Плохо говорил по-русски и прятал в голенище бутылку: 9 легенд об Александре III

Легенда 1. Александр III плохо говорил по-русски

Вердикт: это точно не известно.

Свидетельств современников о том, как Александр III говорил по-русски, к сожалению, не сохранилось. Это значит, что, скорее всего, речь царя не отли­чалась от речи его окружения. При этом многие отмечали неграмотность императора. Когда Александру было восемь лет, его мать, императрица Мария Александровна, огорченная орфографическими ошибками, просила передать учителю, что пусть лучше его не учат другим предметам: главное, чтобы он выучил свой родной язык. Это не удивительно: великих князей, как всех детей в русских аристократических семьях, с XVIII века воспитывали иностран­цы — сперва англичанки, потом швейцарцы, — а родители говорили с ними на французском. И если французский и английский язык Романовы слышали с рождения, то на русском говорили только прислуга и солдаты охраны, то есть слышали они простонародный язык. Будущему Александру III было чуть больше трех лет, когда его вместе со старшим братом Николаем начали учить молитвам и русской грамоте. Говоря по-русски, Романовы, как и все члены высшего общества, часто калькировали французские и английские фразы. Например, дочь Александра III Ксения писала: «Жалко мне ужасно за Мишку», явно переводя с английского «I am sorry for Mishka», а ее сестра Ольга, рассказывая приятельнице о своем родственнике, — «масса ездит верхом» («he… rides much»).

Когда 20-летний Александр стал наследником, его новый адъютант, полковник Оттон Рихтер, пришел в ужас, узнав, что юноша едва может грамотно писать по-русски, и взялся поправить дело, насколько это было возможно до прине­сения присяги, которая ставила точку на уроках для наследника. После присяги он официально считался взрослым, и уроки грамоты ему были не положены. Отчасти Рихтеру это удалось: в письмах и дневнике уже взрослый Александр вполне умело выражает свои мысли на русском, хоть и с орфографическими ошибками.      

Утверждения, что кто-то из русских царей плохо говорит по-русски (и/или любит окружать себя иностранцами), всегда носили политический характер. Они могли исходить от врагов Романовых вроде памфлетиста князя Петра Владимировича Долгорукова, который уничижительно называл Романовых Гольштейн-Готторпской династией, приравнивая их к мелким немецким князькам, чуждым и враждебным всему русскому. При Николае II даже обсуждался запрет к продаже авторитетного немецкого справочника «Готский альманах», в котором указывалось, что после императрицы Елизаветы Петровны Россией правят Гольштейн-Готторпские-Романовы.

Легенда 2. Женился на невесте брата

Вердикт: это правда.

В царствующих семьях сначала женили старших сыновей: это позволяло избежать конфликтов между их детьми из-за престола. В семье Александра II первым должен был жениться великий князь Николай Александрович. Наследнику выбрали жену из датского королевского дома, принцессу Дагмару: союз с Данией, контролировавшей так называемые Датские проливы, которые откры­вали выход в Балтийское море, был выгоден России. В 1864 году российский наследник встретился с принцессой, а затем молодые люди обручились. В апре­ле следующего года жених умирает в Ницце от туберкулезного менин­гита. В последние минуты при нем были его невеста и брат Александр Алексан­дрович: по легенде, умирающий соединил руки брата и невесты, благословив их на брак (впрочем, никаких подтверждений этому нет). Через полгода Александра поставили перед фактом: государственные интересы требуют его женитьбы на Дагмаре. Александр был против, так как был увлечен фрейлиной императрицы Марией Мещерской, но ее быстро отправили за границу, а его — в Копенгаген. Смирив­шись, в июне 1866 года великий князь сделал предложение Дагмаре, а в октя­бре того же года они обвенчались: великая княгиня взяла имя Марии Федоровны.

Легенда 3. Он избегал толпы

Вердикт: это отчасти правда.

Вплоть до начала покушений на Александра II русские цари демонстрировали близость к народу, прогуливаясь пешком по улицам столицы. Адмирал Шестаков писал про Николая I: «Смелость, которая валила на колени безумные толпы, озаряла его сиянием власти, не допускавшим мысли о непокорности, отбросившая самое злодейство. Ничья рука не могла подняться на человека, носившего в себе убеждение неуязвимости».

Во второй половине XIX века в Европе началась эра покушений на короно­ванных особ и государственных деятелей: испанского премьер-министра, француз­ского императора, князя Бисмарка, германского императора, королеву Викторию, австрийскую императрицу. После убийства Александра II террори­стами 1 марта 1881 года его сын не мог не ожидать покушения. Приближенные императора тоже этого опасались: на улицах, по которым он ехал, выстраи­валась охрана, офицеры гвардейских полков удерживали толпу на расстоянии. Первый начальник охраны Александра, граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков, распорядился, чтобы секретные агенты, одетые в штатское платье, держали под постоянным наблюдением первые ряды публики, окружавшей царя. 

В начале своего царствования Александр III избегал многолюдных сборищ и не гулял по улицам Петербурга, как его отец и дед; царские парки были закрыты для всех, кроме избранных. Зато во второй половине царствования он начал ездить по Петербургу в открытой коляске или санях. Очевидец вспоминал: «Среди моря человеческих голов двигалась большая открытая коляска, в которой сидел могучий царь в каракулевой папахе и его хрупкая изящная супруга. Пониже на запятках стояли два великолепных бородатых казака». 

Тем не менее чрезвычайные меры для охраны царя принимали до конца его царствования. Весной 1893 года Владимир Вернадский писал: 

«Сегодня приезд царя. <…> В городе масса стеснений. В университетской клинике, где раньше была комиссия из полиции, шпионов и т. п., запе­чатаны погреба. С лиц, живущих на Театральной площади по Моховой и др. улицам, взяли подписку, что они не будут открывать окна во время пребывания царя, а если хотят видеть въезд, то позволяют лишь под ответственность домохозяина и беря подписку, что в их квар­тирах не будет никого, кроме них и указанных ими заранее знакомых. По некоторым улицам во все время пребывания царя запрещено ездить с чемоданами, и на вокзалы приходится объезжать издалека. <…> Экскурсия геологическая, назначенная на пятницу, отменяется по соображениям, что это опасно…»

Легенда 4. Александр III был очень сильным: при крушении императорского поезда он поднял крышу вагона, чтобы все выбрались

Вердикт: скорее всего, это неправда.

Великий князь Александр Михайлович, двоюродный брат и одновременно зять царя (он был женат на его дочери Ксении), выступая в 1930-х годах с лекциями в США, рассказывал, что как-то за обедом Александр III угрожал австрийскому послу скрутить войска его страны, как вилку. Но Александр Михайлович был известным фантазером. На самом деле нам неизвестно, обладал ли Александр особенной силой. По рассказам графа Воронцова-Дашкова, который знал императора в молодости, тот отличался развитыми мускулами и в кругу близких поднимал тяжести, но сколько они весили, неизвестно. Александр много ел, рано растолстел и после вступления на престол вел скорее сидячий образ жизни. Начальник царской охраны утверждал, что геморрой мешает царю ездить верхом. Александр старался ежедневно гулять, но спортом не занимался, если не считать рыболовства и охоты: охотникам подгоняли дичь из заповедника, а император стоял в загородке и стрелял в пробегавших мимо зверей. Казалось бы, откуда тут взяться сверхчеловеческой силе?

Что касается крыши вагона, то эта легенда появилась следующим образом. В октябре 1888 года царская семья и двор возвращались на поезде из Крыма в Петербург. Путь был долгий, вагоны, даже роскошные, тряслись и грохотали, угольная пыль забивалась повсюду, пачкала лица и одежду путешественников. Поезд ехал с превышением скорости, так как отставал от графика. У станции Борки перед Харьковом случилась авария: несколько вагонов столкнулись, а еще десять сорвались с рельсов и упали под откос. Тяжелые царские вагоны раздавили вагоны для прислуги, погиб 21 человек (прислуга и чиновники), еще 36 пассажиров были ранены. Великую княжну Ольгу Александровну, младшую дочь царя, которая была в соседнем вагоне, выбросило на полотно, но она осталась невредимой.

В момент крушения царская семья и их окружение собрались на ленч в вагоне-столовой, который упал на бок и сильно пострадал от ударов, но крыша не обрушилась — две уцелевшие стены сдвинулись и удержали ее. Выбрались из вагона-столовой не все — погиб лакей, подававший Александру кофе в момент крушения, и любимая собака императора. Согласно официальному сообщению из Петербурга, опубликованному в английской газете сразу после аварии, Александр ушиб ногу, а Мария Федоровна — руку. Они считали, что уцелели чудом.

Ожидая экстренного поезда из Харькова, император и императрица обходили раненых, которых положили на откосе. Мария Федоровна велела кормить и поить несчастных из ее собственной корзинки с провизией. Наконец пришел поезд, царскую семью увезли. В Харькове их встречала и провожала ликующая толпа. Как пишет очевидец: «Лица ближайшей свиты расцвели, они поняли, что избавление от крушения способствовало усилению царской популярности». С этого года по всей империи праздновали «чудесное спасение»: оно даже вошло в церковные календари. Видимо, стараниями пропагандистов «чудо» стали приукрашивать рассказом о том, что царь-отец держал крышу вагона на могутной спинушке, спасая своих верноподданных.

Легенда 5. Он не любил излишества и ел только самую простую еду

Вердикт: это неправда.

Прежде всего, надо понять, что мы называем «простой едой». В 2022 году — это одно, в 1892-м — совсем другое. Для Александра III простой едой была свежая рыба, которую он сам выловил из пруда в Гатчине, или дичь, которую после охоты выкладывали у крыльца его беловежской дачи. Повар выходил и выби­рал кабана, зайца, оленя для царского стола. Простая ли это еда для нас? 

Историк Игорь Зимин справедливо замечает, что «„упрощать“ вкусы Алексан­дра не стоит — для него обычное дело был хороший стол с разнообразными блюдами, а поросенок или солдатские щи — как раз экзотика». Как мы уже говорили, Александр ел много и периодически пытался ограничивать себя, потому что был склонен к полноте. По-видимому, он любил перекусить перед сном: в Гатчинском дворце за гардеробной императора стоял умывальник, два самовара и кастрюля с подставкой, чтобы лакей мог что-то разогреть. Мы зна­ем, что казачьи депутации ежегодно привозили Александру бочонки икры с Волги, балык, мороженую рыбу из Забайкалья. А также ежегодно царь собирал товарищей по Русско-турецкой войне в Гатчине и с аппетитом пробовал привезенные лакомства. Одним из его любимых блюд был поросенок под хреном из московского трактира Тестова. Мясо он любил поливать английским соусом камберленд, который готовили из красной смородины, портвейна, лимонного и апельсинного сока с имбирем, горчицей и кайенским перцем. Современники упоминали, что он пил горячий шоколад и ликеры. При Александре в Гатчине построили 12 новых парников, фруктовые оранжереи, которые отапливались весь год, чтобы на царском столе были свежие фрукты.

Многие мемуаристы пишут, что, будучи уже больным, перед смертью царь потерял аппетит и просил, чтобы ему принесли еды из того, что готовили для охраны. Вероятно, щи да кашу. Откуда же царь знал про солдатскую еду? Дело в том, что по традиции все императоры снимали пробы из котла с солдатской пищей: «Естественно, это были не простые пробы. …Все бралось  „с общего котла, но с хитрецой. В серебряные царские судки добавлялись разные специи, все сдабривалось сметаной, подливой и, безусловно, матросские щи выглядели уже первоклассно“». 

Легенда 6. Он ходил в высоких сапогах и прятал в голенище бутылку, потому что был алкоголиком

Вердикт: скорее всего, это неправда.

Царь носил такие же сапоги, как и другие офицеры того времени. Круглую бутылку спрятать в сапоги затруднительно, зато существует легенда про флягу. Известный физик Петр Николаевич Лебедев в конце XIX века был в Страсбурге и там познакомился с бывшим начальником охраны Александра III, генералом Петром Александровичем Черевиным, навещавшим сестру. Рассказывая о покойном императоре, генерал упомянул, что, когда врачи запретили царю спиртное, тот завел плоскую фляжку, которую можно было спрятать в голе­нище. Черевин делал так же: сидя за картами по вечерам, они тайно выпивали, и Александр радовался, что императрица ничего не подозревает.

Эта история известна от революционера, публициста и издателя Владимира Львовича Бурцева, который опубликовал ее в 1912 году, вскоре после смерти Лебедева, в парижской газете «Будущее». Бурцев мог либо сочинить, либо передернуть услышанный от Лебедева рассказ, сделав акцент на теме алкоголизма императора. Никаких других свидетельств об алкогольной зависимости Александра III до нас не дошло.

Легенда 7. Он был противником либеральных реформ

Вердикт: это правда.

После Великих реформ российское общество ожидало перехода к парла­ментской монархии по образу Англии, Германии и Австрии. В начале 1881 года с одобрения царя генерал Лорис-Меликов подготовил осторожный проект, по которому в Государственный совет должны были ввести 10–15 выборных депутатов от земств и городских дум России. Это была далеко не конституция, но те, кто знал о проекте, считали его первым шагом по направлению к ней.

После убийства Александра II его сын под влиянием своего бывшего препода­вателя Константина Победоносцева отказался подписать проект и вынудил министров отца уйти в отставку. Смерть Александра II от руки террористов позволила противникам реформ убедить нового царя, что преобразования только взбаламутили Россию и вызвали волнения. Следовательно, чтобы успокоить страну, нужно не продолжать реформы, а поставить точку, показать обществу силу, кулак. И началось закручивание гаек.

При Александре II образование стало всесословным и доступным для всех, кто мог за него платить. Новый министр просвещения Делянов ввел жесткие огра­ничения: представителям низших классов, которых называл «кухарки­ными детьми», теперь было крайне сложно поступить в гимназию и университет, ведь там из них сделают смутьянов. Евреев и поляков, которым при Алек­сандре II был открыт доступ в учебные заведения, теперь брали в гимназии и универ­си­теты по жесткой квоте. Раньше у университета была автономия: ученый совет решал, кого наймут в профессора, ректор имел право брать на поруки провинившихся студентов. Теперь назначения утверждал министр просве­щения, а провинившихся студентов сразу арестовывала полиция. Универси­тетский суд отменили.

В гимназиях ограничили преподавание естественных и точных наук, которые развращают умы, зато ввели больше часов древних языков и Закона Божьего. Женские курсы, открытые при Александре II на частные пожертвования, закрыли, оставив только Бестужевские. По мнению князя Владимира Петро­вича Мещерского, постоянно писавшего царю длинные письма с советами-доносами, женщин там только развращали и воспитывали непригодными к семейной жизни. С ним соглашалась и императрица Мария Федоровна.

Чтобы искоренить крамолу и вернуть порядок, любой губернатор мог ввести чрезвычайное положение. То есть каждый неугодный властям мог быть арестован, предан военному суду и сослан на срок до пяти лет. Губернаторы получили право закрывать газеты и журналы, гимназии и университеты, заводы. По сути, это отменяло суд. 

Вопросы ссылок и высылок решались без права на апелляцию. В 1884 году британский посол запросил у министра внутренних дел графа Дмитрия Толстого объяснение, почему из России высылают британского подданного, который служил управляющим у известного религиозного деятеля и помещика Василия Александровича Пашкова. Министр ответил, что имеет право выслать кого хочет, если сочтет, что этот человек нарушает общественный порядок. 

Дворянам дали право избирать большинство депутатов в земство и в городские думы. Для дворян, баллотировавшихся в городскую думу, имущественный ценз понизили, а для купечества и крестьянства повысили. В городах в три раза повысили имущественный ценз для участия в выборах и лишили городские думы права действовать самостоятельно. Они шага не могли ступить без разрешения министра внутренних дел. Министр считал, что «народ не знает своих истинных потребностей, не может судить, что для него полезно, что вредно». В основном ликвидировали мировые суды, которые решали споры между крестьянами и помещиками. Вместо них ввели земских участковых начальников, которые назначались только из дворян, причем состоятельных. Министр внутренних дел мог закрыть любые газеты и журналы и лишить права на деятельность их редакторов, которых обязали раскрывать псевдонимы авторов статей. 

Одним словам, по выражению консервативного дипломата и философа Константина Леонтьева, при Александре III Россию «подморозили»: по его мнению, которое разделял император, все прогнило и при оттепели начнет разваливаться.

Легенда 8. По заказу Александра III было создано первое яйцо Фаберже

Вердикт: это правда.

В датском королевском дворце Розенборг хранилось одно из трех знаменитых пасхальных яиц, открывавшихся как матрешки и сделанных в XVIII веке неизвестным парижским мастером. Александр мог видеть это фарфоровое яйцо, когда отдыхал в Дании. В 1885 году он поручил своему брату Владимиру заказать к Пасхе такой сюрприз для императрицы. Обратились в фирму Петера Карла Фаберже, изготовившего поразившую императора копию золотой скифской броши IV века до нашей эры. 

Пасхальное яйцо «Курочка» сделал ювелир Эрик Коллин, работавший у Фаберже: внутри белого эмалевого яйца, в золотом желтке, — золотая курочка, внутри нее — корона, внутри короны — кольцо и рубиновый кулон. Император преподнес подарок жене в конце марта 1885 года. Изделие имело такой успех, что 1 мая Александр велел дать Фаберже звание ювелира Его Императорского Величества и Императорского Эрмитажа.

С тех пор каждый год царь дарил жене по драгоценному пасхальному яйцу работы фирмы Фаберже. С 1887-го царь разрешил Фаберже делать такие яйца, какие он сам захочет, с условием, чтобы дизайн не повторялся, а внутри был сюрприз. 

После смерти Александра у Фаберже ежегодно заказывали два пасхальных яйца: одно для вдовствующей императрицы, другое для ее невестки Алексан­дры Федоровны. Всего было выпущено, по одним сведениям, 69 яиц, а по другим — 71 яйцо. Последнее пасхальное яйцо Мария Федоровна получила от сына Николая в 1916 году. Оно было сделано в духе военного времени: с исполь­зованием стали и на подставке из четырех крошечных снарядов, а внутри находилась миниатюра, изображающая Николая II на передовых позициях (шла Первая мировая).

Легенда 9. Благодаря ему в моду вошел русский стиль

Вердикт: это скорее неправда.

На протяжении XIX века в Европе росли националистические настроения. В политике они выразились в движениях за самоопределение наций — в Герма­нии, Греции, Италии, балканских странах, — но еще раньше появились в поэзии, литературе, живописи и музыке. Все искали свои исторические корни и вос­славляли их. Русский тренд начал вовсе не Александр, а его дед Николай I, при котором с легкой руки министра просвещения графа Уварова появилась знаменитая формула «Православие — самодержавие — народность». Придвор­ным дамам и фрейлинам было предписано надевать на официальные приемы стилизованные бархатные алые сарафаны и кокошники с вуалями: этот обычай действовал вплоть до революции. В таком же русском духе стали одевать и младших членов семьи императора: его сыновья и внуки в детстве носили подпоясанные косоворотки и шаровары.

Александр III одобрял художественные проявления «русского духа» и патрио­ти­ческие мотивы в искусстве, которые начались еще до его царствования. Именно при нем Константин Маковский написал такие картины как «Боярский свадебный пир XVII столетия», «Чарка меда», «У околицы», а Виктор Васне­цов — «Богатыря на распутье», «Ивана-царевича на сером волке» и знаменитых «Богатырей». «Могучая кучка» писала оперы и симфонии на былинные темы. И даже такие западники, как Антон Рубинштейн и отец художника Серова, Александр, следовавшие немецкой музыкальной традиции, во второй половине XIX века написали оперы на сюжеты из русской истории: первый — «Дмитрия Донского», «Купца Калашникова» и «Горюшу», а второй — «Рогнеду».

Брат царя великий князь Владимир, к удивлению современников, назвал старшего сына Кириллом в честь монаха-создателя кириллицы. Он же сделал в своем дворце столовую в русском стиле — резное дерево и изречения кирил­лицей (например, под потолком была надпись «Веселие на Руси есть пити»). В высшем обществе стало модно собирать иконы. Почуяв спрос, ювелиры начали создавать изделия в древнерусском стиле. В Королевском музее Онтарио в Канаде есть серебряная братина с чернью. Этот предмет, изготовленный в Петербурге в 1880-х годах, подарили музею потомки графа Николая Павловича Игнатьева, живущие в Канаде. 

На маскарадах стали одеваться в стилизованные боярские костюмы, расшитые драгоценностями, дамы учились кланяться по-крестьянски и танцевать «рус­скую». «Обрусили» и военную форму: ввели каракулевые папахи и шаровары. Вслед за императором мужчины стали носить бороды, хотя еще при Алексан­дре II так делали только славянофилы. 

Это было только начало. Уже после смерти Александра III возникла группа художников вокруг журнала «Мир искусства», закрепившая в России моду на древность — уже языческую. По-настоящему русский стиль — а это перевод французского style russe — стал популярен на Западе после выставок, концертов и балетных гастролей труппы Сергея Дягилева, то есть уже при Николае II. Это единственная эпоха, известная историкам, когда на Западе было в моде все русское. Но это уже совсем другая история.