Согласимся с тем, что изображение Шекспира на титульном листе Первого Фолио единственно достоверное, и потому не обратим внимание на то, что это лицо Поэта похоже на застывшую маску, а левый рукав его кафтана пришит задом наперед. Но даже об этом, официальном Шекспире, гениальном английском поэте, родившемся в 1564 году и странно, совершенно незаметно для такого известного драматурга, никем в целой Англии не оплакано ушедшего в мир иной в 1616 году, мы знаем далеко не всё. Пять вещей, которые, вы, возможно, не знали о Шекспире до сих пор.
Сонеты Шекспира были обращены и к мужчинам
Шекспир считается автором 154 сонетов. Один из первых энтузиастов изучения его жизни и творчества, адвокат, писатель, театрал Эдуард Мэлон (именно его труды положили начало науке о Шекспире, не ограниченной лишь изучением текстов его произведений), обратил внимание на то, что в первых 126 сонетах нет упоминаний о том, что они обращены к женщине, а довольно большая часть из них явно обращена к мужчине, в связи с чем эти сонеты традиционно называются «мужскими сонетами Шекспира». Конечно же, это не дает оснований для вывода о том, что Шекспир был склонен к однополой любви, хотя эта тема активно обсуждается, и противоборствующие стороны «находят» в оригиналах текстов сонетов подтверждения «за» или «против» этой версии.
Неважно, к кому обращался Шекспир «lover», поскольку так обращались не только к любовникам, но и к любимым, и слово это можно перевести, как «друг, милый друг», который может быть как мужчиной, так и женщиной. Вот почему приняв на себя ответственность за собственное понимание Шекспира, Самуил Маршак спокойно и очень талантливо переводит 20 из этих 126 сонетов, как обращение к леди. И, тем не менее, факт остается фактом, сонеты Шекспира, оцененные его современниками ««сладкими, как сахар», были обращены и к мужчинам, поскольку сонет (sonetto) подразумевает, прежде всего, твёрдую поэтическую форму, а вовсе не содержание.
Шекспир изобретал новые слова
Если Шекспиру не хватало слов из английского лексикона того времени, он смело и простодушно придумывал, фактически изобретал новые слова для обозначения даже самых обычных вещей, соединяя несоединимое, отчего некоторые из этих слов выглядели довольно дико для его современников, но сегодня многие из них общеупотребимы и присутствуют в каждом английском словаре. Вот почему Шекспир – это не что-то застывшее: стоит и даже нужно делать новые переводы его произведений, поскольку двухсотлетний опыт работы над Шекспиром показывает, что очень трудно найти для перевода этих, в частности, слов точное, верное слово в нашем современном языке, но при этом, конечно же, неправильно утверждать, что все предыдущие переводы несовершенны.
Лозинский, Пастернак и Маршак, Полевой, Вейнберг – каждый по-своему талантливо донес до нас философские, этические, социальные концепции Шекспира с достаточной верностью, и с разной степенью приближения к стилю автора. И, тем не менее, стоит верить в то, что найдется кто-то еще более талантливый и мы на нашем языке услышим страстный, буйный, многонюансовый, многооттеночный язык, которым писал Вильям Шекспир, ведь по сей день в английских словарях попадаются слова, которым даже не дается никакого объяснения и сказано только, что они изобретены Шекспиром. Torture, hurried, lonely, majestic, negotiate, champion, compromise, gossip, swagger, excitement, addiction, savagery, arouse, accused, amazement, bedroom, fashionable, flawed – а эти слова вам, конечно же, давно знакомы. Теперь вы знаете еще и то, что все они сотворены Уильямом Шекспиром.
Могила Шекспира проклята
Известный американский шекспировед С. Шенбаум в своем труде «Шекспир. Краткая документальная биография» приводит отрывок из письма одного духовного лица своему другу, написанному в 1694 году, в котором тот описывает погребение Шекспира в алтаре церкви Святой Троицы в британском городе Стратфорд-на-Эйвоне в Уорикшире: «В этой церкви есть место, которое называют помещением для костей, в нем хранятся все вырытые кости, которых так много, что ими можно было бы нагрузить множество телег. Поэт, желавший, чтобы его кости остались нетронутыми, призвал проклятие на голову того, кто тронет их; и поскольку он обращался к причетникам и церковным сторожам, по большей части невежественным людям, создавая надпись, он опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно».
Не будем докапываться до истины: кто и по каким причинам не хотел, чтобы могила Шекспира могла быть вскрыта, сам ли он, или кто-то другой написал стихи-проклятье на могильной плит, но факт остается фактом: на «простом диком камне», покрывающей могилу поэта в стихотворной форме на староанглийском написано:
«Добрый друг, во имя Иисуса,
Не извлекай праха, погребенного здесь.
Да благословен будет тот, кто не тронет этих камней,
И да будет проклят тот, кто потревожит мои кости».
Четыре столетия никто не нарушал этого завещания. Совсем недавно в печати появилась информация, что могила Шекспира требует ремонта, и власти собираются закрыть церковь Святой Троицы примерно на пять лет на реконструкцию. Историков и священнослужителей, озабоченных тем, чтобы никто не потревожил прах великого поэта и драматурга, они успокоили тем, что ремонтные работы коснутся только самого здания церкви, поскольку навлекать проклятье Шекспира на свою голову им и самим не очень-то хочется.
Шекспир не был бедным
Довольно долго, в том числе и в Англии, существовала точка зрения, что Шекспир был выходцем из бедной семьи и даже с возрастом не сумел вырваться из тисков бедности. Между тем, он вместе со своими коллегами-актерами сумел найти средства для аренды земли для театра «Глобус». Шекспир был членом одной из ведущих лондонских трупп «Lord Chamberlain’s Men», покровителем которой был сначала лорд Стрендж, а позже лорд-камергер королевы Елизаветы лорд Хенздон. Театр «Глобус», построенный в 1599 году, на паях принадлежал членам этой труппы (для тех времен это было довольно распространенным делом). 12,5 % акций этого театра принадлежало Шекспиру (позже труппа вырастет и доли пайщиков несколько уменьшатся). Стабильность труппы, а также последующий её рост говорит о том, что творческие устремления актеров совпадали и, что не менее важно, члены труппы имели устойчиво хорошее материальное положение.
По всей видимости, серьезную экономию для труппы составляла и елизаветинская форма театра – это была простая деревянная платформа, на которой отсутствовали декорации. Актер говорил: «Мы в лесу», и зрители театра могли сразу же увидеть лес – но только в своем воображении. Эта техника позволяла моментально переносить актеров из леса в замок, из замка в гостиную королевы, и происходило это быстрее, чем даже сегодня это возможно в кино.
Шекспир был богаче любого актера, зарабатывающего только своим трудом, и богаче любого драматурга, зарабатывающего только сочинениями для театра – он был и актером, и автором пьес одновременно. Шекспир был человеком практическим, писал не пьесы вообще, а пьесы для конкретного театра, то есть «рынок сбыта» своего «творческого товара» у него был всегда под рукой, по крайней мере, черновиков или рукописей Шекспира, трепетно и долго хранившихся «в столе» – то есть невостребованных – не было обнаружено. Правда, продав пьесу театру, писатель переставал быть собственником своего произведения – оно уже принадлежало театру, зато автору принадлежал гонорар. Этих денег Шекспиру хватило, чтобы купить самый лучший каменный дом в Стратфорде, кроме того, он приобрел несколько земельных участков. Возможно, не всё, к чему прикасался Шекспир, превращалось в золото, но то, что он не был дураком, а был бизнесменом, это ясно.
Шекспиризмы
Произведения Шекспира – один из серьезнейших источников фразеологизмов, которые сегодня на официальном языке называют «шекспиризмы». Но иногда шекспиризмы приходят в наш язык с некоторыми искажениями по сравнению с оригиналом.
Вот, к примеру, фраза Шекспира «All the world’s a stage, and all the men and women merely players» буквально переводится, как «Весь мир – театр, а все мужчины и женщины не более, чем актеры», а мы её знаем, как более поэтичное «Весь мир – театр, и люди в нем – актеры».
Крылатую фразу, которую мы нашли в «Гамлете»: «За человека страшно мне», придумал не Шекспир, ее добавил в 1837 году переводчик (Н. Полевой) по своей инициативе – он посчитал, что так точнее передаст смысл слов автора. Фраза эта прозвучала очень по-русски и, видимо, потому у нас и прижилась.
Другой переводчик (Я.Брянский) подарил нам в «Ричарде III» фразу «Коня! Коня! Полцарства за коня!», ополовинив предложение Ричарда – у Шекспира он предложил за коня всё царство.
«Something is rotten in the state of Denmark» – эта фраза из «Гамлета» у нас обычно звучит «Нечисто что-то в Датском королевстве», при этом «rotten» переводится весьма несимпатично и имеет несколько смысловых оттенков: гниющий, распадающийся, портящийся и, кстати, это же слово относят к тем, кто, как бы у нас сказали по-русски, «гнилой изнутри» – то есть, имеет не самую лучшую душу.
Кстати, и сам Шекспир подарил нам неточный «цезаризм», вложив в уста Юлия Цезаря слова «И ты, Брут?», хотя по разным историческим источникам Цезарь либо умер, не проронив ни звука, либо сказал по-гречески «Даже ты, дитя моё, Брут?».
Но какие-то шекспиризмы, прочно нашедшие своё место в современном английском языке, у нас вовсе не стали популярными.
«The morn, in russet mantle clad» – «Вот и утро в розовом плаще» (перевод Б. Пастернака).
«O that this too solid flesh would melt» – «О если б этот грузный куль мясной мог испариться».
«O, what a rogue and peasant slave am I» – «О, что за дрянь я, что за жалкий раб».
«Sweets to the sweet»! – «Прекрасное прекрасной»!
«Borrowing dulls the edge of husbandry» – «Долги наносят ущерб хозяйству».
«More honored in the breach than the observance» – «Чаще нарушается, чем соблюдается».
« Are our withers unwrung?» – «Хула нас не задевает?».
« I must be cruel, only to be kind »- «Чтоб добрым быть, я должен быть жестоким».
«What is a man, if his chief good and market of his time be but to sleep and feed? A beast, no more» – «Что человек, когда он занят лишь сном и едой? Животное, не больше».
А вот от старого шекспиризма «The time is out of joint» сегодня осталось только «out of joint», которое употребляется в значении «не в порядке» и породило новый фразеологизм «have one’s nose out of join», который переводится, как «потерпеть фиаско» или «проиграть в соперничестве».
