Как красноармейцы окружали немцев под Вязьмой

Победы и поражения

В советской историографии Великой Отечественной главное внимание уделялось громким и красивым победам.

Традиционная схема войны выглядела примерно так: сначала немцы напали, и мы отошли до Москвы, но дали им прикурить в зимнее контрнаступление. Летом нацисты опять напали, но мы их разгромили под Сталинградом и выгнали с Кавказа. Потом побили их под Курском и сняли блокаду Ленинграда, совершили десять сталинских ударов и взяли Берлин. Ура-ура. Салют, фанфары. Победа!

Долгим мясорубкам и красивым, но неудачным операциям внимания уделялось гораздо меньше. Они если и упоминались, то вскользь, фоном. Это и дало повод многим публицистам рисовать такие эпизоды войны иссиня-чёрной краской. Дескать, была там сплошная бездарность, провалы и приказы бессчётным толпам солдат идти на несмолкающие немецкие дзоты.

Бездарности, безусловно, хватало. Вот только немцев мы били во множестве операций на всех фронтах.

…Что не мешает им описывать свои поражения как безнадёжное, но доблестное столкновение германских зольдатен унд официрен с бесчисленными большевистскими ордами.

Отнюдь не стыдятся своих мясорубок и неудач и англичане с американцами: от эвакуации Дюнкерка до забегов по пустыне, от Роммеля до кровавых штурмов Монте-Кассино и провала грандиозной десантной операции «Маркет-Гарден». Этим сражениям посвящено бесчисленное множество книг и фильмов. Сюжеты битв легли в основу сотен компьютерных игр.

А у нас далеко не каждый ответит, о каком сражении идёт речь в стихотворении «Я убит подо Ржевом». Или что стояло на кону, когда Вторая ударная армия попала в окружение. Так, какие-то «бои местного значения»…

Даже разгромы РККА лета-осени 1941-го средний любитель военной истории знает гораздо лучше. Это, как минимум, нечестно по отношению к бойцам, сражавшимся в великих, но неудачных битвах.

Поймать группу армий «Центр»!

Контнаступление под Москвой стало шоком для вермахта. До сей поры армия рейха не знала таких разгромов. Лучшие, отборные дивизии теряли людей. Они откатывались на запад, теряя склады, танки и — что страшнее всего для блицкрига — бесчисленные грузовые автомобили.

В начале января 1942 года у советского командования созрел план разгрома главных сил группы армий «Центр». 9-й полевой и 4-й танковой армиям немцев начали готовить большой и красивый «котёл».

8 февраля началась Ржевско-Вяземская наступательная операция.

В районе Селигера войска Калининского фронта проломили оборону противника. Сразу несколько армий вырвались на оперативный простор и, громя немецкие тылы, двинулись на юг и запад.

Советские силы почти дошли до Витебска, Смоленска и Вязьмы — важнейшего транспортного узла к западу от Москвы. Навстречу им двигались наши армии Западного фронта.

9-я полевая и 4-я танковая армии немцев, успевшие прочно окопаться, очутились на длинном выступе с основанием в районе Вязьмы. Взятие города советскими войсками закрывало окружение, запирая силы вермахта в «котле». Гораздо более страшном, чем под Сталинградом.

На горизонте немцев замаячил очень-очень толстый «полярный лис». Под Вязьмой могла решиться судьба всей войны.

Десант — в воздух!

Наступавшие советские войска к этому времени были истощены не меньше, чем немецкие. Да и численного превосходства они почти не имели.

Вермахт зарывался в землю, дрался яростно и умело. Наступление стало пробуксовывать всё заметнее. Но операция была слишком важна.

На кону стоял разгром группы армий «Центр», перед которым померкли бы все успехи контрнаступления под Москвой. Тот случай, когда на карту стоило поставить всё.

Перед войной в РККА создали 5 воздушно-десантных корпусов общим числом около 50 000 бойцов. Они были призваны «дезорганизовывать управление и тыл противника, взаимодействуя с войсками, наступающими с фронта, и содействуя окружению и разгрому противника». То, что доктор прописал, решили в Ставке.

Началось с того, что 18–22 января южнее Вязьмы высадились два батальона 201-й воздушно-десантной бригады 5-го воздушно-десантного корпуса. Бойцам предстояло перерезать дороги между Вязьмой, Брянском и Калугой.

Вслед за десантниками на захваченный аэродром прибыл 250-й стрелковый полк. Бойцы навели в немецком тылу безобразие: разгромили тыловиков, поставили к стенке полицаев и старост в близлежащих деревнях и немало поспособствовали наступлению с запада 33-й армии командарма Ефремова и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Но уже тогда проявились первые проблемы, которые и обрекли операцию на неудачу.

Боевые действия шли в жуткий мороз под -40, в условиях тяжёлой дымки, мешавшей ориентированию и поиску контейнеров с оружием.

Лётчики не рисковали снижаться и десантировали парашютистов с контейнерами с большой высоты, что приводило к страшному разбросу на местности. Сотни десантников навеки пропали в замёрзших лесах, не сумев выйти к своим.

Разведка перед высадкой и обеспечение связью оказались ниже всякой критики. Командование знало лишь, что там есть какие-то немцы, которых оказалось гораздо больше, чем предполагалось.

Приём групп самолётов ночью на свежезахваченный аэродром показал, что это отдельное искусство, которому только предстояло научиться.

4-й десантный корпус: битва во льду и пламени

Главный удар за линией фронта должен был нанести 4-й воздушно-десантный корпус в составе трёх бригад. Десантникам предстояло перерезать автомобильную и железную дороги Москва-Минск и способствовать взятию Вязьмы наземными силами.

Увы, немцы тогда имели гораздо более сильную разведку.

С самого начала аэродромы сосредоточения оказались под методичными ударами бомбардировщиков люфтваффе. Дефицитные транспортные машины одна за другой гибли от бомбёжек. Ко всему прочему, началась метель.

К 1 февраля две с половиной тысячи десантников из состава 8-й бригады достигли района высадки западнее Вязьмы и шагнули из самолётов в метель и ледяной ад. Только половина из них вышла к точкам сбора. Значительную часть оружия и оборудования бойцы так и не нашли. Тысяча человек пропала без вести.

Тем не менее, десантники со свойственной им лихостью перерезали-таки важнейшую магистраль в нескольких местах и учинили разгром нескольким немецким штабам и тыловым частям.

Начальник командования сухопутными войсками Франц Гальдер был крайне встревожен происходящим. Действия советского десанта ставили под угрозу уже не только 9-ю и 4-ю танковые армии, но и оборонявшую район Вязьмы 4-ю полевую армию вермахта.

Но в целом с десантом всё шло на порядок хуже, чем предполагалось. Высадку корпуса приостановили.

Вот только к середине февраля немцы сумели контратаковать наступающие советские войска. Не дошедшая 30 километров до города 33-я армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус сами оказались в тяжёлом окружении к югу от Вязьмы. Выжившие десантники 8-й бригады присоединились к кавалеристам.

На помощь окружённым защитникам были брошены две оставшиеся бригады корпуса: 9-я и 214-я. Они должны были перерезать Варшавское шоссе в районе Юхнова и дождаться идущей на прорыв «котла» 50-й армии.

16 февраля не успели первые ТБ-3 и ПС-84 (лицензионные DC-3) с десантниками подняться в воздух, как на них обрушились «мессершмиты». Немецкая разведка знала своё дело.

Самолётов не хватало, и высадка растянулась на восемь суток — под постоянными атаками вражеских истребителей.

Раз за разом, одна за другой — транспортные машины с десантниками вспыхивали, вываливались из строя и безнадёжно падали.

На одном из самолётов погиб командир корпуса, генерал-майор Алексей Левашов.

Самолёты с десантниками упорно рвались на запад под огнём истребителей люфтваффе. 7 тысяч солдат высадились в назначенном районе. Немцы уже ждали их, однако корпус в яростных боях сумел разбить противника и достиг места рандеву с 50-й армией.

Она, увы, так и не пришла.

Вяземская трагедия

33-я армия, которая должна была захлопнуть «котёл» вокруг двух немецких армий, сама оказалась в «котле». Попытки прорваться к ней не принесли результата.

К середине апреля боевые порядки истощённой армии были рассечены, и поражение стало неизбежным.

Командарм-33 Михаил Ефремов погрузил на присланный за ним самолёт знамёна армии и раненых, после чего застрелился. Немцы похоронили его с воинскими почестями.

Лишь менее тысячи бойцов 33-й армии смогли пересечь линию фронта и выйти к своим.

Кавалеристы и десантники, более подготовленные к действиям за линией фронта, рассыпались на малые группы. Они продолжали терроризировать немецкие тылы до июня, после чего большей частью вернулись к своим в районе позиций 10-й армии.

Всего 33-я армия, 1-й гвардейский кавалерийский и 4-й воздушно-десантный корпуса сковали 7 немецких дивизий.

В конце января — начале февраля их усилиями над ГА «Центр» нависла серьёзная угроза разгрома. Красная армия успешно перерезала их основные коммуникации. Но просчёты и ошибки советского командования, нехватка опыта у РККА вкупе с профессионализмом противника навеки оставили «Вяземский котёл» уделом альтернативной истории. И никакой запредельный героизм советских бойцов, включая десантников, прошедших сквозь пекло горящих самолётов и ледяной ад, огрызающийся огнём не замеченных разведкой немецких позиций, не смог переломить общий ход битвы.

Славное поражение. Неудачная, но героическая операция. Это не стыдно. Стыдно — это погром советского Западного фронта в 41-м, сдача японцам Сингапура, капитуляция 100 тысяч итальянцев в Ливии.

В случае с Вязьмой защитники сделали всё возможное и невозможное для победы, просто враг оказался сильнее. И это достойный повод помнить битву так же, как сражения, где противник был наголову разбит. Ведь мы помним Бородино и справедливо гордимся им, хотя «по очкам» тогда победили французы.

Такие битвы важно помнить. Захлопнись тогда «котёл» — и ад Сталинграда вкупе с немецкими танками под Сочи и Грозным стали бы такими же страшными сказками из области альтернативной истории, как наступление группы армий «Центр» под Казанью и Самарой.