«Охота на ведьм» на Руси: дело крестьянки Катерины Ивановой

Дело Катерины Ивановой, крестьянки из Ярославской провинции, только подтверждает, что ведьмы далеко не всегда оказывались в заточении или на плахе. Бывало, что обходилось каким-то мягким наказанием. В случае с Ивановой вышло и вовсе неожиданно — следствие по ее делу, начавшееся в 1764 году, продолжалось два года и закончилось… ничем. Хотя женщина признавалась в неожиданных проступках.

Черт, черт, поиграй и отдай

Исследования, посвященные вопросам ведовства и колдовства, создают впечатление, что в 17−18 вв. магия была распространена повсеместно. Хотя магия ли? Охранные амулеты, сборы трав от лекарей, заговоры при болезнях. Формально — да, колдовство. Но на самом деле, скорее бытовые моменты, которые и запрещать странно, и заострять внимания не хочется.

Что характерно, за колдовство в России чаще ответственность несли мужчины, а не женщины. Казалось бы, традиционно колдунья, ведьма или та же знахарка — женщина. Но относились к ним более снисходительно. Как указывает известный собиратель фольклора Александр Афанасьев, народная мудрость гласит: «Где черт не сможет, туда посылает бабу». А раз уж женская природа такая, то что уж обвинять их в знакомстве с нечистой силой? В книге «Волшебники. Богохульники. Еретики» профессор Елена Смилянская пишет, что в первой половине 18 века соотношение осужденных за волшебство мужчин и женщин было примерно 5 к 1. Для сравнения, на процессе салемских ведьм в США разом обвинили 200 женщин, а 19 казнили.

Колдунов карали, порой жестоко. Так, в самом конце 17 века был казнен стольник Андрей Безобразов, а вместе с ним — колдуны Дорофей Прокофьев и Федька Бобылев, которые якобы хотели навести порчу на царя. Казнили у всех на глазах — сожгли в срубе.

С другой стороны, деревенские лекари и знахари тоже «как бы колдуны», но без них было не обойтись. Даже Ломоносов писал, что избавиться от ворожей можно «размножением докторов и аптек». А пока этого не происходит, приходилось мириться с такими особенностями русской деревни.

Деревенская колдунья Катерина Иванова

Двойственное отношение к колдунам, магам и чародеям в полной мере проявилось в деле Катерины Ивановой. А история была незатейливая, хотя поначалу казалась загадочной. В 1764 году в Ярославской провинции Московской губернии, в деревне Тишина произошел странный случай. Две молодые крестьянки стали кликушествовать (сейчас бы мы сказали «впадали в истерику»). В беспамятстве женщины выкрикивали имя вдовы Катерины Ивановой, которая жила в той же деревне. Родственники женщин, конечно, пошли с Катериной разбираться и побили ее. Она решила так это не оставлять и пожаловалась на односельчан. Все закончилось тем, что в провинциальной канцелярии закрыли саму Катерину и начали допрашивать.

Делали это основательно, и, когда в ход пошли плети, крестьянка рассказала следующее. Якобы она обратилась к жительнице соседней деревни, некой Гавриловой, чтобы та помогла вылечить корову. Она дала ей специальную траву и научила почему-то, не как помочь скотине, а как вызывать бесов. Так как просить их было не о чем, Катерина просто заставляла бесов таскать камни в реку (не дать им задание она не могла, иначе зачем вызывала?). Позже Катерина стала отправлять бесов в другие города — в Петербург, Москву и Выборг, чтобы там разузнать о судьбе мужей и сыновей односельчанок. А потом по научению все той же Гавриловой Катерина дала двум женщинам выпить настой особой травы, и бесы вселились в этих несчастных.

История для 18 века не вопиющая, но оставалось неясным, зачем была наведена порча. В канцелярии решили, что не уполномочены принимать решения по таким делам, поэтому отослали Катерину дальше по инстанции — в Ростовскую духовную консисторию. И все началось сначала.

Дела духовные — новые вопросы к колдунье Ивановой

Духовные консистории (или духовные приказы) учредил Петр I, и примерно до середины 18 века их полномочия не были унифицированы. В основном они занимались делами лиц духовных, но были и мирские вопросы, которые поступали в консисторию: незаконные браки, разводы, дела, в которых требовалась своего рода духовная экспертиза. Случай колдуньи Ивановой был как раз таким.

В Ростовской духовной консистории Катерине пришлось все излагать заново. И то ли следователи были более заинтересованные, то ли Катерина сама так поверила в свою историю, что она обросла новыми подробностями. У бесов появились имена — Иван и Андрей, их черты стали более определенными, троекратная просьба отправиться в другой город приобрела характер своеобразного испытания. В общем, рассказ крестьянки все больше приобретал черты волшебной сказки, в которую сама Катерина, казалось, искренне верила.

Постепенно выяснилось, что женщины, на которых была наведена порча, были выбраны Катериной все-таки не просто так. Они принадлежали к семье, которая пыталась отобрать у крестьянки землю. История, с одной стороны, начала проясняться, а с другой, — еще больше запуталась. Катерина продолжала утверждать, что она колдунья. Но вот незадача — и причастие она принимала, и к исповеди ходила, хотя по всем существующим правилам не должна была. Колдунье в церкви не место. Пытаясь выяснить правду, женщину допрашивали опять и опять.

Последняя проверка — путь в монастырь

Даже удивительно, насколько серьезно Ростовская духовная консистория подошла к этому делу. В 1766 году было решено отправить Катерину Иванову в Ростовский монастырь, чтобы там испытать прочность ее веры. Женщина проверку прошла, а игуменье призналась, что про бесов все придумала, не выдержав пытки. Оставалось понять, что же было с двумя женщинами-кликушами. И тут все оказалось очень просто: следствие сделало вывод, что это просто женская тоска. Обе женщины были соломенными вдовами и уже долго жили вдали от мужей.

И дело не то чтобы рассыпалось, просто оказалось, что его и не было вовсе. Говоря современным языком, были простые женские «разборки» и желание хоть как-то разнообразить жизнь.