Как на болотах выросли современные мегаполисы

Московские болота

Удивительно, но города или селения, из которых города потом вырастали, вообще очень часто появлялись в болотистой местности. На первый взгляд, это не совсем разумно – топи мешали нормально перемещаться, ограничивали строительство жилья и ведение хозяйства, а при увеличении числа горожан становились к тому же благоприятной средой для распространения инфекционных болезней. Весенние разливы подмывали и разрушали возведенные строения, страдало земледелие и скотоводство. И, тем не менее, исторические летописи полны рассказов о том, как города начинались посреди трясины.

Петру I уже больше трех веков пеняют за «странный» выбор места для будущей столицы (выбор этот, на самом деле, вовсе не был так уж нелогичен при ближайшем рассмотрении). Но если взять историю Москвы, которая появилась уж точно не в результате чьей-то политической воли, нетрудно заметить, что зарождалось это селение в не менее топком месте. Разумеется, Кремль строили на холме, но земля в непосредственной близости от него, на правом берегу реки Москвы, представляла собой именно болото.
Следы давнего «топкого» прошлого отыскиваются в топонимах – названиях географических объектов Москвы: Болотная площадь, Болотная набережная. Остров, который тоже носит имя Болотного, или Балчуг (от тюркского - "грязь"), появился в результате создания Водоотводного канала, который позволил осушить болота и защитить город от наводнений.

Москва на заре своего существования и сама была в некотором роде «островом» - селением среди лесов и трясины. Современная же Болотная площадь долгое время звалась «Болото» - в документах этот термин встречается начиная с 1514 года. Потом, после ряда попыток застройки этой части Москвы, на ее месте был организован Царицын луг, где устраивали праздники и фейерверки, а также кулачные бои и казни: последним на Болотной площади был казнен Емельян Пугачев в 1775 году.

Европейские «болотные» топонимы

Не менее топким местом был когда-то Париж – не случайно римляне-колонизаторы назвали город Лютеция, от латинского luteus – «грязный, илистый». А один из существующих до сих пор кварталов французской столицы так и вовсе носит название «болота» - это Марэ, расположенный на правом берегу Сены в непосредственной близости от Лувра (marais с французского – «болото»).

Сейчас Марэ – часть парижского исторического центра, а когда-то эти места были за пределами города и использовались под выгон. Неподалеку от болот в Средние века располагалась еврейская община, а в XIII веке эта территория была осушена силами Ордена тамплиеров. Район с тех пор интенсивно застраивался, и даже сейчас, избежав реформ при османизации Парижа, он сохраняет отдаленные черты средневекового города: узкие темные улицы, старые каменные церкви.

Не избежал «болотной» юности и Лондон. Район Вестминстер, ограниченный Темзой и несуществующими уже реками Тайберн и Вестборн, когда-то был влажной, топкой местностью. А в названии Берлина это состояние ландшафта вообще оказалось закреплено навсегда: по одной из версий, происхождение этого слова – «Берлин» – связано с западнославянским berl или birl, что и означает «болото». Брюссель известен с конца VIII века как «селение между болотами»; название города сложилось из фламандских слов bruoc – «болото» - и sela – «жилье».

Центральная площадь Киева – Майдан Незалежности – когда-то называлась «Козье болото»: просто на этом месте именно болото и располагалось. Но не самые благоприятные географические условия не помешали этой части города стать сначала территорией базара, а потом и главной площадью украинской столицы. Кстати, переулок Шевченко, который примыкает к Майдану, раньше носил название Козьеболотная улица.

Зачем города строили на болотах?

Почему же города так часто вырастали в низинных, топких местностях? Очевидно, в силу главного преимущества такого расположения: большой реки, которая одновременно и кормила – за счет рыболовства и охоты, и становилась транспортной артерией, связывавшей селение с разветвленной системой торговых отношений. К тому же, вода в любом виде – будь то ров или просто топкая местность – служила естественной защитой, мешала захватить город или, во всяком случае, сделать это внезапно. Часто даже торговые суда предпочитали перемещать к «большой воде» волоком: в мирное время некоторую задержку движения можно было себе позволить, а в неспокойное неприятелю приходилось испытать трудности, добираясь до стен города.

Но это то, что касается городов прошлого. Почему же к болотам так тянуло и градостроителей нового времени? Например, Чикаго, американский мегаполис, когда-то был маленьким поселком вблизи реки с тем же названием, и берега ее постоянно подвергались подтоплениям. Для того, чтобы решить эту проблему, а также наладить систему канализационных стоков, было решено ни много ни мало развернуть реку Чикаго и построить канал длиной 45 километров. Почему столько сил и средств вкладывалось в настолько неудобные, на первый взгляд, земли? Дело в том, что город отличался чрезвычайно выгодным географическим расположением: близость Великих озер и реки Миссисипи обеспечивала связь с Атлантическим океаном и Мексиканским заливом.

А Петербург, давно и прочно завоевавших славу «города на болотах», вовсе не был целиком построен на трясине. Однако «строительство на сваях» отрицать, конечно, никак нельзя, как и само наличие больших болот на территории будущего Петербурга: одно из них, «бездонное», располагалось примерно там, где сейчас находится Гостиный двор, захватывая и территорию Казанского собора.

Сооружение каналов позволяет и осушить излишне увлажненные городские земли, и обеспечить транспортное сообщение для торговли и политического взаимодействия с другими селениями и государствами. А потому еще в древности появился прообраз Суэцкого канала: вот каким он был в эпоху фараонов.