Эдит Кэвелл: как обычная медсестра, она стала настоящим символом Сопротивления в годы Первой мировой

Эдит родилась в 1865 году в графстве Норфолк на востоке Англии в семье преподобного Фредерика Кэвелла. Была старшей из детей — после неё появились на свет ещё две младших сестры и брат. Большая семья жила достаточно скромно, но тем не менее Эдит получила достойное образование: сначала училась дома, потом в школах-интернатах. Её подруги и одноклассницы неизменно вспоминали о ней как о весёлой и общительной девушке: Эдит любила танцы, катание на коньках, неплохо рисовала, увлекалась теннисом, с удовольствием возилась с детьми. Романтические отношения связывали её с троюродным братом Эдвардом, однако предложение он ей не сделал, так как страдал нервным заболеванием и не решился взять на себя ответственность за семью. Замуж Эдит так и не вышла.

После окончания школы девушка работала гувернанткой, а так как хорошо знала французский, то устроилась на работу в Бельгии. Однако в 1895 году решила сменить профессию и стать медицинской сестрой. Весной 1896-го Эдит начала учиться в Лондонской больнице. В следующем году в Англии разразилась эпидемия тифа. Кэвелл оказалась в гуще событий и даже была награждена медалью Мэйдстона, которую получили около 220 врачей и медсестёр, противостоявших болезни.

Призвание

Видимо, Эдит действительно удалось найти истинное призвание: она успешно работала в качестве медсестры в больницах, ухаживала за пациентами частным образом, работала в домах престарелых и организовывала патронажные визиты.

В 1907 году Кэвелл снова оказалась в Бельгии, где ей посчастливилось работать вместе с известным хирургом Антуаном Депажем, основателем Бельгийского Красного креста. В итоге он пригласил Эдит, которая к этому моменту уже накопила большой опыт, возглавить школу, готовившую профессиональных медицинских сестёр. Женщина согласилась, и оказалась, что называется, на своём месте: школа стала популярна, во многом благодаря её работе стал уходить в прошлое стереотип, что ухаживать за больными должны монахини. Профессия медсестры теперь рассматривалась как достойное занятие для работающих женщин.

Война и Сопротивление

Когда началась Первая мировая, Эдит была в Англии — она часто приезжала в родной Норфолк, чтобы навещать мать, которая к тому моменту овдовела. Кэвелл тут же отправилась обратно в Брюссель. Бельгийская столица быстро пала под натиском немцев: в конце августа 1914-го город был оккупирован, а к концу года оккупации подверглась практически вся страна.

Этот период обернулся тяжёлым испытанием и для экономики Бельгии, и для обычного гражданского населения. За время, что страна была под контролем Германии, она выплатила контрибуций и штрафов на сумму примерно 3 млрд франков (около 2,4 млрд немецких марок), причём штрафы могли накладывать на целые города. Из Бельгии вывозили все виды сырья, которые могли быть использованы в военной промышленности, а также сельхозпродукцию. Чтобы население не выезжало в соседнюю Голландию, на границе был установлен жёсткий режим — колючая проволока под током и постоянный контроль. Прекратилась работа всех организаций, политических партий, клубов, была запрещена национальная символика. Руководил страной, за исключением прифронтовых областей, немецкий генерал-губернатор. В этих условиях в Бельгии начало формироваться движение Сопротивления: не такое разветвлённое и упорядоченное, как во время Второй мировой, но всё же достаточно эффективное.

Одной из самых известных организаций, противостоявших немцам в Бельгии, была группа «Служба Мишлена» (позже переименованная в «Б.129», а затем в «Белую даму»). Члены группы занимались разведывательной деятельностью в пользу союзников, они потерпели несколько неудач, но в итоге смогли наладить связи с британскими секретными службами. Словно оправдывая название, в группе работало порядка 300 агентов-женщин. За всё время работы «Белой дамы» было расстреляно только 2 члена подполья, и это говорило о крайне хорошо выстроенной работе.

Примкнула к Сопротивлению и Эдит Кэвелл. Многие английские медсёстры, работавшие в Бельгии, отправились домой, но наша героиня осталась и продолжала трудиться в госпитале, утверждая, что для медицины все равны: и бельгийцы, и немцы, и англичане. Оказывая помощь нуждающимся, Кэвелл одновременно стала частью подпольной организации, которая занималась переправкой союзников из Бельгии в нейтральную Голландию. Также членами этой небольшой группы были Мари, Режинальд и Леопольд де Крой, представители высшей бельгийской аристократии, и архитектор Филипп Бок. Семейный замок де Кроев, расположенный в нескольких километрах от бельгийской границы, стал своеобразным перевалочным пунктом: в нём организовали госпиталь Красного креста, из которого пациентов можно было сравнительно легко эвакуировать. Организация получила название «Йорк» — от фамилии Крой, написанной справа налево.

Всего за несколько месяцев с помощью этой небольшой подпольной ячейки из Бельгии удалось вывезти порядка 200 человек.

Перед судом

Первые два человека из «Йорков» были арестованы в конце июля 1915 года, за ним последовали новые аресты, всего немцы вычислили 35 человек, которые участвовали в спасении солдат и офицеров союзников. Из основных фигур ускользнул только Режинальд де Крой, который смог выехать в Голландию, так как получил предупреждение о грядущем аресте. Немцы приговорили его к смертной казни заочно, за поимку де Кроя была назначена награда. Однако он дожил до 1961 года, сделав прекрасную дипломатическую карьеру.

Во время допросов Кэвилл давала полные и честные показания: она не считала необходимым скрывать какие-то детали своей работы. Как сотрудница Красного креста, она находилась под защитой Женевской и Гаагской конвенций, однако её признали виновной по двум пунктам. Во-первых, благодаря тому, что группа «Йорк» вывозила военнослужащих из Бельгии, они имели возможность вновь возвращаться на фронт, а значит, усиливали антинемецкие силы. И во-вторых, Эдит обвинили в том, что она использовала медицинское учреждение, чтобы действовать во вред немцам. В этом случае защиту с медицинских работников снимали.

Власти Великобритании не сделали ничего, чтобы защитить Кэвелл, однако на её стороне выступили США — американская миссия в Брюсселе пыталась предоставить ей адвоката, но немцы на это не пошли. В итоге подсудимых защищал немецкий юрист, который подчёркивал, что Кэвелл, несмотря на помощь французским и английским военным, сделала очень много как медсестра. Помочь пыталась и Мари де Крой, которая на суде взяла всю вину за организацию подполья на себя. Однако суд приговорил пятерых подсудимых из 35 к смертной казни, в их числе были Эдит Кэвелл и Филипп Бок.

Адвокат даже не успел оспорить решение: приговор был приведён в исполнение на следующий день после вынесения, 12 октября 1915 года. Пропаганда союзников тут же начало активно использовать историю Эдит, чтобы подтвердить, что зверства немцев не знают предела: её сравнивали с погромом в бельгийском Лёвене, где немцы устроили настоящую бойню среди мирного населения, или с потоплением пассажирского лайнера «Лузитания». Как водится, правда в этой истории быстро переплелась с яркими деталями, которые то ли были, то ли нет. Рассказывали, что Эдит Кэвелл перед казнью потеряла сознание, и немецкий офицер выстрелил в неё, когда она лежала в обмороке. С другой стороны, говорили, что один из членов расстрельной команды отказался участвовать в казни, за что сам поплатился жизнью. Уже после войны появились предположения, что женщина была сотрудницей британской разведки. Как бы то ни было, фигура медсестры и подпольщицы Эдит Кэвелл быстро стала символом мученичества, и после войны её даже хотели перезахоронить в Вестминстерском аббатстве.

Сама же она всегда утверждала, что была в первую очередь медсестрой и выполняла свой долг милосердия: «Любой раненый солдат должен быть вылечен, будь то друг или враг. Каждый из них — чей-то отец, муж или сын. Как медсёстры вы не должны принимать участия в конфликте — наша работа направлена на благо человечества». Можно сказать, что вся её работа, явная или скрытая, была подчинена именно этому принципу.