа». А под окладом и поновлениями — невероятную «Святую Троицу» Рублева.

Однажды в Россию приехал Анри Матисс. Увидел все эти недавно найденные сокровища и сказал: «…Русские не подозревают, какими художественными богатствами они владеют. Всюду та же яркость и проявление большой силы чувства. Ваша учащаяся молодежь имеет здесь, у себя дома, несравненно лучшие образцы искусства, чем за границей…»

Я считаю, что мы до сих пор не до конца осознали, какими сокровищами обладаем. И далеко не всегда заглядываем в зал иконописи в Третьяковской галерее и Русском музее.

Поэтому предлагаю внимательнее взглянуть на 5 шедевров русской иконописи, чтобы глубже осознать всю ценность нашего наследия.

1. Ангел Златые Власа. XII век. Русский музей.

Неизвестный мастер. Ангел Златые Власа (Архангел Гавриил или Михаил). Вторая половина XII века (происхождение: Великий Новгород).

«Ангел Златые Власа» был когда-то частью деисусного чина. Это группа из нескольких икон. Посередине размещался Христос Вседержитель. А слева и справа — иконы с Богородицей, Иоанном Крестителем и другими ангелами и святыми. Они как бы просят Сына Божьего отпустить человеку его грехи.

Вот среди таких заступников и находился наш «Ангел».

С помощью техники ассист его голова покрыта тонкими полосками сусального золота. Отсюда и название иконы — «Ангел Златые Власа».

К сожалению, икона дошла до нас в изменённом виде. Ведь поверхность всегда покрывали лаком, который лет через 100 сильно темнел.

И художники уже новой эпохи поновляли икону. Нет, не реставрировали, а писали поверх темного слоя тот же образ. Но часто добавляли особенности уже нового времени.

Поэтому золотой фон «Ангела Златые Власа» в XVII веке был изменён на зеленый. Были также изменены цвет и контур одеяния Ангела.

Но все же сам образ остался почти прежним.

Русский мастер взял за основу канонический византийский образ Ангела.

Казалось бы, образы очень похожи. Но все же мы видим некоторые особенности в русской иконе.

Мастер укрупняет и удлиняет глаза, опуская их внешние уголки вниз. При этом верхнюю часть зрачков прячет под веками. В результате получились грустные и добрые глаза.

А в уголки губ добавляет тени, которые создают иллюзию легкой улыбки.

И вот такое сочетание грустных глаз и улыбки создаёт невероятное ощущение лёгкой, радостной грусти. Это глаза любящего, сочувствующего и просящего за Вас существа.

Русский мастер не просто повторяет образ. Он делает все, чтобы показать внеземную природу Ангела. Его безграничную любовь и готовность вечно просить за нас.

2. Николай Чудотворец. XIII век. Третьяковская галерея.

Святитель Николай Чудотворец. Первая половина XIII века (происхождение: Великий Новгород).

На иконе изображен один из самых известных святых, покровитель моряков, усмиритель враждующих и спаситель от напрасной смерти. Он благословляет одной рукой, а в другой держит Евангелие.

Русский мастер вновь берет византийский канон. Но добавляет нечто особенное. Это легко увидеть при сравнении двух икон.

Новгородский художник удлиняет и расширяет череп, делает пальцы тоньше. Сильно утончает нос. При этом губы делает пухлее. Все это зрительно наделяет святого ещё большим умом и добротой.

Но главное — в лице Святого Николая заметна иллюзия движения: искривлённые брови, завиток в бороде, асимметричные глаза.

Кстати, о глазах. Обратите внимание, насколько и правда глаза святого разные!

Изначально такой приём взят у византийцев. Они в свою очередь переняли античное наследие. Ещё древние греки заметили, как оживает образ, если добавить лицу немного асимметрии. Это мы знаем благодаря сохранившимся фаюмским портретам.

Но русский мастер особенно вольно пользуется этим приемом. И глаза не только делает разными по размеру, но и располагает один выше другого.

Русский мастер создает уникальный образ очень мудрого человека с живыми глазами. Они наполнены пониманием чего-то запредельного, недоступного обычному человеку.

3. Донская икона Божией Матери*. XIV век. Третьяковская галерея.

Донская икона Божией Матери. 1380-1390-е.

Богоматерь держит на руках младенца Христа. Они прижимаются друг к другу щеками. Поэтому этот тип иконы называется Елеуса, что означает «умиление».

Такой тип икон попал на Русь почти сразу после того, как христианство стало основной религией. Первой стала Владимирская Богоматерь. Все последующие иконы Елеуса создавались по ее образу и подобию.

Казалось бы, русский мастер работает по византийским канонам. Но и здесь он добавляет немало от себя. Ножки Иисуса оголены до колен. А его безымянный пальчик загнут. Все это придаёт ему черты настоящего ребёнка, а не маленького взрослого.

Но главная уникальность этой иконы в другом. Византийские мастера изображали Богоматерь в первую очередь опечаленной. Ведь она уже знает о судьбе своего сына. Эти глаза смотрят не на ребёнка, а куда-то в сторону. Как будто Святая Мария думает о предстоящем.

Русский мастер вносит изменения: он опять же укрупняет глаза, усиливает их асимметрию. Добавляет еле заметных морщинок во внешних уголках глаз. Направляет взгляд Богоматери на сына. А также приподнимает уголки губ вверх.

В результате создаётся ощущение, что ее взгляд наполнен любовью, и печаль отступает. Она смотрит на дитя и слегка ему улыбается. Мастер намеренно делает акцент на любви матери к сыну.

Мы с Вами уже заметили, что русские художники стремились создать образы, которые излучают доброту и милосердие. Это было и в византийских иконах.

Но тенденция к усилению такого эффекта очевидна.

Дело в том, что для русского христианина икона была очень важна. К ней шли помолиться обо всем на свете. А идти не только в сложный час, но и с мелкими заботами проще к образу очень милосердному. Такому, который все поймёт, все простит. А главное — воспримет любую мольбу, даже о самом житейском.

Художники интуитивно это понимали и создавали для своего главного зрителя, верующего, то, что он так желал.

4. Андрей Рублев. Святая Троица. XV век.

Андрей Рублев. Святая Троица. 1425.

Перед нами трое Ангелов. Они сидят вокруг стола, на котором стоит лишь одна чаша. Позади ангелов высятся скала, дерево и здание.

Этот канонический образ возник на основе ветхозаветного сюжета «Гостеприимство Авраама».

Авраам со своей женой Саррой встретили трёх странников, прекрасных юношей. Пригласили их в дом и угощали в своём саду. А также принесли для них в жертву тельца.

Мастера до XV века изображали детали этого сюжета. Как минимум, прислуживающих Авраама и Сарру. Но Рублев внёс существенные изменения.

Давайте сравним его «Троицу» с византийской иконой.

Рублев убирает Авраама и Сарру. А также все яства со стола, кроме одной чаши с головой принесённого в жертву тельца. Тем самым он сосредотачивает все внимание на трёх Ангелах.

И вот уже «Гостеприимство Авраама» превращается в попытку изобразить Триединство Бога.

У Византийского мастера ангелы тоже очень похожи. И он тоже пытается тем самым показать то самое триединство: Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух неотделимы друг от друга.

Но Рублеву это удаётся лучше. Он объединяет три фигуры в круговую композицию. А также одна чаша символизирует то самое единство. Ведь она одна на всех! И даже в очертаниях Ангелов мы видим объединяющую их чашу.

Рублев намеренно не указывает явно, кто есть кто. Ведь триединство Бога невозможно познать ни человеку, ни даже ангелу.

Но мы все же попытаемся, ибо в этой попытке мы можем услышать… их разговор. Но для этого нужно очень внимательно посмотреть на их позы и жесты.

Ангел посередине предлагает чашу тому, что слева (для зрителя). Он говорит: «Прими эту чашу, прими роль жертвенного тельца, и я благословляю тебя на это». Мы видим, как он наклоняется в его сторону и благословляет чашу. Дерево за его спиной тоже нагнулось в его сторону, как символ рождения на Земле.

Левый ангел выпрямился, то есть он готов принять эту чашу. И вторят ему прямые колонны здания. Он принимает с радостью благословение Отца Своего, главного архитектора этого мира.

Правый же ангел сильно наклонился вперёд, как бы уверяя в своей готовности поддержать.

Рублев изображает молчаливый диалог, без слов и свойственных человеку опасений и сомнений. Поэтому возникает ощущение инобытия.

Все позы еле отличаются друг от друга, но они о многом говорят. Никогда ещё не было создано столь молчаливого и одновременно красноречивого образа.

5. Дионисий. Сошествие во ад. XVI век. Русский Музей.

Дионисий и мастерская. Сошествие во ад. 1503.

Перед нами икона, созданная 80 лет спустя после появления «Святой Троицы» Рублева. Но насколько же русская иконопись изменилась!

Строгую лаконичность сменила детализация. Минимум фигур сменили толпы. Единое круговое пространство разбилось на несколько уровней. Все сильно усложнилось. Хотя и стало гораздо более занимательным в плане разглядывания деталей.

Тут и ангелы вокруг Христа. И разнообразные демоны в Аду. А ещё пестрая толпа мирян рядом со святыми.

Что же послужило причиной столь кардинальных изменений в иконописи?

Дело в том, что за 20 лет до «Сошествия во ад» московский князь Иван III поставил точку в зависимости Руси от Орды. Страна свободно задышала.

И князь, и его приближенные знатные люди хотели увековечить торжественность происходящего. Ведь Русь расправляла плечи и набирала силу.

Именно Дионисий услышал запрос и стал создавать величественные и торжественные образы. Его святые красивые, их позы статные. Он уже добавляет больше конкретики.

Это неизбежно означало отход от возвышенной одухотворенности, которую мы видели в «Святой Троице» Рублева.

Но таков был запрос общества, и Дионисий ему мастерски следовал.

Иконопись после Рублёва и Дионисия

В середине XV века пала Византия. Русские аристократы направили свои взоры на Запад. А там они увидели пышное барокко и невероятный реализм.

Конечно, это их поразило. Они захотели светскости и яркости в своём быту. Это неизбежно отразилось и на иконах. У Богородицы появилась выраженная светотень, и плоское изображение стало объемным.

Святая Троица наполнилась множеством деталей и декоративных орнаментов. И ощущение инобытия в них просто растворилось.

Та самая бесконечная доброта и любовь, выраженные языком живописи у мастеров XII-XVI веков, отошла на второй план. В угоду внешней детализации и даже декоративности.

Вершиной русской иконописи так и осталась «Святая Троица» Рублёва. И создать что-то подобное так никому и не удалось.