Русская принцесса итальянской моды: как княгиня Ирен Голицына стала лучшим модельером Италии

Она принадлежала к одной из древенейших русских аристократических фамилий – первые упоминания о славном роде Голицыных относятся к XIII веку. Первый год жизни Ирины – а она родилась в 1918 году, уже после гибели империи, - прошел в Тбилиси, потом семье удалось уехать в Константинополь. Голицыны стремились попасть в Италию, однако въезд для русских эмигрантов был закрыт. Итальянский консул, глубоко уважавший эту семью, сумел буквальным образом подсунуть документы Голициных среди прочих бумаг, требующих подписи и штампа, чтобы обеспечить им въезд.

Дом Голицыных в Риме был настоящим прибежищем для самых ярких представителей русской эмиграции. Великая балерина Анна Павлова, блестящий князь Юсупов, потомки Льва Толстого – все они позволили Ирине, уже называвшей себя Ирен, ощущать прочную связь с потерянной, исчезнувшей Россией. Дочь Льва Толстого занималась с ней русским языком, читала стихи русских поэтов. «Я русская на пять сотен процентов», - впоследствии говорила Ирен.

Ее отец на нашел себе места в Риме. Сказывались на его психике и дни, проведенные в лагере военнопленных во время Гражданской войны. Оставив семью, он уехал в Тренто, а позже перебрался в Париж. Для Ирен это стало ударом. Она никак не могла понять, как ей теперь относиться к отцу. Он писал ей множество писем, но причины его поступка оставались тайной для Ирен. Временами она заставляла себя думать, что у нее и вовсе нет отца, но при этом все детство и юность ждала воссоединения семьи. Однако отец так и не вернулся. Он нашел себе новую жену в Париже.

Она получила великолепное образование – училась в Римском университете, изучала языки в Кембридже и Сорбонне. Ирен мечтала стать дипломатом, заниматься политикой – в основном потому, что эта деятельность предполагает путешествия и общение с самыми разными людьми. Однако в годы учебы она увлеклась искусством, а затем – модой.

В каком-то смысле это увлечение было вынужденным – Ирен не в чем было пойти на прием, и она сама сшила себе платье. Однако все были в таком восторге от творения Ирен, что она почувствовала в себе силы и вдохновение продолжать придумывать одежду.

В самый разгар Второй мировой войны шитье буквально позволяло ей выжить - Ирен работала обычной швеей в модном доме сестер Фонтана, но недолго. Сестры Фонтана ориентировались на взгляды и вкусы итальянской публики, а Ирен с ее огромным культурным багажом мечтала делать что-то особенное, интернациональное.

Примерно в то же время она познакомилась с Сильвио Медичи де Менецесом – настоящим португальским аристократом. Он стал ее мужем, вдохновителем и бизнес-партнером – вместе они открыли небольшое собственное ателье.

Несколько лет Ирен приобретала, распарывала и изучала лучшие образцы французской моды, созданные Диором и Живанши, чтобы понять, как работать на более высоком, нежели в доме Фонтана, уровне.

В 1962 году Ирен проснулась знаменитой. Итальянская публика рукоплескала ей. Пресса называла ее лучшим итальянским дизайнером 60-х годов, а еще – русской принцессой итальянской моды. Грета Гарбо, Софии Лорен, Элизабет Тейлор, Жаклин Кеннеди – это далеко не полный список ее звездных клиенток…

Что же послужило причиной такой бешеной популярности? В одной из своих первых коллекций Ирен предложила своим клиенткам облачиться… в пижамы.

Напомним, что на дворе стояли бурные 60-е – время, когда переосмыслению подвергалось и искусство, и мода.

Ирен «поймала волну», создав революционную «пижаму-палаццо» - нарядный ансамбль из блузки и узких брюк из одной ткани и с одинаковой отделкой.

Ирен отделывала эти пижамы жемчугом и драгоценностями. Началось все так же, как и в юности Ирен – она сшила удобный домашний костюм для себя во время отдыха на Капри, а потом поняла, что хочет ходить в чем-то подобном буквально везде. Диана Вриланд, редактор Vogue, назвала эти роскошные пижамы «дворцовыми» - откуда и название «пижамы-палаццо».

Волшебные пижамы от Голицыной появлялись в знаменитых голливудских фильмах и на телевидении. До этого момента брюки не были табу для женщин, но облачаться в них осмеливались лишь самые эпатажные знаменитости, бунтарки и женщины, освоившие традиционно «мужские» профессии.

Ирен не избежала влияния хиппи, предлагая клиенткам просторные многоцветные, кислотных оттенков, платья сложного кроя, открывала дефиле показом смелых купальных костюмов, кроила странные халаты и головные уборы.

Ей была чужд консерватизм, что и сделало Ирен Голицыну одной из самых актуальных дизайнеров 60-х годов. Модные критики отмечали, что чувство меры Голицыной и ее открытость экспериментам – истинно аристократические черты.

Этнокультурный микс, оммаж «Русским сезонам», Пуаре и Диору – все это Голицына переплавляла в эффектные, но сдержанные образы для современных женщин – сильных, активных, элегантных.

Принадлежность к русской аристократии стала для Голицыной проходным билетом в мир элиты. Она не просто одевала Жаклин Кеннеди, а была ее подругой.

Известны тексты писем, в которых Жаклин приглашает Ирен Голицыну то на уикенд, то на Рождество. Впрочем, в молодые годы Ирен не боялась никакой работы. Какое-то время она занималась переводом фильмов с английского на итальянский. Даже такая незаметная работа в киноиндустрии помогла ей обзавестись знакомствами со звездами итальянского кино, которые также впоследствии стали ее любимыми клиентками.

После распада СССР Ирен открыла бутик в России. В те же годы вышла ее автобиография на русском языке.

Княгиня Голицына прожила долгую жизнь и встретила XXI век в добром здравии. Ее не стало в 2006 году. Легендарные пижамы от Голицыной хранятся теперь в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке, музее Виктории и Альберта в Лондоне и Музее костюма в Санкт-Петербурге.