Оборона Динабургской крепости

План Пфуля

В 1806 году на службу к императору Александру I перешёл прусский офицер Генерального штаба Карл Людвиг Август Пфуль (Фуль). Русскому царю пруссак понравился, в 1809 году тот получил звание генерал-лейтенанта и даже вошёл в ближний круг Александра Палыча. А в 1811 году в качестве ведущего военного теоретика Пфуля привлекли к разработке плана войны с Францией.

Надо сказать, что современники не разделяли оценки царя по поводу Пфуля. Так, Клаузевиц писал: «Он был очень умным и образованным человеком, но не имел никаких практических знаний. Он давно уже вёл настолько замкнутую умственную жизнь, что решительно ничего не знал о мире повседневных явлений. Юлий Цезарь и Фридрих Второй были его любимыми авторами и героями. Он почти исключительно был занят бесплодными мудрствованиями над их военным искусством… с другой стороны, он, вполне естественно, являлся врагом обычного филистерства, поверхностности, фальши и слабости. Та злая ирония, с которой он выступал против этих пороков, свойственных огромному большинству, и создала ему гласным образом репутацию крупного таланта, соединявшего глубину и силы».

К тому же Пфуль не понимал по-русски, что добавляло ненависти к пруссаку со стороны русских генералов.

Так или иначе, именно Пфуль в 1811 году предложил концепцию Дрисского оборонительного лагеря. Согласно этому плану, в излучине реки Дрисса заранее создавался большой лагерь, дабы в случае нападения Наполеона удерживать его до подхода подкреплений и генерального сражения.

Надо сказать, что план был чистой воды академическим теоретизированием и совершенно не учитывал привязку к местности. Около излучины не имелось никаких опорных пунктов; более того, Дрисса в той местности была столь мелка, что нападающие вообще могли обойти лагерь вброд слева или справа. Маркиз Паулуччи (будущий генерал-губернатор Риги), вызванный в главную квартиру государя с Кавказа, после осмотра лагеря прямо в лицо сказал императору: «Этот лагерь придуман или сумасшедшим, или изменником, которого должно в первом случае засадить в дом умалишённых, а во втором повесить».

Строительство

Шестнадцатого мая 1810 года в качестве дополнительной защиты западных рубежей «государь император высочайше утвердить соизволил представление… о построении крепости у Динабурга».

Город Динабург (ныне Даугавпилс) был основан ливонскими рыцарями в 1275 году и располагался на берегу Западной Двины. С 1559 года находился в составе Речи Посполитой, а в 1772 году, после первого раздела Польши, его включили в состав Российской империи.

После того как было принято решение о строительстве крепости, в Динабург откомандировали инженера Егора Фёдоровича Гекеля, который и занялся строительством. В июне 1810 года стали вести первые работы; при этом пришлось скупить в русскую казну предназначенные для крепости земли.

Строительство вели десять тысяч солдат-сапёров, и все работы планировали закончить за три года.

Согласно плану, Динабургская крепость должна была принять до семи тысяч солдат и иметь 595 орудий, в том числе 115 — в предмостном укреплении. Крепостным стрелкам планировалось выделить до 500 тяжёлых штуцеров, чтобы вести массированный ружейный обстрел пулями крупного калибра при возможном штурме крепости.

К весне 1812 года успели построить предмостные укрепления — два бастиона и два полубастиона. Что же касается самой крепости — Гекель писал: «Произведено менее половины тех обширнейших работ, которые к окончанию оной нужны, и что потому при всевозможном усилении работ не предвидится возможности привести оное в нынешнем году в оборонительное состояние».

Таким образом, войну 1812 года Динабургская крепость встретила в недостроенном состоянии. Единственное, что успели сделать к 12 (24 июня — по новому стилю, здесь и далее используется старый стиль) июня 1812 года, — создать дополнительный вал перед предмостным укреплением.

Начало войны

Итак, 12 июня 1812 года французские войска форсировали Неман. Через четыре дня пал Вильно. Русские армии, согласно плану, начали отступление к Дрисскому лагерю. На северном направлении у французов действовал корпус маршала Удино, задачей которого было отрезать 2-ю русскую армию Багратиона от 1-й армии Барклая де Толли и не дать им соединиться у Дриссы. Кроме того, по побережью Балтийского моря нажимал на русских корпус генерала Макдональда, который нежно «обнимал» арьергард Витгенштейна с севера, пытаясь окружить русский корпус.

Наполеон знал о работах, поэтому, как всякий нормальный человек, полагал, что строительство закончено и Динабург — первоклассное укрепление, а потому приказал Удино обойти крепость севернее, форсировать Западную Двину и попытаться захлопнуть корпус Витгенштейна в мышеловку, где «молотом» служил бы Макдональд, а «наковальней» — как раз Удино.

Основные же силы Наполеона устремились к Дрисскому лагерю, чтобы там дать генеральное сражение 1-й армии Барклая де Толли и закончить кампанию разгромом русских войск.

Теперь самое время поговорить о силах, сосредоточенных в Динабургской крепости.

Двенадцатого июня там был гарнизон порядка десяти тысяч человек, однако с началом войны часть его направили на усиление действующей армии. В результате к 21 июня гарнизон насчитывал всего десять некомплектных батальонов и три сапёрные роты (всего не более 3500 человек). Двадцать третьего июня Динабург получил подкрепления — Сводный гусарский полк, и именно с этими силами он и вступил в противостояние с Удино.

Зачем французский маршал нарушил распоряжение Наполеона и начал-таки штурм крепости — не совсем понятно.

Скорее всего, он хотел попробовать взять её с ходу, ведь в случае успеха он точно обгонял Витгенштейна с юга и замыкал ловушку.

Барон Марсей де Мирабо, служивший в то время под началом знаменитого маршала, писал так: «Удино, видимо, не очень хорошо понявший приказы Наполеона, совершил какой-то невероятный марш-бросок, спустившись вдоль по левому берегу Двины, в то время как по её противоположному берегу навстречу ему двигались корпуса Витгенштейна, и вышел перед городом Дюнабургом. Этот старинный город был плохо укреплён, и Удино рассчитывал захватить мост, чтобы перейти на правый берег и атаковать хвост колонны Витгенштейна. Но, уходя из Дюнабурга, тот оставил в городе большой гарнизон и многочисленную артиллерию».

Итак, днём 30 июня комендант крепости генерал-майор Гаврила Петрович Уланов получил сообщение, что у Динабурга появились французские разъезды. Утром 1 июля гусары Сводного полка провели разведку боем и захватили пленных. После допроса стало ясно, что Удино привёл с собой почти весь корпус — 24 тысячи человек, — тогда как защитников крепости было не более 3500 тысяч, а полноценно вооружённых солдат — 2500 человек при 80 орудиях, из которых всего шестнадцать располагались в предмостном укреплении.

Понятно, что трёх пионерных рот на полноценное обслуживание 80 орудий не хватало, поэтому реально используемых пушек было не более 40.

Штурм

Итак, 3500 русских при 80 орудиях против 24 тысяч французов при 62 орудиях. Кто же победит? Само соотношение сил намекало на то, что справиться с Динабургом французы смогут довольно легко. Реальность же внесла свои коррективы.

Первого июля 1812 года Удино силами 2400 кавалеристов попробовал было взять предмостное укрепление, но едва полк выдвинулся в атаку, его сначала хорошенько обстреляли из штуцеров, а потом вступила в бой русская артиллерия. Барон Марсей де Мирабо вспоминал: «Одно из редких ядер пробило дом рыбака и попало в ногу одного их моих самых смелых трубачей, трубившего в этот момент около меня сигнал атаки. Я потерял здесь многих моих людей».

На подмогу кирасирам Удино послал португальский пехотный полк — однако португальцы совершенно не рвались умирать в далёкой России и сближаться с противником в штыки отказались. Тогда французы сменили тактику, выслав вперёд егерей, и русские всё же бежали с укреплённого вала. Однако, взойдя на вал, французы поняли, что это была только первая линия обороны, поскольку перед мостом через Двину стояли совершенно нетронутые бастионы с пушками.

Атака остановилась, как вдруг в первых рядах появился сам Удино, крича: «Доблестные воины 23-го полка, сражайтесь, как при Вилькомире, перейдите через мост, взломайте ворота и захватите город!». Понятно, что бастионы были укреплены лучше, чем вал, и атака в результате захлебнулась. Французов, ступивших на мост, расстреливали как с предмостных бастионов, так и из самой крепости на правом берегу.

Марсей де Мирабо: «Этот неудачный бой, начатый столь неосторожно, обошёлся мне примерно в тридцать убитых и множество раненых. Все надеялись, что маршал, по крайней мере, учтёт этот неудачный опыт, тем более что, как я уже говорил, инструкции императора не предписывали ему захватывать Дюнабург. Однако сразу по прибытии кавалерийских полков Удино приказал опять атаковать „тет-де-пон“, где неприятель имел время усилить гарнизон батальоном гренадеров. Поэтому наши части были отброшены со значительно бо́льшими потерями, чем те, какие испытал 23-й полк. Узнав об этой напрасной попытке, император отругал за неё маршала Удино…».

Однако Удино закусил удила: в течение 12 часов он ещё пять раз пытался атаковать Динабург, но каждый раз был отбит. При этом потери русских за первый день составили всего пять человек, тогда как у французов они исчислялись десятками, а то и сотнями.

Особенно отличились артиллеристы и сапёры: русские бомбардиры давали два выстрела в минуту, обрушивая просто шквал огня на наполеоновские войска и заставляя французов думать, что они штурмуют не недостроенную, а вполне себе полноценную цитадель.

Часть солдат постоянно перетаскивала пушки предмостного укрепления для смены позиций, создавая впечатление, что у русских в крепости находится полный парк орудий.

Атаки Удино продолжались и 2, и 3 июля, но закончились безрезультатно. Удино решил не терять время на осаду этого «крепкого орешка» и увёл войска на север, чтобы догнать уже изрядно оторвавшегося Витгенштейна, но устраивать «золотой мост» было не в русских правилах — отступающих французов атаковали гусары Сводного полка, которые захватили в плен более 80 человек, в основном португальцев.

Под самый конец осады, в девять часов утра третьего июля произошло событие, которое заставило русский гарнизон в конечном итоге оставить город. По неизвестной причине на набережной Западной Двины взорвалось 370 артиллерийских зарядов, разложенных там. При взрыве погиб 21 человек. Так что возобнови французы штурм четвёртого июля — вполне возможно, Удино взял бы крепость.

Уход из Динабурга

Но он двинулся на север. Четырнадцатого июля Удино занял Полоцк и двинулся далее на Псков и Себеж. Таким образом, Динабург подарил Витгенштейну две недели — 18–20 июля произошло сражение под Клястицами, где погиб русский генерал Кульнев, но и французов потрепали довольно сильно. Вскоре в Динабург вошли подкрепления — несколько батальонов пехоты и гусарские эскадроны, — однако пятого июля было принято решение оставить крепость.

Срочно были взорваны и разрушены все оборонительные сооружения; всё, что можно было вывезти, — увезли. Мост через Двину сожгли, а сами сваи, его державшие, подрубили у основания, чтобы французы не могли быстро навести новый мост.

Девятнадцатого июля бригада генерала Рикара из корпуса Макдональда заняла полуразрушенную крепость и нашла там только восемь повреждённых орудий. Двадцатого в Динабург въехал сам Макдональд, который так описал свои впечатления от крепости:

_«Меня направили к Двине прикрывать берега Балтийского моря с поручением осадить Динабург и Ригу. Первая из этих крепостей имелась только на плане: у неё был лишь хороший tete de pont (предмостное укрепление). Разведки, произведённые мной по ту сторону Двины, между двумя крепостями, вызвали тревогу на правом берегу этой реки и побудили русских генералов сжечь предместье Риги… и очистить tete de pont Динабурга, который я и велел занять. Тогда-то мы и узнали, что укрепления этого мнимого города существовали только на плане, а в действительности были едва намечены; чуть-чуть лишь была взрыта земля; ни одного даже барака, а следовательно, и обитателей, только одна иезуитская церковь».