Стекло, которым любовались в XIX веке: изысканные работы стеклодувов Леопольда и Рудольфа Блашка

Зато имелся доступ к одному удивительному материалу, который в ловких руках умелого мастера мог стать чем угодно, принять любую форму по желанию натуралиста. Этим материалом было стекло. Как потомственные стеклодувы творили чудеса, создавая настоящее стеклянное волшебство.
Традиционно живые образцы, такие как анемоны и медузы помещали в ёмкость со спиртом или формальдегидом. Такое обращение превращало их в желеобразную обесцвеченную жижу. С ботаническими образцами было не лучше. Цветы и листья традиционно помещали между двумя листами бумаги, до тех пор пока они не высохнут. Тогда это были единственно доступные способы создать образцы природной флоры.

Зато были мастера, которые знали секреты, как можно создать настоящее волшебство из простого стекла — потомственные стеклодувы Леопольд и Рудольф Блашка. Они сотворили из простого доступного материала настоящие произведения искусства. Их модели цветов, трав, листьев, различных беспозвоночных, как живые! В их работах присутствует смешение различных, казалось бы, совершенно несовместимых стилей. Отцу и сыну Блашка удалось соединить между собой и ювелирное дело, и скульптуру, и лэмпворк. А самое главное, что это ещё и наука в чистом виде!

Леопольд Блашка родился в Северной Богемии в 1822 году. В то время туда перебрались его родители, которые были стеклодувами. До этого они долгое время жили и работали в Венеции. С детского возраста отец обучал маленького Леопольда стеклодувному мастерству. Будучи юношей, он уже самостоятельно делал ажурные украшения из стекла и глаза для чучел животных. Кроме семейного дела Лепольд Блашка с юных лет стал увлекаться наукой естествознания. Его интересовал глубинный смысл происхождения природных вещей. Леопольд с жадностью поглощал всю доступную ботаническую литературу, стремясь к системному познанию мира.

В 1850 году жена Леопольда умирает от холеры, а всего лишь через два года уходит из жизни его отец. Убитый горем, Леопольд решает отправиться в Соединенные Штаты, надеясь, что путешествие и новые впечатления помогут исцелить его разбитое сердце. Во время плавания корабль, на котором пересекал Атлантику Блашка, совершил вынужденную двухнедельную остановку возле Азорских островов. Леопольд провёл там время с максимальной пользой - собирая медуз и других морских беспозвоночных для опытов.

Кристальная прозрачность этих животных, особенно биолюминесценция, просто очаровали его. В своём научном дневнике он написал об этом так:«Это прекрасная майская ночь. Я смотрю на тёмную, гладкую как зеркало, поверхность моря. Вокруг - то тут, то там, появляются пучки световых лучей, окружённые тысячами искр. Кажется, что там под водой зеркальные звёзды».

Блашка зарисовывал морские растения и животных. Матросы вылавливали для него разных морских обитателей, которых он препарировал, чтобы изучить их внутреннее строение. После возвращения в Европу, Леопольд сосредоточился на семейном бизнесе по производству стеклянных украшений, костюмов, лабораторного оборудования и других необходимых товаров из стекла. Всё своё свободное время Блашка посвящал созданию стеклянных моделей экзотических растений — работал с душой и для души.

Эти модели очень понравились принцу Камилю де Рохану. Он был известным знатоком садоводства. Принц попросил Леопольда изготовить для него сто моделей орхидей и других экзотических растений. Камиль в своём пражском дворце устроил выставку этих изделий.

На эти потрясающие работы обратил внимание ещё один человек — профессор Людвиг Райенбах, директор музея естествознания в Дрездене. Будучи в восторге от такого мастерства, Райхенбах попросил Леопольда сделать стеклянные модели морских существ. Профессор со временем убедил Блашку отказаться от изготовления лишь галантерейных изделий. Было очень сложно, но профессору удалось убедить Леопольда посвятить себя и свой талант созданию моделей морских беспозвоночных. Заказчиками стали многочисленные музеи, университеты и частные коллекционеры.

Со временем к Леопольду Блашке присоединился его не менее талантливый сын — Рудольф. Вместе они изготовили тысячи моделей, которые приводили заказчиков в неизменный восторг. В то время из Англии распространилось увлечение аквариумами. Слава о мастерах дошла до профессора Гарвардского университета — Джорджа Линкольна Гудейла, который находился в процессе создания ботанического музея. Для этой цели Гудейл заказал у Леопольда и Рудольфа серию ботанических моделей.

С трудом, но всё-таки профессору удалось убедить мастеров работать только для Гарварда. В течение последующих 50-ти лет они создали более четырёх тысяч стеклянных моделей, представляющих более 780 видов растений для Гарвардского университета. Эти изделия по-прежнему являются одной из самых ценных коллекций Гарварда.

Многих людей того времени будоражило любопытство как же стеклодувам удаётся создавать их шедевры, в которых нет ни единой морфологической ошибки. В письме к одной из своих заказчиц и покровительниц, Мэри Ли Уэр, мастер-стеклодув в 1889 году писал: "Многие думают, что у нас есть какой-то секретный аппарат, с помощью которого мы можем вдавливать стекло в эти формы, но это не так. У нас есть такт. У моего сына Рудольфа больше, чем у меня, потому что он мой сын, а такт увеличивается с каждым поколением. Я часто говорил людям, что единственный способ стать мастером моделирования стекла - это найти хорошего прадеда, который любил стекло. Потом у него должен быть сын с такими же вкусами, а у того, в свою очередь, будет сын, который, как и твой отец, страстно любит стекло. Вы, как и его сын, можете попробовать свои силы. Если вы не добьетесь успеха - это ваша собственная вина. Но, если у вас нет таких предков, это не ваша вина. Мой дедушка был самым известным стеклодувом в Чехии."

Кое-что о процессе работы, всё же, известно. "Биологическое моделирование» начиналось с подробных зарисовок на бумаге. После с помощью горелки стеклодувы выдували заготовки будущей модели. Эти заготовки затем склеивали, скрепляли мелкие части тоненькими медными проволочками. Использовали иногда воск и бумагу. Бесконечное внимание к деталям позволяло воспроизводить даже степень прозрачности, толщину покровов и текстуру медуз!

К величайшему сожалению, учеников у Леопольда и Рудольфа не было. Они никому не передали секреты своего мастерства и свой уникальный опыт. Вплоть до наших дней так никому и не удалось приблизиться хоть на сантиметр к достоверности и мастерству произведений Блашка. Многие технологии безвозвратно утрачены. Потеряна также большая часть работ этих безмерно талантливых мастеров. Во время Второй мировой, бомбардировками были уничтожены мастерская Блашка и Дрезденский королевский зоологический музей. Всё же много работ сохранилось и мы можем насладиться этим застывшим в стекле волшебством.