Мистические легенды петербургского «Обводного канала»

«Венец земли»

В течение многих лет невские берега переходили из рук в руки — от шведов к новгородцам и обратно. В 1300 году наместник династии Фолькунгов, а фактически — правитель Швеции Торкель Кнутсон — тот самый, что за семь лет до этого основал город Выборг, решил не останавливаться на достигнутом и возвел в устье реки Охты крепость под названием Ландскрона («Венец земли»). Надо сказать, Оттуда шведы начали поводить систематические набеги на ближайшие карельские поселения.

В один из таких набегов королевские солдаты добрались до реки Сутиллы (ныне — река Волковка) и, пробираясь сквозь густые заросли, наткнулись на старое языческое капище. Из-за вросших в землю каменных идолов навстречу захватчикам вышел древний старик и, воздев руки к небу, стал осыпать проклятиями, как самих завоевателей, так и шведскую корону. Кнутсон и его солдаты содрогнулись — все они были наслышаны о возможностях карельских шаманов, черпавших свою силу из самой земли; шаманов, приносивших, по слухам, своим нечестивым богам многочисленные человеческие жертвы, а потому обладавших непревзойденным могуществом.

Ужас помутил разум солдат, но руки, привыкшие к кровопролитию, делали свое дело: через минуту старик упал, разрубленный мечами на куски, а шведы, не успокоившись убийством, продолжали громить капище, разбивать на куски камни, покрытые загадочными надписями, уничтожать противных всякому доброму христианину идолов.

Сделав свое дело, Кнутсон с солдатами вернулся в Ландскрону, но мысль о проклятии, повисшем над всей Швецией и над ним лично, не давала ему спать. Вскоре пришло решение: чтобы лишить проклятие колдуна силы, на месте капища был устроен безумный шабаш: кровь нескольких пленных карелок залила разбитые древние камни, их трупы были сброшены в глубокую яму, туда же шведы спихнули и останки колдуна. Общую могилу завалили камнями и засыпали землей.

Уже на следующий год, как повествует новгородская летопись, русские захватили Ландскрону, «запалиша и разгребоша» саму крепость, а защитников «избивша и исекоша». Было ли это следствием проклятия или нет — трудно сказать. Однако место, где располагалось древнее языческое капище и где свершилось страшное убийство, все местные жители долгое время обходили стороной.

Надо сказать, что и место, где находилась Ландскрона, до сих пор одно из самых скандальных  в Петербурге. Позже на ее месте была построена крепость Ниеншанц, и именно здесь собирались строить печально знаменитый Охта-центр...

Судьба могильных памятников

В феврале 1923 года рабочие, прокладывавшие теплотрассу неподалеку от того места, где Волковка впадает в Обводный канал, наткнулись на покрытые странными знаками куски гранита. А из-под самого большого камня были извлечены истлевшие человеческие кости.

На некоторое время работы были приостановлены и к месту находки пригласили одного из немногих оставшихся в городе ученых-археологов. После беглого осмотра, тот заявил, что это, скорее всего, языческое капище либо захоронение, относящееся к XI-XII векам нашей эры.

Более ничего про загадочную находку узнать не удалось. Рабочим было приказано вывезти гранитные глыбы в камнерезку, где их распилили на нужды города; а кости пропали, очевидно, их просто выкинули на свалку.

К сожалению, и в старом Петербурге приходилось сталкиваться с подобным отношением к могилам.

К примеру, «Петербургская газета» от 19 августа 1908 года сообщает следующее: «Публика, посетившая в день праздника 16 августа Волковское единоверческое кладбище, была крайне возмущена крайне печальным зрелищем на плитной набережной, на берегу реки Волковки. Оказывается, набережная эта, чуть ли не ко дню праздника, была заново отремонтирована, и в тротуар ее введены, в виде заплаток, старые плиты с могил, на которых даже не сбиты надписи, и прохожие могут свободно читать на этих плитах имена и даты захоронения покойников. Подобное отношение к праху покойных возбудило справедливое негодование массы посетителей кладбища».

Стоит заметить, что речь здесь шла о кладбище, находившемся на той же самой речке Волковке, только расположенном несколько выше по течению. Однако вернемся к загадочному капищу.

Самоубийства «на потоке»

Осень 1923 года ознаменовалась невероятным количеством самоубийств. За несколько месяцев около сотни человек без жалости расстались со своей жизнью, бросившись почему-то именно в воды Обводного канала. Однако в то время никто не стал связывать этот разгул суицида со страшной находкой на Волковке. Тем более что с наступлением 1924 года самоубийства на Обводном резко прекратились.

Однако в 1933 году на участке от Боровского моста до так называемых Американских мостов, вновь было зафиксировано более сотни случаев самоубийств. Эпидемия продолжалась в течение всего года, но с началом нового 1934 года так же так же внезапно закончилась.

Трудно сказать, что происходило на холодных берегах Обводного в 1943 году — никаких данных не сохранилось и оно и понятно — в со всех сторон осажденном врагом, блокадном городе факт самоубийства не являлся чем-то из ряда вон выходящим. Люди умирали прямо на улицах и часто оказывались в общих могилах, так что вряд ли кто-то вел подсчет тем, кто предпочел броситься с моста в застойную воду Обводного канала.

Однако стоит заметить, что во все последующие годы (1953-й, 1963-й и так далее) эпидемия самоубийств на берегах Обводного канала вспыхивала строго через десять лет и подобное продолжается вплоть до нашего времени. Экстрасенсы объясняют подобную странность тем, что в 1923 году злой дух уничтоженного шведами колдуна наконец-то вырвался на свободу, но смог обратить свое проклятие только на место расположения собственной могилы. Однако странный десятилетний цикл до сих пор никто объяснить не в силах.