«Илья Муромец»: русский богатырь, прошедший две войны

Первый массовый гигант

Конструктор Игорь Сикорский горел идеей больших многомоторных самолётов ещё за несколько лет до войны. Ему грезился мир комфортабельных воздушных левиафанов, крейсирующих на сотни и тысячи километров.

Первым таким творением Сикорского был «Гранд» — он же «Большой Русско-Балтийский», он же «Русский Витязь». Название машины менялось, как и количество моторов, которое после всех переделок возросло до четырёх. «Гранд» мог комфортабельно возить десяток человек — и в теории сотни килограммов бомб. Но до войны не дожил. В сентябре 1913-го самолёт погиб довольно экзотической смертью — его поразил мотор, сорвавшийся с пролетавшего мимо биплана.

Сикорский воспринял катастрофу как возможность создать такой же большой, но более совершенный аппарат. Точкой приложения сил стала кабина — не отдельная, как раньше, а составившая одно целое с фюзеляжем. Так родилась классическая схема большого бомбардировщика.

Новый гигант — тот самый «Илья Муромец» — имел четыре мотора и размах крыла в 30 метров. Чуточку меньше, чем у знаменитой «Летающей крепости». Внутри, помимо рабочего места для пилотов, имелись комнатка для проявки фотографии и отсек для инструментов, а также туалет.

С последним нередко были связаны забавные случаи. Однажды «Илья Муромец» уподобился столичному голубю.

Штабс-капитан Бродович начал пользоваться уборной где-то над полями, а закончил, к немалому своему удивлению, над крышами Петербурга.

О чём ему ещё долго с хохотом припоминали.

Правда, мощные (140-220 «лошадей») моторы были иностранными. Это всегда ограничивало количество доступных самолётов. Было построено всего 76 штук. Зато добраться до двигателей можно было прямо в полёте.

«Муромец» чуть не стал истребителем германских дирижаблей. Специально для этой цели Сикорский занимался опытами по оборудованию машины 37-мм пушкой. Но она получилась не особенно удобной — большой разлёт, малый боекомплект, а весило всё это изрядно.

«Так не доставайся же ты никому!»

Первый «Муромец» был продан государству в июле 1914 года. Покупателем стала не армия, а флот — к самолёту присобачили здоровенные поплавки, превратив его в гидроплан.

В целом моряки не разочаровали.

Уже несколько дней спустя было поставлено два рекорда: по скорости — и по нелепости потери «Ильи Муромца».

У гидроплана забарахлили двигатели, и он сел на воду в районе острова Эзель, у эстонских берегов. Затем экипаж увидел какие-то суда. Было решено, что это немецкие миноносцы, — и «Муромец» тут же сожгли.

Чуть погодя, правда, оказалось, что противником и не пахло, но менять решение было уже поздно.

Русские бомбы и французские стрелы

Из-за проволочек с моторами, производством и относительно частой аварийностью «муромцы» приступили к боевой работе только в феврале 1915 года. Самой популярной целью были узловые железнодорожные станции — хорошая неподвижная цель для самолёта.

Удачные рейды заканчивались феерически. Как, например, налёт на Пржеворск в июне 1915-го. Тогда точное попадание отправило на воздух немецкий состав, перевозивший 30 тысяч артиллерийских снарядов.

Угостить неприятеля было чем: по-разному комбинируя полезную нагрузку, на «Муромец» можно было брать 300-500 кг бомб, что для 1915 года было совсем не мало.

Помимо бомб, использовались стрелы — французские или отечественные копии. Средство это было отнюдь не бесполезное: контейнер на 500 штук довольно плотно засеивал пространство 100×200 метров.

Всего за войну 40 «муромцев» совершили 300 боевых вылетов и сбросили на противника чуть меньше 50 тонн бомб. Вылетов могло быть больше, но мешали две вещи — высокая аварийность при посадках и зависимость от дефицитных моторов. За последними стояли очереди из экипажей и велись грандиозные баталии под ковром.

Польские приключения

Февральский хаос отразился и на «муромцах»: рядовой и унтер-офицерский аэродромный персонал заговорил о своих правах и лётная работа окончательно встала. Это, впрочем, было только началом.

Оставаться в такой обстановке на месте дислокации в Виннице было небезопасно — или нижние чины что учудят, или противник прорвёт позиции. Поэтому некоторые улетали вглубь страны. Как, например, «богатырь» под командованием Иосифа Башко.

Перелёт стартовал в феврале 1918-го. Вначале хотели лететь в Смоленск, но из-за погоды пришлось сесть под Бобруйском. «Муромец» достался полякам, а командира зачислили в польскую авиацию.

До мая там жилось относительно неплохо, но тут поляки собрались разоружаться перед немцами. Четырёхмоторного красавца они, правда, решили уничтожить.

Этого Башко вынести не мог.

Подбив польский экипаж бежать в Россию, он дождался удобного случая и улетел. Правда, добраться удалось лишь до Смоленщины — отказали моторы и при посадке самолёт разбился. В каком-то смысле Башко добился своего, ведь именно сюда он и планировал лететь до того, как попал в лапы поляков. Он, кстати, выжил. Летал в Гражданскую за красных, потом уехал в Латвию, дослужился там до генерала и дожил до 1946 года.

Собачка генерала Туркула

Оставшиеся «муромцы» достались украинцам. Те так и не смогли приспособить их к какому-нибудь внятному делу. Потом «богатырей» отобрали захватившие Киев красные, которые и увезли пережившие пожары и плохое хранение машины в Москву в начале 1919 года.

Поняв, что на остатках далеко не уедешь, они возобновили достройку заложенных ранее самолётов. Вскоре у большевиков имелось небольшое, но боеспособное соединение «муромцев».

С применением, правда, были проблемы. Отлично понимая переменчивость гражданской войны, красные не спешили доверять «муромцы» кому попало. Тот же Башко, например, — отличный профессионал. Но вчера он убежал от поляков, а сегодня убежит ещё раз. Требовались надёжные лётчики-коммунисты.

Найдя таковых, красные тут же пустили «муромцев» в дело. Первый боевой вылет состоялся в августе 1919-го — самолёт пытался уничтожить белый бронепоезд. Безуспешно, — зато удалось повредить пути.

В сентябре «муромцы» активно работали против конницы Мамантова, внося лепту в борьбу с самым результативным рейдом белых за всю войну. А год спустя, в сентябре 1920-го, нашли свою самую необычную жертву — бульдога генерала Туркула по кличке Пальма, которым тот любил травить пленных комиссаров.

Мирное небо

Война шла к концу. Большевики уже думали о восстановлении доставшейся им страны. «Муромцам» предстояло внести свой вклад — уже в мае 1921-го один из них принялся возить пассажиров и почту.

Предприятие это, правда, было не для слабонервных: активная эксплуатация и конструкция, созданная на заре тяжёлой авиации, давали о себе знать. Почти в каждом полёте что-то ломалось — и пилотам, и пассажирам предстояло пережить немало неприятных минут. Поэтому рейсов было немного — всего чуть больше 40 штук.

Последний полёт самолёт типа «Илья Муромец» совершил над подмосковным Серпуховом в 1923 году. Пионеру тяжёлой авиации настало время освобождать небо наследникам — куда более молодым и совершенным конструкциям.