Игуменья Митрофания, Яков Кошельков и др: самые отпетые преступники Российской империи

Николай Радкевич, серийный убийца 1888—1916 гг.

Будучи подростком, Николай Радкевич проходил обучение в Аракчеевском кадетском корпусе и имел все шансы стать офицером (а потом бежать на Лазурный берег, потому что все белые офицеры в те времена, чуть что, сразу бежали на Лазурный берег). Однако судьба распорядилась иначе: в 14 лет Николай влюбился в 30-летнюю вдову, которая вскоре бросила юного любовника, оставив ему на память букет неизлечимых венерических заболеваний.

Этот инцидент значительно повлиял на психику Радкевича: юноша решил, что миссией его жизни станет очищение мира от развратных женщин. Переехав в Санкт-Петербург, Николай начал убивать проституток. Помимо четырех жриц любви жертвами Радкевича стали гостиничный коридорный, заподозривший неладное, и горничная, которая показалась Николаю слишком красивой для этого мира.

Убийца не отличался особой аккуратностью в действиях, поэтому его довольно быстро арестовали. После принудительного содержания в психиатрической лечебнице на Пряжке Радкевича приговорили к каторге. Впрочем, туда он так и не попал: сокамерники убили его еще на этапе.

Яков Кошельков, налетчик, убийца 1890–1919 гг.

Любовь к воровскому делу Яков Кошельков (он же Кузнецов) унаследовал от отца, налетчика-рецидивиста. К 1917 году юноша уже проходил по сибирским полицейским сводкам в статусе опытного вора-домушника, имевшего несколько судимостей. Решив расширить поле криминальной деятельности, Яков переехал в Москву, где после очередного ареста получил кличку «Неуловимый»: он совершил живописный побег, расстреляв конвоиров из пистолета, который передали ему подельники в буханке хлеба.

Кошелькову быстро удалось сколотить собственную банду, члены которой успешно устраивали налеты на московские предприятия и крали автомобили (в начале XX века украсть машину было гораздо сложнее, чем сейчас: ее для начала надо было найти, ведь машин было совсем немного). 6 января 1919 года банда угнала автомобиль, предварительно изъяв все ценные вещи у пассажиров и запугав их до полусмерти. Кошельков и в этот раз ушел бы от наказания, если бы не один нюанс: одним из пассажиров оказался политический деятель по имени Владимир Ильич Ленин.

Полгода работники МЧК охотились на Якова, но он всякий раз уходил от преследования, оставляя за собой горы трупов — как чекистов, так и членов собственной банды. Наконец 26 июля знаменитый налетчик попал в засаду и погиб в перестрелке.

Николай Савин, аферист, вор 1855–1937 гг.

В 1874 году 19-летний корнет Савин оказался фигурантом громкого дела о краже великим князем Николаем Константиновичем бриллиантов из Мраморного дворца. Корнет состоял в романтических отношениях с американской аферисткой и танцовщицей Фанни Лир, ради соблазнительной иностранки князь и пошел на преступление. Каким-то магическим образом фамилия Савина не фигурировала в документах о бриллиантовом деле.

В 1880-х Савин провернул грандиозную аферу, пообещав военному министерству Италии поставку российских лошадей для нужд армии. Получив деньги, он бежал в Россию, где в начале 1890-х был осужден за другое мошенничество и отправлен в Томскую губернию. Из ссылки Савин опять бежал, на этот раз в США, где и прожил почти десять лет под романтичной фамилией «де Тулуз-Лотрек Савин». Получив американское гражданство, аферист отправился служить, и в Европу он вернулся в составе американского экспедиционного корпуса.

В 1911 году Савин попытался провернуть очередную аферу, выдавая себя за претендента на болгарский престол, но его разоблачили и выслали в Россию. Шесть лет Николай провел в ссылке в Иркутске и освободился лишь после революции. Зная, что на Западе многие осведомлены о его аферах, Савин отправился покорять Японию и Китай. Умер Савин в Шанхае в полной нищете, но зато в достойном 82-летнем возрасте.

Игуменья Митрофания, мошенница 1825–1899 гг.

Параскева Розен родилась в знатной семье: ее отец был генералом и героем Отечественной войны, а мать — графиней. К совершеннолетию девушка была назначена фрейлиной при дворе императрицы, но вскоре поменяла свое решение и поступила послушницей в Алексеевский монастырь, приняв монашеское имя в честь патриарха Митрофана.

Карьера амбициозной и энергичной Митрофании развивалась стремительно, и уже к 36 годам РПЦ возвела женщину в сан игуменьи и доверила ей управление Владычным монастырем.

Побывав главой Петербургской и Псковской общин сестер милосердия, Митрофания решила приступить к постройке здания Владычно-Покровской общины в Москве. Однако игуменья большую часть монастырских денег вложила в личные коммерческие проекты. Проекты оказались провальными, и Митрофании пришлось искать иные источники финансирования стройки.

Предприимчивая игуменья начала подделывать векселя и долговые расписки. Благодаря махинациям с поддельными бумагами, Митрофания «заработала» более полутора миллионов рублей, но, когда слухи о ее сомнительной мирской деятельности дошли до властей и подтвердились, игуменья была арестована и отправлена в ссылку.

Федор Ковалев, массовый убийца

Ковалев принадлежал к общине старообрядцев, проживавшей на Терновских хуторах в Приднестровье. Накануне всероссийской переписи населения 1897 года члены общины поддались массовой истерии. Духовный лидер общины — старица Виталия сообщила, что участие в переписи равноценно проставлению на себя печати антихриста и что лучший выход из ситуации — уйти из жизни.

С декабря 1896 года по февраль 1897 года старообрядцы, отслужив поминальный обряд и облачившись в саваны, спускались в выкопанные ямы, которые снаружи закладывались кирпичом и закапывались. Поскольку самоубийство считалось страшным грехом, жители хутора решили доверить процесс закладки Ковалеву, который работал каменщиком. Таким манером Ковалев заживо замуровал почти три десятка человек, включая 22-летнюю жену, двух малолетних дочерей, мать и сестер. (Какое находчивое избавление сразу от всех родственников!)

В апреле 1897 года Ковалева арестовали и по приказу Николая ll отправили в монастырскую тюрьму, чтобы скрыть подробности преступления от широкой общественности. На фоне общей неразберихи 1905 года Ковалев вышел из заключения, повторно женился и стал отцом еще трижды. Новую жену и детей он закапывать почему-то не стал.