Митридат против Римских легионов

Античный мир — конец прекрасной эллинистической эпохи

Начиная с образования первых государств, Ближний Восток всегда был «горячей точкой» ойкумены, перекрёстком культур и центром цивилизаций, контроль над которым сулил его завоевателю несметные богатства. Покорение Азии Александром стало отправной точкой эллинизма — периода наивысшего распространения политического и культурного влияния греков. К началу I века до н. э. эллинизм как самостоятельная политическая система находился на краю гибели — военная машина Рима последовательно побеждала и покоряла главные эллинистические государства. После победы над Пирром римляне вступили в противостояние с Карфагеном, закончившееся уничтожением этого торгового гегемона Средиземноморья. Затем последовало покорение колыбели эллинизма — Македонии, самой Греции и неуклонное нарастание римского присутствия в Азии.

К началу I века до н. э. Рим контролировал большую часть Средиземноморья, в том числе обширные территории Малой Азии, разделённые между самим Римом, его фактическими сателлитами и несколькими независимыми государствами, главным из которых было Понтийское царство Митридата VI Евпатор. Отказавшись от политики мирного сосуществования с Римом, не терпевшим независимых правителей у своих границ, понтийский царь стал последним эллинистическим монархом, бросившим вызов могучему сопернику. Первая война с Римом поставила крест на планах Митридата по быстрому завоеванию Балкан и ограничению экспансии италиков — силы противников, несмотря на все старания Митридата по усилению своей власти, были неравны. Царю пришлось отказаться от всех завоеваний не только в Греции, но и Малой Азии. К счастью для него, Митридату удалось сохранить и даже преумножить свою зону влияния в Черноморье, которое тогла мало интересовало патрициев.

Вторая война с понтийцами (83−81 гг. до н. э.) обошлась для Рима малой кровью — пограничный конфликт, грозивший перерасти в полномасштабную бойню, удалось урегулировать дипломатическими методами: победитель Митридата Сулла, диктаторствовавший в Риме, послал в Азию нового наместника, взамен чересчур прыткого Мурены, по сути и развязавшего войну с царём. Казалось, что в Азии был восстановлен статус-кво, римляне могли ослабить внешнюю экспансию и сосредоточиться на внутренних проблемах, накопившихся за последние десятилетия. Однако понтийский царь придерживался другого мнения и деятельно готовился к новой войне с республикой. Всё это совпало со смертью Суллы, незадолго до кончины отошедшего от дел, и началом карьеры другого великого римлянина.

Луций Корнелий Сулла, Помпей, Цезарь и все-все-все

В последние месяцы правления Суллы между Римом и Митридатом был заключён мир, по которому Каппадокия освобождалась от римских войск, а царь становился «другом и союзником римского народа», однако после смерти диктатора договор так и не был ратифицирован сенатом, что делало отношения между республикой и Понтом несколько двусмысленными. Политика «ни войны, ни мира» не устраивала ни одну из сторон: Митридат старался сколотить антиримский союз, однако ни египетские Лагиды, ни армянские цари не рискнули выступить против Рима открыто. Единственным греческим союзником царя стал Крит, а в самой республике Митридат нашёл соратника в лице восставшего марианца Квинта Сертория, контролировавшего большую часть Пиренеев. Прибывшие ко двору царя люди Сертория принялись переустраивать понтийскую армию на римский манер, так как превосходство римской «школы» над военным делом эллинизма для многих казалось бесспорным. На деле мощь римской военной машины зиждилась не столько на развитой тактике, сколько на сплочённости, воспитании, дисциплине и доверии между полководцем и его солдатами. Достичь подобного в рыхлой понтийской державе было можно только путём длительных и продуманных реформ, времени на которые у Митридата не хватало.

В недолгий период мира между второй и третьей Митридатовыми войнами в Азии появился молодой аристократ по имени Гай Юлий Цезарь. Будущему диктатору едва исполнилось двадцать, однако он уже немало повидал на своём веку: во времена Суллы ему пришлось бежать из Рима, так как Цезарь приходился родственником сразу двум видным противникам Суллы — Марию и Цинне (с последним Цезарь породнился, женившись на его дочери). Теперь же он оказался в Азии, где немедленно проявил свои дипломатические способности и личную храбрость. Цезарь возглавлял посольство к вифинскому царю Никомеду, убедив его передать римлянам часть флота для экспедиции на Лесбос, жители которого не признали римское владычество. Во время штурма Митилены — главного города Лесбоса — Цезарь спас жизнь одному из римлян, за что был награждён дубовым венком — одной из высших римских наград, дававшей право на место в сенате. После смерти Суллы молодой аристократ вернулся в Рим, но вскоре снова оказался на Востоке и очень вовремя: началась новая война.

Митридатовы войны: развязка

В 74 году до н. э. умер надёжный союзник Рима и последний вифинский царь — Никомед IV, завещавший свои владения римлянам. К столь резкому изменению баланса сил в регионе прибавилось назначение консулом молодого оптимата (сторонника аристократии) Луция Лициния Лукулла, жаждавшего новых завоеваний для Рима. Действовать нужно было сейчас или никогда, и Митридат решил действовать. Согласно сведениям современников, численность армии Митридата накануне третьей войны достигала 120−150 тыс. пехотинцев и 12−16 тыс. всадников, флот насчитывал 300−400 крупных кораблей. Даже если эти сведения преувеличены, царь сосредоточил все наличные силы для борьбы с Римом. К началу войны были собраны внушительные запасы серебра и зерна. Ободрённый удачным ходом предыдущей войны Митридат решился бросить вызов римлянам, экспансия которых началась с новой силой: захват Вифинии, активизация действий в Киликии, покорение Фракии — всё это только увеличивало могущество Рима и заставляло соседей беспокоиться о своей независимости.

Митридат развернул наступление сразу на трёх стратегических направлениях, стремясь захватить инициативу, пока римляне не успели опомниться. Понтийское войско вторглось в Вифинию, города которой охотно переходили под власть царя, другой корпус вторгся в римскую Азию, но был отбит и повернул назад. Часть сил флота была отряжена для помощи критянам, поддержавших Митридата. Первое крупное сражение произошло у города Халкидон, находившегося в азиатской части современного Стамбула. Нерешительность римского консула Котта (коллеги Лукулла) и флотоводца Публия Нуда привели к тому, что римская армия была разбита как на суше, так и на море. От полного разгрома римлян спасли лишь стены Халкидона, которые Митридат не решился штурмовать. «Митридатова удача поработила дух всех», — писал об этом событии античный историк Мемнон. Царь же от Халкидона отправился к Кизику (совр. Бандырм) — одному из главных городов Малой Азии, располагавшемуся на побережье Мраморного моря.

Кизик не только обладал выгодным стратегическим положением, но был ещё и опорой римской власти в регионе и крупнейшей верфью акватории — захват этого города Митридатом мог наглядно продемонстрировать всем мощь царя и цену дружбы с «захватчиками». Не хуже Евпатора это понимал и консул Лукулл, двинувшийся с пятью легионами к Кизику. Действия Лукулла у Кизика раскрывают его как талантливого стратега и умелого организатора, хотя в римской историографии он запомнился как порочный стяжатель и скряга. Встретившись с Митридатом, Лукулл решил не атаковать, а попытаться взять царя измором — многочисленная понтийская армия не имела достаточного количества припасов и провианта, так что рано или поздно Митридату пришлось бы уйти восвояси. Для поддержания боевого духа защитников Кизика Лукулл отправил в город своего посланца, сообщившего, что консул с войском стоит неподалёку. Пользуясь доверием Митридата к римским перебежчикам, Лукулл сумел перекупить одного из высокопоставленных офицеров понтийцев — Луция Магия. С его помощью консулу удалось взять под контроль одну из важных высот в окрестностях Кизика, прервав связь Митридата со столицей. Теперь всё зависело от храбрости гарнизона и решимости царя — если Кизик падёт, то усилия Лукулла были напрасны. В противном случае появлялась возможность отбросить Митридата к границам собственного царства и даже окончить войну в ближайшие сроки.

Искусство войны. Полиоркетика — осадное дело Античности

У понтийского царя не было достаточно времени для взятия Кизика измором — город был хорошо укреплён, имел достаточные запасы продовольствия (чего не скажешь об осаждающих), стратегическая и оперативная ситуация также не благоволила Митридату, ведь его главные силы были скованы осадой, а полевая римская армия занимала сильные позиции неподалёку, препятствуя снабжению и реквизициям провианта в окрестностях полиса. В этих условиях царь решил использовать все возможности для захвата города силой, развернув масштабные инженерные работы с использованием последних достижений полиоркетики. Удайся Митридату захват Кизика, ко множеству своих титулов и прозвищ царь мог добавить ещё один: Полиоркет — «берущий города».

В I веке до н. э. осадное дело было отдельной наукой, имевшей обширную теоретическую базу и традицию: любая армия должна была иметь корпус военных инженеров и осадных специалистов — без этого было немыслимо закрепить плоды собственных побед в поле. Умение брать города было своего рода маркером культурности — варвары, как правило, не имели достаточного опыта и умения, чтобы организовать правильную осаду. Наибольших успехов в этом деле достигли греки — именно они были учителями римлян и других народов: достижения военного дела Античности немыслимо представить без впечатляющих осадных машин времён Александра, Ганнибала или Архимеда. Один из выдающихся полководцев Античности — царь Деметрий, сын диадоха Антигона, прославился как выдающийся осадный специалист, перед которым не могла устоять ни одна крепость. Неудачная осада могла решить исход кампании, войны или даже судьбу великого полководца — так во время сицилийской экспедиции царь Пирр не сумел захватить карфагенский оплот Лиллибей и был вынужден вернуться в Италию, расставшись с мечтой о покорении острова.

Военный инженер Митридата по имени Никонид во время осады Кизика использовал все достижения осадного искусства Античности. Для полной блокады гавань города была отделена от самого полиса двойной стеной, одновременно обращённой и к морю, и городу, для предотвращения внезапной атаки были прорыты рвы, построено несколько осадных башен, таранов, а на одной особенно высокой башне (античные историки утверждали, что её высота достигала 40 метров) были размещены катапульты. Ещё одна башня была построена на двух связанных между собой пентерах — крупных кораблях той эпохи. Эта башня предназначалась для атаки кизикской гавани.

Несмотря на все старания понтийцев, взять Кизик так и не удалось. Три штурма, в том числе и морской, были отбиты, после чего люди царя принялись сооружать подкоп, но он был раскрыт и обрушен защитниками. Приближалась зима и положение в лагере Митридата становилось всё хуже: не хватало пищи и фуража, подвоз припасов морем резко сократился, закупки зерна на Балканах провалились, а попытки фуражировок в соседних областях были пресечены Лукуллом. Теперь Митридату не оставалось ничего, кроме как отступить, постаравшись спасти армию от полного уничтожения. Сам царь с частью сил ушёл морем, пока оставшаяся пехота отступала с боями на запад. Здесь царь добился частных успехов, разграбив несколько городов, колебавшихся между римлянами и понтийцами. Тем не менее кампания 74/73 гг. до н. э. была проиграна царём и его сторонниками. Стратегическая инициатива была утрачена, но Митридат и не думал сдаваться. Долгая и кровопролитная война последнего эллинистического монарха и могучего Рима продолжалась.