Княжна советского экрана Эда Урусова: актриса пережила предательство коллег, расстрел отца, сестры, супруга и 17 лет лагерей

Потомственная княжна Эда (Евдокия) Урусова пережила немало испытаний: ее отца, сестру и супруга расстреляли, сама она провела 17 лет в лагерях и ссылках, но она не только выстояла, но и смогла до конца дней сохранить веру в людей, выдержку и достоинство.

Эда (Евдокия) была потомком знатного княжеского рода Урусовых. Когда ее называли княгиней, она поправляла: «Княгиня – это супруга князя, а я – дочь, значит, княжна!» Она появилась на свет в 1908 г. в семье, в роду которой по материнской линии были писатели Александр Сухово-Кобылин и Евгения Тур, а по отцовской – ярославские князья Урусовы. В детстве Эда занималась в частной танцевальной школе у дочери Марии Ермоловой, затем она окончила Институт благородных девиц и Школу-студию МХАТ. Тогда же Урусова начала сниматься в немом кино. После этого она выступала на сцене Московского драматического театра и Театра имени Ермоловой. Там она познакомилась с актером Михаилом Унковским, вышла за него замуж и родила сына. У мальчика был врожденный дефект неба и верхней губы, и в детстве ему пришлось перенести 3 операции подряд. Но это было только начало тех трудностей и испытаний, которые судьба готовила Урусовой.

В начале 1935 г. по сфабрикованному «кремлевскому делу» за участие в заговоре против властей были арестованы отец Эды и ее сестра, Елена Раевская, с мужем. Никто из них не признал вины, но их посадили в тюрьму, а потом расстреляли. В 1938 г. арестовали 6-х артистов Театра имени Ермоловой, в числе которых оказался и супруг Урусовой. Всех их вынудили признаться в террористическом заговоре против власти. Официальное извещение о смерти мужа Эда получила только в 1942 г., когда сама уже находилась в лагере.

Когда арестовали ее близких, друзья советовали Эде забрать сына и уехать из столицы, но она не хотела бросать театр. Летом 1938 г. их труппа собралась на гастроли в Ленинград, и прямо на вокзале актрису арестовали, обвинив в связях с фашистами. Сама она тогда даже плохо представляла, что такое фашизм, и никак не могла понять, в чем заключается ее преступление. Лишь годы спустя Урусова узнала, что тогда на нее написали донос коллеги по театру. И только при получении документов о реабилитации через много лет ей стало известно о том, что уже на третий день после ее ареста было принято постановление осудить ее за контрреволюционную деятельность и приговорить к 10 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях.

Актриса попала в Дальневосточный исправительно-трудовой лагерь, где она трудилась на лесоповале, работала дояркой, счетоводом и играла в лагерном театре. Из-за постоянного голода у нее открылась язва. Княжна не раз подавала прошение о досрочном освобождении, но ей отказывали на основании отрицательной характеристики из Театра имени Ермоловой.

Об этом времени Урусова позже говорила: «Это были самые тяжелые дни в моей жизни. Все время болело сердце, происходящее казалось каким-то ужасным кошмаром… Мне сразу разъяснили, что работа зимой на лесоповале для непривычного человека – это гибель. Свалишься на третий день, и тогда конец. Лес валили привыкшие к физической работе молодые здоровые девушки, в основном из семей раскулаченных. Остальная масса уголовных сидела у костров и не работала. Охранник, один солдат на весь отряд, даже и не пытался их заставлять. Я сидела вместе с ними. На ногах у нас были матерчатые чуни, которые постоянно промокали. Мы придвигались как можно ближе к костру, стараясь вобрать в себя все идущее от него тепло, чтобы согреться. Конечно, я читала стихи, благо знала их бесчисленное множество, о чем-то рассказывала, что-то показывала. Охранник тоже подсаживался поближе к нам. В общем, я снова как бы выступала перед благодарными слушателями, и это согревало душу».

Княжну Урусову освободили только в 1947 г., а спустя 2 года снова арестовали – тогда на высшем уровне было принято решение зачистить центральные области от «нежелательного элемента», после чего начались аресты всех отбывших 10-летние сроки по 58-й статье. Эду Урусову отправили сначала в Ярославскую тюрьму, затем – в ссылку в Красноярский край, а позже – в Норильск, где она смогла выступать в драматическом театре вместе с другими опальными артистами – Георгием Жженовым и Иннокентием Смоктуновским.

О своем пребывании в Красноярском крае актриса рассказывала: «Молодых посылали на лесоповал, а нас, постарше, на работу не гоняли, но не давали ни еды, ни одежды, ничего; только два рубля на телеграмму родным, чтобы они помогли. Фактически мы были обречены на вымирание... Это была страшная зима. Было тяжелее, чем в лагере на лесоповале. Ссыльные жили небольшими группами по крестьянским избам. Спасала солидарность и взаимовыручка. Каждый делился, чем мог. На улицу выходили поочередно. Собирали со всех теплую одежду, и была одна пара валенок на всех».

Только в 1955 г. Эда Урусова смогла наконец вернуться в Москву. Она тут же попала в больницу с язвой, цингой и дистрофией последней степени. После длительного курса лечения в Институте имени Склифосовского она вернулась на сцену своего театра и даже начала сниматься в кино. По закону о реабилитации ее обязаны были восстановить в театре, но при этом долгое время ролей не давали.

Коллега Урусовой, актриса Татьяна Говорова рассказывала: «Однажды я задала ей вопрос о ссылке, однако Эда Юрьевна тактично увела разговор в другое русло. Но не была грустной и отстраненной от всех… За ней часто приходил в театр сын, чтобы отвести домой – ноги были совсем больные. Но она никогда не просила о помощи и не жаловалась». Карен Шахназаров, режиссер фильма «Курьер», в котором снималась Урусова, о ней говорил: «Она необыкновенная актриса – острая, характерная. И самое главное, я очень хорошо помню, что у публики в зале всегда была сумасшедшая реакция на нее, хотя она играла роли второго плана. В работе – дисциплинированная, малоэмоциональная, но очень глубокая. В общении с ней чувствовалось такое мощное прошлое!».

До последних дней Эда Урусова выходила на сцену театра, а в кино снималась до 84 лет. 23 декабря 1996 г. актриса скончалась в возрасте 88 лет. Она прожила долгую жизнь и никогда не жаловалась на свою судьбу, никого не проклинала и не обвиняла. На склоне лет актриса говорила: «В моей жизни было много счастливых случаев и людей, которые меня спасли от худшего. И именно это я вспоминаю! Тому, что осталась жить, я обязана своей профессии и людям, которые меня окружали».