Формула жизни Постовского: как советские химики изобрели лекарство, спасшее десятки тысяч человек

Еще в начале XX века простой порез мог оказаться летальным. Например, отец Владимира Маяковского умер от заражения крови из-за того, что уколол палец иголкой, сшивая бумаги. Медицина тех лет просто не обладала антибактериальными средствами, способными эффективно справляться с бактериями-стрептококками.

Одним из центров, где проблему удалось решить, стал Свердловск. Благодаря усилиям химика Исаака Постовского и его исследовательской группы к началу Великой Отечественной войны здесь был синтезирован препарат сульфидин и сформирован центр сульфамидной терапии.

Это спасло десятки тысяч жизней раненых солдат, прибывавших с фронтов Великой Отечественной войны на лечение в госпитали Свердловска. Лекарство помогло также тысячам людей, страдавших поражением легких.

Начало: спасало от ампутаций

Новое вещество с непроизносимым названием «парааминофенилсульфонамид» получил из каменноугольной смолы в 1906 году австрийский студент-химик Пауль Гельмо. Вещество увеличивало эффективность окрашивания, давая оранжевый цвет, и заинтересовало химиков немецкой компании I.G. Farbenindustrie, которые в то время экспериментировали с анилиновыми красителями. На его медицинские качества обратили внимание гораздо позже.

В начале 1930-х годов глава Института патологии и бактериологии фармацевтической компании Bayer (входила в группу I.G. Farbenindustrie) доктор Герхард Домагк заметил, что в организме подопытных мышей (in vivo) оранжевый эффективно справляется со стрептококками. Страдающие пневмонией и менингитом мыши после введения препарата быстро поправлялись.

Скоро доктор Домагк испытал эффект на людях. Его собственная дочь, работавшая вместе с ним в лаборатории, поранила руку. Началось гноение и, прежде чем ампутировать конечность, ученый рискнул. Он ввел дочери экспериментальное вещество. Всё кончилось благополучно — девушку спасли.

Средство получило название Prontosil (пронтозил). В 1935 году в журнале Deutsche Medizinische Wochenschrift были опубликованы результаты исследований.

В 1939 году Домагку присудили Нобелевскую премию «за открытие антибактериального эффекта пронтозила». Денег он, правда, не получил. Ученого на неделю арестовало гестапо, и он воздержался от премирования.

Гонка химиков

С 1935 года начинается то, что историки сейчас называют «гонкой за сульфидин». Сразу несколько научных центров в мире начали попытки синтезировать аналогичные вещества.

К 1936 году французы Жак и Тереза Трефо из Института Пастера обнаружили, что оранжевый цвет бывшего красителя не играет антибактериальной роли. Попав в организм, молекула красителя расщепляется, сбрасывая оранжевый окрас.

Если пронтозил компания Bayer запатентовала, то чистое вещество, сульфаниламид, осталось вне патента. Так оно оказалось доступным химикам и медикам для дальнейших работ. Появилось то, что в СССР именовали «красным» (пронтозил) и «белым стрептоцидами».

ВНИХФИ против УПИ

В Советском Союзе опыты с сульфаниламидом и его производными начались в двух научных центрах. В Москве — на площадке Всероссийского научно-исследовательского химико-фармацевтического института ВНИХФИ и в Свердловске — группой Исаака Постовского, возглавлявшего кафедру органической химии Уральского индустриального института (ныне УрФУ).

— К тому времени Постовский по уральским меркам был большим ученым. Учился в Мюнхене (в лаборатории Нобелевского лауреата Ханса Фишера). Приехал в Свердловск в середине 1920-х, — рассказывает ведущий научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН, доктор исторических наук Константин Бугров. 

— Он успешно работал в УПИ, а также в Уральском филиале Академии наук СССР, и вдруг совершает революцию. Пересаживается с очень понятной, почтенной и кормящей сферы промышленной углехимии в сферу фармацевтической химии — малопонятную и в общем-то никому здесь не нужную.

Не исключено, что свердловский ученый, будучи большим умом, понял, что тема, которой он занимался прежде, имеет исследовательские лимиты. При этом он следил за модными веяниями в науке и смог вовремя оценить потенциал наработок Домагка.

К 1937 году группа Постовского синтезировала больше 25 разных препаратов сульфаниламидной группы. Один из них, сульфапиридин, стал известен как сульфидин и чуть позже пошел в производство. Процесс его получения уральцы описали и опубликовали на четыре месяца раньше группы Лайонела Уитби из Великобритании.

Но группа ВНИХФИ была еще быстрее и, видимо, убедительнее для Кремля.

— ВНИХФИ произвел свою формулу, быстрее ее клинически обкатал, и москвичи первый раунд этой гонки выиграли. Но важно в этой истории то, что в СССР появилось два центра, которые научились делать сульфамидные препараты. Это могучий головной московский институт и провинциальный ученый Постовский. Понятно, что их ресурсы были несопоставимыми, и важно то, что Постовский свою работу не бросил, продолжая совершенствовать формулу, — отмечает историк.

Судьбоносные шаги Постовского

На этом пути Постовский сделал второй судьбоносный шаг. Наверное, впервые в истории уральской науки он вошел в альянс с ведущими свердловскими медиками: хирургом Борисом Кушелевским и Евгенией Кроль-Кливанской. Это способствовало скорейшему прохождению клинических испытаний сульфидина и внедрению его в производство на Свердловском фармацевтическом заводе.

Правда, до 1945 года он постоянно перестраивался и расширялся, постепенно превращаясь из примитивного производства настоек и мазей в настоящий химфармзавод. Это, к слову, тоже накладывало отпечаток на деятельность группы Постовского.

— Есть устрашающие воспоминания ученицы Постовского Наталии Беднягиной, где описывается, как они ночами не спали, и Борис Лундин чуть не рукой мешал сульфидин. Очевидно, что первый этап исследований и внедрения был довольно драматичным. Затем наступает 1941 год, начинается война. Западные районы, где располагалась основная советская фармация, оказались под ударом. И вот тут выясняется, что в Свердловске есть люди, которые работали над сульфамидными препаратами и далеко продвинулись по пути внедрения их в практику, — добавляет Константин Бугров.

К концу 1943 года Свердловский фармацевтический завод, в том числе при участии эвакуированных на Урал специалистов ВНИХФИ, присоединившихся к группе Постовского, выходит на устойчивые объемы выпуска сульфидина.

По воспоминаниям советских военных медиков, препарат становится их главным лекарственным средством. При этом Наталия Беднягина писала в своих мемуарах, что сульфидин с фармзавода носили в разместившиеся в Свердловске военные госпитали буквально ведрами.

Тысячи спасенных жизней и короткая эра сульфидина

Купить сульфидин можно и сегодня, но его историческая эра оказалась короткой. В 1944 году в США начали синтезировать пенициллин, и американская армия заканчивала войну уже с этим антибиотиком.

Пенициллин оказался эффективнее и не вызывал таких тяжелых побочных следствий (включая рвоту), как сульфидин. Постовский придумал еще делать пасту для повязок на раны, но дальнейших разработок в этом направлении не было.

Группа ученого в конце 1940-х годов перешла на разработку противотуберкулезных препаратов. Еще одна его ученица, Зоя Пушкарева, работала позже по заказу атомной промышленности над лекарством от облучения и (на гребне этого успеха) над лекарствами от рака.

— Крупных исследований о советской фармакологии в годы войны нет, но можно смело говорить о десятках тысяч спасенных жизней. И это не только раненые в госпиталях, — добавил Константин Бугров. 

— Во время войны люди часто голодали, были ослаблены и еще много мерзли. Соответственно, страдали от болезней легких, и сульфидин им помогал тоже. Проще говоря, это одно из важных достижений уральской науки и медицины времен войны, и оно было сделано только благодаря смелости Постовского, который решился предпринять такой кульбит в 1930-х годах.