Был ли Сидней Рейли прототипом Джеймса Бонда? Часть 3. Между Бондом и Блофельдом

Перейти к началу статьи

Замысел и осуществление убийства Томаса были исполнены с необыкновенным коварством, хитростью и дерзостью — так же, как и все, что совершалось этим человеком на протяжении всей его дальнейшей карьеры, — пишет Кук.

Безусловно, тот факт, что Рейли, среди прочего, был еще и химиком-фармацевтом, и мог, в качестве друга семьи и сотрудника медико-фармацевтической компании «Озон» рекомендовать тяжело больному Томасу средства, несовместимые с его организмом, наводит на определенные мысли; тем не менее подозрения все-таки не есть доказательство.

Разумеется, женитьба на Маргарет была выгодна Зигмунду. Во-первых, он получал в распоряжение ее капитал, а во-вторых, перед ним открывалась перспектива стать подданным британской империи — державы, в начале ХХ века занимавшей в мировой геополитике то доминирующее место, которое после Второй мировой войны заняли США.

А спустя несколько лет, в 1908 году, Зигмунд Розенблюм стал Сиднеем Георгом Рейли. Считается, что он взял фамилию Рейли, использовав среднее имя (middle name) своего тестя (Маргарет Томас, регистрируя свой брак с Розенблюмом, записала, что ее отец, капитан военно‑морского флота Эдвард Рейли Кэллаган умер, хотя реальный Эдвард Кэллаган, не капитан, а простой моряк, на тот момент был еще жив).

В биографии Розенблюма-Рейли есть еще несколько темных историй. Согласно одной из них, будущий суперагент британской разведки вместе со своим сообщником поляком Войтеком в вагоне французского поезда напал на двух итальянских анархистов и отобрал у них крупную денежную сумму, причем один из революционеров во время налета был убит, другой тяжело ранен. Тем не менее и в этом случае, как и во всех прочих, неопровержимых доказательств преступления не существует (как тут не вспомнить популярный куплет из «Трехгрошовой оперы» Бертольда Брехта: «Деньги Мейера у Мэкки — против Мэкки нет улик»).

Флеминг характеризует Блофельда как человека почти гениального, но безумного. Рейли, человек незаурядный, не был гением, но не был и безумцем. Впрочем, и на этот счет есть определенные сомнения.

Так некая Элеанор Той, служившая какое-то время у Рейли секретарем и делившаяся с женой Локкарта Джин своими воспоминаниями о личности Рейли, говорила, что ее патрон временами находился в состоянии серьезного душевного расстройства, сопровождавшегося галлюцинациями, и однажды даже заявил, что он не кто иной, как Иисус Христос.

Если верить рассказам о бесчисленных подвигах и приключениях Рейли, он выглядит не только отчаянно смелым, но и необыкновенно везучим человеком, хотя на самом деле это далеко не так.

Коммерческие проекты Зигмунда-Сиднея достаточно часто оказывались мыльным пузырем, а его миссия в России закончилась полным крахом. Договориться с большевиками не удалось, свергнуть их, с помощью деникинской ли армии, «заговора послов» или латышских стрелков, якобы разуверившихся в деле революции, тоже.

То ли Рейли изменило его обычное чутье, то ли ненависть к большевикам превратилась у него в манию, но он поставил все на карту борьбы с Советами, финансировал Савинкова и поверил в мифический «Трест», созданный чекистами — скорее всего, не по наивности (хотя, как известно, на всякого мудреца хватает простоты), а просто потому, что для него это был единственный шанс поквитаться со своими врагами.

В результате чего оказался в камере на Лубянке. Локкарт-Старший, впрочем, объяснял действия Рейли финансовыми обстоятельствами:

Рейли, расходовавший деньги с расточительностью, исчерпал на Савинкове свои финансовые ресурсы. Стесненный в средствах, он предпринял последнюю отчаянную попытку поправить свои дела и отправился в 1926 году (ошибка датировки) в Россию с каким-то контрреволюционным планом, как говорят, организованном бывшими гвардейскими офицерами.

Так кто же тогда создал образ «величайшего шпиона двадцатого столетия», «аса разведки», великого и ужасного Сиднея Георга Рейли?

В первую очередь, конечно, сам Рейли, чей талант сочинителя и рассказчика шпионских историй, похоже, намного превосходил и его коммерческие способности, и талант разведчика (в этом отношении его лучше сравнивать не с самим Бондом, а скорее с его создателем Йеном Флемингом).

Новому барону Мюнхгаузену верили — отчасти из-за гипнотического действия его личности на окружающих, но главным образом потому, что стране, участвовавшей в великой войне, требовались герои, и британский гражданин, пусть и натурализованный, Сидней Рейли вполне подходил на эту роль. Разумеется, свой вклад внесли и оба Локкарта — старший и младший, и жена Рейли Пепита Бобадилья.

Окончание следует: Был ли Сидней Рейли прототипом Джеймса Бонда? Часть 4. «Овод» и операция «Трест»