Как Александр Невский стал «русским рыцарем без страха и упрека»

Историческая память формируется годами. Фигура князя Александра Ярославича — одна из самых спорных персон в русской истории. Стоит отметить, что Александр Невский, пожалуй, является самой популярной личностью Древней Руси. Героизм и храбрость, жажда справедливости и лучшей доли для народа — все это осталось в образе защитника северных рубежей Руси 13-го века. Подобные представления о святом новгородском князе сформировались в наших умах сравнительно недавно: гениальный фильм Сергея Эйзенштейна 1938 года «Александр Невский» сыграл значительную роль в становлении образа «русского рыцаря без страха и упрека».

Конечно, грандиозную работу проделала задолго до премьеры картины и древнерусская литература: Александр Ярославич был известен как ревностный борец за православную веру, настоящий патриот своей отчизны. Освоение невских берегов в начале 18-го века Петром I и борьба со шведской угрозой вновь обратили внимание на фигуру новгородского князя. В новой столице появилась Александро-Невская Лавра, мощи святого князя были перевезены в Петербург, а Ништадтский мир 1721 года со Швецией был заключён Петром 30 августа — в день памяти Александра Невского.

«Юность полководца» Василия Яна

 Произведения художественной литературы продолжили эту традицию по формированию исторической памяти. Одним из первых в 20-м столетии на фигуру новгородского князя обратил внимание мастер исторических романов Василий Григорьевич Янчевецкий (Ян).

В начале 1940 года писатель уже взялся за написание последней части своей ещё неизданной «монгольской трилогии». Финал произведения был задуман автором несколько иным: рабочее название романа звучало так — «Александр Новгородский (Невский) и Золотая Орда». Василий Григорьевич свёл две истории: неутомимый Бату-хан, который стремился к «последнему морю», и молодой князь Александр Ярославич, державший нейтралитет по отношению к монгольским захватчикам и бивший псов-рыцарей на северо-западных рубежах Руси.

 В дневниках писателя остались любопытные заметки об этом времени. 13 марта 1940 года он писал:

«С утра занимаюсь биографией Александра Невского. Загадочная личность для начала XIII века. В сражении на Неве с Биргером — ему было 20 лет! А он руководил небольшой новгородской дружиной и сделал такое стремительное наступление, что разметал соединённое войско шведов и финнов… Затем было его великолепное Ледовое побоище, где он татарским приёмом заманил немецких рыцарей на лёд и растрепал их в пух! Ведь таков был только Александр Македонский!»

Уже в середине апреля Янчевецкому дали добро на создание третьей части своей титанической работы. Лето он провёл в подмосковных лесах и Ленинской библиотеке. Работа над книгой шла туго:

«На душе у меня адская тоска! Я старею, глаза и общие силы слабеют, но некоторые части моего «я» остаются нетленными и юными: 1. Любовь к красоте — внешней и внутренней (красота поступков, благородство подвигов). 2. Любовь к родине. 3. Чувство гордости и собственного достоинства. 4. Любовь к приключениям, созданиям необычайной сказки. 5. Фантазия…».

Такую запись оставил романист 31 октября 1940 года в своём дневнике.

И вот 22 июня 1941 года… суматоха, ожидание врага осенью на подступах к Москве, а позже — эвакуация в Среднюю Азию. Драматические события отечественной войны подтолкнули писателя взяться за работу над повестью о заступнике земли русской. «Чингисхан» и «Батый» уже пользовались успехом у советского читателя: он требовал продолжения. Будучи в Ташкенте, Василий Григорьевич показывал издателям части своей «Золотой Орды».

Весной 1944 года писатель страдал от воспаления лёгких, но успешно перенёс операцию и поделился своей победой с сыном, который воевал на фронте:

«Я полон жизнерадостности… Живу я сейчас в древнем Новгороде, вместе с Александром Невским, заставляю его проделывать всякие приключения… Все мне доказывали, что моя область, «моя бочка», из которой я не смею вылезать — это восток. А мне вот хочется русских щей и гречневой каши. И описывать наших разведчиков и смелых танкистов, которые гонят немецкую шваль».

 Перед новым 1945 годом писатель вернулся в столицу, в квартиру на Гоголевском бульваре. Через два года рукопись повести о Александре Ярославиче была закончена. В январе 1948 года пришёл ответ от исторического консультанта: следовало доработать повесть в ряде моментов. Летом того же года Ян с семьёй поехал в Прибалтику, где он, вероятно, нашёл новые детали для своей повести о борьбе новгородского князя с рыцарями-крестоносцами. В итоге — в декабре был готов доработанный вариант «Александра и Золотой Орды».

Ряд историков ополчилось на Василия Яна за его красочные описания врагов новгородцев.

Под влиянием издательства писатель разделил своё сочинение на две отдельные части — повесть о юности и победах Александра Невского и роман о последнем походе Батыя.

Наконец, в апреле 1952 года в свет вышла повесть «Юность полководца» — «Историческая повесть из жизни Александра Невского».

Защитники Новгорода

 Сюжет «Юности полководца» берёт своё начало в 1230-х гг. в Новгороде, где юные княжичи Федор и Александр занимаются чтением псалмов под руководством иеромонаха Варсонофия. Новгородское боярство в очередной раз затеяло смуту (толпа кричала: «Пора вытравить племя Ярославово и призвать Мстиславичей!») и юношам пришлось в спешном порядке уехать в Переяславль-Залесский к батюшке — князю Ярославу Всеволодовичу.

Мужает Александр в охотничьих вылазках на медведя в сопровождении верных слуг своего отца. В это время из Полоцкой земли доносится крик о помощи князя Брячислава: разбушевались литовские язычники, подстрекаемые немецкими рыцарями.

Молодой княжич прибывает в Полоцк, оказывает поддержку князю и берет в жены его дочь.

Отец Александра принимает новгородских послов, которые просят взять бразды правления над Новгородом. Ярослав Всеволодович решил отправить своего молодого, но бойкого сына. Памятуя о своём неспокойном детстве в Новгороде, Александр прибыл в торговую столицу севера Руси хмурым. Далеко не все местное боярство приветствовало нового князя.

Молодой Ярославич вместе с Гаврилой Олексичем да Яшкой Полочаниным даже отважился на вылазку к Игнач-кресту, что в 100 верстах от Новгорода. Именно в этом месте остановились монгольские отряды Батыя и свернули обратно на юг весной 1238 года. Там впервые князь получил ранение монгольской стрелой, вероятно, от самого внука Чингисхана.

Вернувшись в Новгород, Александр Ярославич вступил в конфликт с боярами. Часть местной знати и купечества вступила в сговор с немецким купцом Генрихом Вуллентпунтом, который ратовал за более тесные отношения со шведским королевством и зятем короля ярлом Биргером. Особенно яро выступал против князя боярин Жирославич: торговые привилегии заботили его больше независимости Новгорода.

Шведское войско из Сигтуны под предводительством ярла Биргера идёт на ладьях к невским берегам — это новый крестовый поход. В землях Водской пятины рыбак Евстафий и старшина Пелгусий замечают корабли неприятеля. Рыбак мчится в Новгород, чтобы сообщить князю о появлении скандинавских рыцарей и их финно-угорских союзников. Ранним июльским утром 1240 года на Неве дружина новгородского князя внезапно напала на шведский лагерь и заставила воинов Биргера унести ноги обратно в Швецию.

На вече не все признали победу молодого князя: «прозападные» бояре были недовольны самоуправством Александра. На народном собрании после долгих споров Ярославича изгоняют из Новгорода. Князь вновь уехал к отцу в Переяславль-Залесский. Там он снова занялся охотой.

Тем временем тревожные вести пришли из Пскова: напор немецких рыцарей с запада усиливался. Развязка наступила 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера, где Александр Ярославич одолел рыцарей Тевтонского ордена.

Финалом повести стала встреча венгерских послов римского папы с князем: они предложили Александру стать королём, однако тот отказался и не принял условия католических миссионеров.

Александр Невский. Летописный образ

 Повесть изображает храброго и своевольного Александра Ярославича, прагматичных и изменчивых бояр, подлых и вероломных псов-рыцарей. Однако следует обратить внимание на летописные сведения о ранних годах жизни князя Александра Невского. Хоть эти сведения и очень скудны.

Новгородская первая летопись сообщает, что в 1228 году Александр Ярославич и его брат Федор были оставлены отцом в Новгороде. Ярослав Всеволодович тем временем ездил в Псков для сбора войска в поход на Ригу. Также летопись сообщает о нападении племени емь на новгородскую землю. В городе назрел кризис: ставленник Ярослава владыка Арсений был смещён, и новгородцы требовали отношений с князем на новых условиях. В такой обстановке юные княжичи покидают Новгород и едут в Переяславль. В 1236 году Александр стал новгородским князем, а через три года женился на дочери полоцкого князя.

 Невская битва в летописи изобилует эпическими пассажами о многочисленности шведского войска. Князь одержал грандиозную победу, но вскоре ему пришлось «расправиться с новгородцами» и уехать в Переяславль. В Новгородской летописи присутствуют сочувственные слова псковичам, пострадавшим от набегов немецких рыцарей.

Дальнейшие военные акции Александра Ярославича также нашли своё отражение в Новгородской и Лаврентьевской летописях: захват крепости Копорье, освобождение Пскова и победа на Чудском озере.

И Новгородская первая летопись, и Лаврентьевская летопись во многом ориентированы на восхваление военных успехов князя Александра. Агиографическая литература и канонизация заступника православной веры определили героический образ Александра Невского в отечественной истории.