Как иностранные союзники предали Колчака

«Полнолуние, светлая, морозная ночь... На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес… Я даю команду: — Взвод, по врагам революции — пли!» — так руководивший расстрельной командой Иван Бурсак вспоминал казнь одного из главных врагов советской власти, Верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака. 

Лидер Белого движения мог легко избежать этой горькой участи, если бы не французский генерал Морис Жанен.

Недруги

Ученый-океанограф, полярный исследователь и флотоводец Александр Колчак всю свою жизнь был далек от политики, однако после социалистической революции 1917 года оказался во главе Белого движения в Сибири. 18 ноября 1918 года адмирал занял должность Верховного правителя России, и в скором времени его власть признали белые генералы на юге, севере и северо-западе страны. 

Державы Антанты, однако, не спешили с признанием высокого статуса адмирала, но оказывали ему, как и другим антисоветским силам, военную помощь. Представителем союзников при так называемом Российском правительстве Колчака был Морис Жанен.

Отношения между Верховным правителем и французским генералом не заладились с самого начала. Колчак выступил против того, чтобы Жанен стал командующим над всеми антибольшевистскими силами на востоке России, включая как белые армии, так и войска интервентов. Адмирал открыто проигнорировал тот факт, что это назначение одобрили руководители Антанты.

В руках француза, тем не менее, сосредоточилось командование над всеми иностранными войсками в Сибири, главной ударной силой среди которых был Чехословацкий корпус (легион). Сформированный царским правительством еще в ходе Первой мировой войны из пленных чехов и словаков, он должен был сражаться против Германии и Австро-Венгрии. После крушения самодержавия корпус перешел под командование французского генерального штаба, планировавшего вывести его из страны и отправить воевать на Западный фронт. Однако в условиях начавшейся Гражданской войны было решено оставить десятки тысяч легионеров в Сибири и на Дальнем Востоке, где они стали эффективным оружием в борьбе против советской власти. В судьбе Александра Васильевича чехи и словаки сыграли свою роковую роль.

«Адмирал одержим манией величия и наивным лукавством умопомешанного», — характеризовал Жанен Колчака в своем дневнике. «Благодарение Богу, что у союзников хватило предусмотрительности не признать сибирское правительство в качестве правительства России...» — также утверждал он.

В свою очередь, генерал Константин Сахаров из штаба Верховного правителя так описывал французского военачальника: «Жанен был неискренним и слабохарактерным. Он давал туманные инструкции и с самого начала вел двойную игру. Внешне он вел себя очень подобострастно по отношению к Колчаку, заверяя его в своей симпатии и преданности, сочувствии к русской армии, в проявлении доброй воли и снисходительности. Но за спиной он одобрял все темные дела чехов, и не без оснований, мы думали даже, что иногда он подстрекал их против нас».

Бегство

Чехословацкий бронепоезд «Орлик» в Уфе, 1918 г.

К концу 1919 года Белое движение на востоке России оказалось на грани гибели. Разгромив силы Колчака, Красная Армия стремительно продвигалась вглубь Сибири и 15 ноября даже смогла взять столицу Белой России — город Омск. 

Для белых начался тяжелый Великий Сибирский Ледяной поход, в ходе которого им предстояло преодолеть несколько тысяч километров на восток, испытывая постоянное давление красных войск, местных партизан, а также всю суровость сибирской зимы.

Критическую ситуацию усугубляло поведение чехословацких частей. Легионеры контролировали Транссибирскую магистраль и в первую очередь пропускали по ней свои эшелоны с «военными трофеями» (по сути — награбленным), силой задерживая поезда с беженцами, а порой в открытую реквизируя у них паровозы, топливо и имущество. Гневные послания Колчака Жанену и непосредственному командиру чехов и словаков Яну Сыровому не сильно улучшили положение дел.

Верховный правитель вскоре сам осознал, что истинным хозяином ситуации стал Жанен с его легионерами. Оторвавшись от основной армии, несколько поездов адмирала с ним самим, его свитой, конвоем и золотым запасом, направлялись в новую столицу Иркутск. Однако 27 декабря они были остановлены легионерами на станции Нижнеудинск в 500 км от города «до дальнейших распоряжений».

Как вскоре выяснилось, в Иркутске вспыхнуло восстание против власти Верховного правителя, организованное так называемым Политцентром, объединявшим представителей партий эсеров и меньшевиков. Поскольку мятежники не рассматривали интервентов в качестве противников, Жанен обратился к Колчаку с предложением отдать эшелон с золотом под охрану союзников для транспортировки его во Владивосток. «Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам», — заявил на это Колчак. Эти слова, а также его заявления, что он не допустит вывоза чехами и словаками материальных ценностей за рубеж, во многом и определили печальную судьбу Александра Васильевича.

Предательство

Две недели блокированный чехословацкими войсками адмирал был вынужден бессильно прозябать в Нижнеудинске, теряя драгоценное время. Даже его полутысячный конвой мог подавить восстание на раннем этапе, предоставь ему союзники эту возможность. Однако Жанен выжидал, вступив в переговоры с повстанцами. 

В итоге Политцентр взял Иркутск под свой контроль, а сопровождающий Колчака конвой полностью разбежался. С Верховным правителем осталась лишь горстка людей, наиболее значимым среди которых был председатель Совета министров Виктор Пепеляев. 

Державшие с Александром Васильевичем связь министры его правительства вынуждали его отречься от своего титула в пользу командующего белыми силами на юге страны Антона Деникина. Колчак был готов пойти на этот шаг, но не раньше, чем он проедет через Иркутск, минует Байкал и окажется в Верхнеудинске (Улан-Удэ).

Жанен получил предписания от своего руководства доставить адмирала туда, куда он захочет, и 10 января он наконец-то предоставил ему вагон, расцвеченный английским, французским, американским, японским и чехословацким флагами. Они символизировали, что Колчак, следуя через Иркутск, будет находиться под защитой этих государств. Тем не менее, садясь в вагон, подавленный Александр Васильевич заявил: «Продадут меня эти союзнички...»

Политцентр настойчиво требовал у Жанена выдать ему Колчака и Пепеляева, а также передать золотой запас. В случае отказа новая власть грозила не пропустить чехословацкие эшелоны на восток, что могло стать для корпуса катастрофой, так как с каждым днем Красная Армия подходила все ближе. Бросать приобретенное добро легионеры, однако, не планировали.

В конечном счете, Морис Жанен принял решение выдать ставшего бесполезным для Антанты Верховного правителя, благополучно забыв о предоставленных ему гарантиях безопасности. Александр Колчак был арестован 15 января на вокзале в Иркутске. «Мы психологически не можем принять на себя ответственность за безопасность следования адмирала… После того, как я предлагал ему передать золотой запас под мою личную ответственность и он отказал мне в доверии, я ничего уже не могу сделать», — заявил французский генерал.

Жанен и представители союзников спокойно покинули город, а легионерам, все-таки прихватившим с собой часть золотого запаса, был дан зеленый свет для следования в сторону тихоокеанских портов.

«Генерал без чести»

Вскоре к Иркутску подошла Красная Армия, и 25 января 1920 года власть в городе бескровно перешла к большевикам. В начале февраля белогвардейские части под командованием генерала Сергея Войцеховского предприняли попытку силой освободить адмирала.

В сложившихся условиях советское руководство не хотело рисковать, и Александр Колчак вместе с Виктором Пепеляевым были спешно расстреляны 7 февраля близ устья реки Ушаковки, после чего их тела скинули в прорубь. Узнав о их гибели Войцеховский отступил от Иркутска.

«Изменническое поведение ген. Жанена и других представителей союзных держав при совершении этого позорного акта вызывало глубочайшее возмущение и бессильную злобу», — комментировал произошедшие события министр продовольствия в правительстве Колчака Иван Серебренников.

Другой деятель Белого движения Лев Кроль отмечал: «Выдать при таких условиях человека было актом высшего позора, к которому с презрением отнеслись даже те, кому выдали адмирала».

Несмотря на то, что в западной прессе раздавались отдельные возгласы возмущения действиями генерала, руководство Антанты оценило их как вполне адекватные в сложившихся обстоятельствах. Сам Жанен обвинения, что союзники предали Сибирь, чехи погубили армию и что лично он отдал адмирала большевикам, называл «сказками» тех, кто «никогда не пожелал представить себе реальное положение дел в его истинном свете».

Среди представителей Белого движения и русской эмиграции Морис Жанен стал широко известен как «генерал без чести». Согласно легенде, на одной из станций по пути во Владивосток к нему подошел русский офицер и, бросив к ногам несколько монет, произнес: «Вот ваши тридцать сребреников».