Что и сколько пили офицеры триста лет назад

Шёл 1625 год и Тридцатилетняя война. Англичане решили, что лучшего момента, чтобы поквитаться со старыми конкурентами, испанцами, не найти. В качестве цели для удара был выбран богатый морской порт Кадис, один из главных портов Испании. Однако из-за пьянства всё пошло вразнос.

Силы, собранные для десанта, были огромны: 99 кораблей с десятью тысячами пехотинцев. Казалось, что Испания, вынужденная держать значительные силы за границами королевства, потерпит жестокое поражение, но тут вмешалась любовь англичан к хересу. Пехота обнаружила огромные испанские запасы креплёного вина на складах у побережья. Естественно, все они были вскрыты и очень быстро выпиты. Дисциплины в войске не стало: пьянствовали не только солдаты, но и офицеры.

Время для внезапного нападения было упущено, испанцы подтянули резервы. Английский командующий сэр Эдуард Сесил протрезвел и приказал отступать.

Пьянство в колониях

Как мы помним, порядочный господин того времени должен был выпить за обедом не менее трёх бутылок порто или хереса и после этого вернуться к своим обязанностям офицера, колониального чиновника или хозяина имения.

Тогда бутылки только входили в моду — масштабный розлив вина в стеклянную тару начался как раз в конце XVII века. Вот мушкетёры Дюма бутылками ещё пользоваться не могли — к их услугам были бочки разных размеров и кувшины.

Историк того времени Ричард Хоптон писал об англичанах: «Те, кто отправлялся в Индию, не видели никаких причин менять привычки, несмотря даже на климат, который в меньшей степени благоприятен для любителей выпить, чем северные районы Европы. В семнадцатом веке подушный уровень потребления на британской фактории в Сурате составлял кварту вина и полпинты бренди при каждом приёме пищи». Оцените объем и ужаснитесь!

Но, наверное, как раз климат и влиял на развитие пьянства в жарких странах. Персонаж «Острова Сокровищ» Билли Бонс не врал о жизни на экваторе: «Я бывал в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле, где люди так и падали от Жёлтого Джека, а землетрясения качали сушу, как морскую волну. Что знает ваш доктор об этих местах? И я жил только ромом, да! Ром был для меня и мясом, и водой, и женой, и другом. И если я сейчас не выпью рому, я буду как бедный старый корабль, выкинутый на берег штормом».

Перед непривычным к условиям Индии или Южной Америки европейцем стоял простой выбор: пить ром, как воду, или погибнуть от дизентерии и холеры.

Пьянство в армии и на флоте

Армия и флот были тем местом, где человека проверяли на стойкость, там же он обучался пьянству и там же вовлекался в решение вопросов чести на дуэли. Готовность выйти на поединок и готовность бросить вызов зелёному змию прославлялись в равной степени как проявление доблести. А несдержанные разговоры во время пьянок часто приводили к тому, что на следующее утро страдающие от похмелья джентльмены скрещивали свои шпаги. Историк Джордж Тревельян писал: «Наши предки были людьми, готовыми пустить в ход оружие, а потому воспринимали дуэли как естественный выход в случае ссоры».

Типичный пример неразрывной связи пьянства с благородными разборками — история лорда Сэквилла. Командуя кавалерией в сражении при Миндене в 1759 году, он не подчинился приказу атаковать противника, что привело к суду и позорному отстранению Сэквилла от военной службы. Лорд заслужил репутацию труса и презрение военных. Во время застолья полковник Джонстон придрался к словам бывшего генерала и вызвал его на дуэль. Но на дуэли лорд Сэквилл держался столь храбро и достойно, что общество сняло с него обвинения в трусости и доброе имя генерала было восстановлено.

Иногда пьянство на службе принимало совсем уж пугающие формы. Так, во время Аугсбургской войны, которую Франция Людовика XIV вела с половиной Европы, состоялся настоящий великий морской запой, получивший имя «Торбейского сидения». Адмиралы англо-голландского флота Эшби, Шовелль, Киллигрю и Делаваль соревновались друг с другом и с офицерами своих кораблей в количестве выпитого. Не выходившие из запоя командиры не могли провести построение матросов на кораблях и зачитать приказы, а адмирал Эшби умер, не вынеся столь тяжелой алкогольной нагрузки.

Нормы выдачи алкоголя отвечали потребностям пропойц. В то время каждый матрос английского флота получал ежедневно пол-литра алкоголя крепостью 40%. Ну а к услугам офицеров был весь винный погреб корабля. Постепенно военное начальство стало понимать, что беспробудное пьянство вредит делу, и нормы стали сокращать. Задачи дезинфекции решали, разбавляя крепкий алкоголь водой. Так, уже в середине XVIII века норма выдачи уменьшилась в четыре раза. Но на офицеров это не влияло никак, и «человек трёх бутылок» сформировался и расцвёл именно в эту эпоху.

Россия не отставала от соседей. Мода на пьянство прошла уже при императоре Николае I: «Почти все те, кто пили мёртвую чашу, совершенно отрезвились». То же самое в викторианскую эпоху произошло и в Англии, и других странах Европы.

Борьба с пьянством

Борьбу с зелёным змием джентльмены начали не с себя. Пьянство среди простонародья приняло столь пугающие масштабы, что встал вопрос: «А работать-то кто будет»? И с 1736 года англичане начали решительную борьбу с излишествами, ограничив продажу и потребление джина. Меры возымели эффект, и продажи джина упали с 82 миллионов литров в 1742 году до 32 миллионов — в 1751 году. Но, к элите всё это не относилось: XVIII век был эпохой настоящих алкогольных оргий, которыми прославились многие английские клубы, состоявшие из британской аристократии, вплоть до одиозного клуба «Адского пламени».

Это название — Hellfire — в XVIII веке носили несколько британских клубов, отличавшихся, скажем так, крайней вольностью нравов. Первый из них организовал герцог Филипп Уортон в 1719 году, но уже два года спустя премьер-министр (оцените уровень) Уолпол добился его закрытия за аморальность. Следующее общество с этим же названием было создано Фрэнсисом Дэшвудом в 1730-х. От традиционных английских клубов они отличались во-первых, допуском женщин с пониженной социальной ответственностью, а во-вторых, свободой нравов — как и положено было на собраниях вольнодумцев, там высмеивали религию, много пили (даже по тем временам) и предавались разнообразному разврату, причём пародируя религиозные ритуалы. Аналогом этих собраний в отечественной истории может служить легендарный «Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор» Петра I, и, скорее всего, царь-реформатор подсмотрел идею у тех же англичан — «клубы Адского пламени», в конце концов, не были ни первыми, ни единственными. Но выдающимися.

Реальные успехи в борьбе с повальным пьянством появились лишь к концу XVIII века и закрепились в первой половине XIX века, после того как чай и кофе стали доступны широким слоям общества. Окончательно добили массовый алкоголизм гигиена, кипячение воды и борьба с загрязнением городов, что позволило отказаться от спиртного как от обязательного средства дезинфекции напитков и пищи. Хотя ещё в середине ХХ века журналист и писатель Хантер Томпсон, описывая будни европейцев на Карибах, рассказывал, что без доброй порции рома прожить там решительно невозможно.