Как микроминиатюрисы создают свои невообразимые микроминиатюры

Существует интересный исторический анекдот времен Хрущева. Однажды Никита Сергеевич получил в подарок от правительства Индии швейную иголку с выгравированными на ней семью слонами. Диковина восхитила Хрущева, однако он задумался о том, почему это у нас нет таких мастеров. Неужели современные инженеры не смогут повторить опыт литературного Левши (хоть этот герой и был выдуман Лесковым)? Умелец нашелся в Ереване. Это был один из немногих советских микроминиатюристов Эдуард Казарян. Через некоторое время в Дели ушла посылка с миниатюрой - на волоске длиной в один сантиметр были помещены 300 слонов и надпись: «Да здравствует советско-индийская дружба!»

О том, как создаются подобные чудеса, подробно рассказал в одном из интервью еще один микрохудожник Владимир Михайлович Анискин:

"Делается все это под микроскопом. Вручную. Без использования каких-либо манипуляторов. Инструмент держу, зажав пальцами. При этом биение сердца очень сильно мешает. Если, например, взять иголочку и расположить ее в поле зрения микроскопа и максимально успокоиться, расслабиться, то иголочка начнет «трепыхаться» в такт сердцу. Это одна из бед и трудностей микротворчества. Причем «трепыхания» эти существенны и от них никак не избавишься. Поэтому приходится к ним приспосабливаться – особо тонкую работу выполнять между ударами сердца.

Вот взять, например, одну из последних работ: восемь верблюдов размещены внутри конского волоса. Диаметр конского волоса 0,12 мм (что чуть больше, чем толщина лезвия). Волос просверлен вдоль своей оси, диаметр отверстия 0,08 мм. Значит нужно сделать сверло, заточить его и просверлить волосок. Но это еще не все. Волосок затем нужно еще и отполировать (чтобы он был прозрачным). Причем отполировать его нужно и снаружи, и изнутри! Но и это еще не все. Разместить восемь верблюдов (я опускаю, что их нужно еще сделать высотой меньше 0,08 мм) внутри волоса не повредив их, и чтобы они находились все в одной плоскости – очень и очень трудно. Сверло, сверление, полировка – на решение этих задач уходят годы."

Обычное стремление заставляет человека делать все «быстрее, выше, сильнее» или, в данном случае, «меньше». Современные художники из микромира перешли в нано-вселенную, размер объектов в которой измеряется величинами порядка одной миллиардной метра. Тут уже действуют совершенно иные правила и другие технологии.

Джонти Гурвиц – художник и инженер, один из первых создателей нано-искусства, использует для своих творений технику 3D-печати, называемую "многофотонная литография". Сам этот процесс происходит без непосредственного участия человека и занимает всего несколько минут, но подготовка может продлиться и несколько месяцев. Джонти Гурвиц на первом этапе с помощью двух сотен камер и сложных фотограмметрических алгоритмов делает подробную съемку натурщика. Затем по этой информации на компьютере создается трехмерная виртуальная модель будущей скульптуры, и только затем в дело вступает нано-техника. Материалами для такой 3-D печати служат светочувствительные полимеры, затвердевающие под действием ультрафиолета.

Считается, что при отсутствии утилитарной ценности, эти работы несут большую философскую нагрузку – идею видеть великое в малом и бесконечность в миниатюре. Любое искусство создает своеобразный микрокосм, населенный авторскими идеями, мыслями и героями. Но ни в каком другом виде творчества этот принцип не действует настолько буквально.

Еще один принцип, с которым приходится иногда смиряться создателям микро- и нано-миниатюр – это бренность нашего мира. Сохнущее на балконе рисовое зёрнышко, на котором по заказу Лувра Эдуард Казарян нарисовал копию картины Айвазовского «Девятый вал», было проглочено голубем. В итоге был потерян плод трёхмесячного труда стоимостью в миллион долларов. А первая наноскульптура Джонти Гурвица просуществовала всего несколько минут – она была разрушена неосторожным движением одного из сотрудников лаборатории. Однако автор, как истинный философ, смог найти и в этом своеобразную красоту:

«Да, мы создали самую крошечную скульптуру в мире, но, если вдуматься, что с того? А вот исчезнув, она стала частью сюжета — истории о человеческих помыслах, о трагедии и остроумии, о смысле и его вечных поисках».