Реальный Ленин: жестокость как принцип бытия

О странном мальчике из странной семьи мы рассказали в прошлой статье. Вторая часть нашего повествования расскажет о становлении молодого революционера, вынужденной женитьбе на Крупской и ссылке в Шушенское.

В семье сложнее всего у Володи складывались отношения со старшим братом. Вопреки расхожему мнению, Саша и Володя Ульяновы никогда не любили друг друга. Навязанная нам история о том, что Ильич мстил за брата, проторившего ему дорогу в мир революционных свершений, абсурдна донельзя. На деле между «главной надеждой матери», её любимчиком Сашей и средним сыном — усердным и талантливым зубрилой Володей — лежала пропасть недопонимания и велась борьба за лидерство в семье.

Володя мечтал быть таким, как Саша. Безусловным лидером, не делающим для этого, в общем-то, ничего. Амбиций у среднего брата было предостаточно. Но ничуть не меньше, чем истерик и капризов, которыми он изводил всех членов семьи.

Юный Владимир Ильич донимал младших и бесконечно ссорился со старшими. После смерти отца и последовавшей вскоре после этого казни Саши, который взошёл на эшафот за организацию покушения на царя, именно Володя становится главой осиротевшей семьи.

Суд перевернул его картину мира. Глядя на слёзы матери и ореол мученика, которым отныне была окутана личность брата, никогда не помышлявший о революционном пути Владимир понял, что точка приложения его усилий найдена.

Именно революционный путь мог позволить заменить не только отца, брата, но и царя — мужчину № 1 всея Руси об «особой» связи которого с его матерью (сосланной в Симбирск фрейлиной Бланк) Володя, конечно же, не мог не догадываться.

Саша занял место в пантеоне мучеников обеих грядущих революций, до которых он не дожил. А его 16-летний брат не только начал всерьёз интересоваться революционными идеями. Но и, сам того не зная, заложил краеугольный камень в образ мальчика-мстителя, на котором впоследствии будет построена вся советская система воспитания мужской части населения.

На юридическом факультете Казанского университета Володя снискал славу у «прогрессивной» части молодёжи, одержимой идеями свержения монархии. Единомышленники носили его на руках.

«Володя, у которого царь повесил брата» мгновенно стал живой легендой не только факультета, но и университета, где (обратите внимание на демократичность) ему позволили учиться. В «модернизированных президентских монархиях» юный Ильич с чётко прослеживавшимися замашками революционера навряд ли мог бы претендовать на высшее образование.

Желание вести за собой, быть лидером у амбициозного мальчика росло не по дням, а по часам. Поводы для того, чтобы продемонстрировать бунтарство, находились самые разнообразные. Ильич инициировал «воротничковый бунт»: забаррикадировался в актовом зале вместе с сокурсниками, протестуя не только против введения новой неудобной формы с высокими воротничками, но и против исключения из университета всех тех, кого вытурили за «политические дела».

В роли лидера мятежа Володя Ульянов чувствовал себя абсолютно счастливым мальчиком, находящимся в центре внимания. Этого ему так не хватало  многие годы.

Бунт был усмирён. Но за демарш Володю Ульянова исключили из университета, отправив назад в родовое имение. Да-да. Именно «воротничковый» надуманный бунт. Далее Ульянов получал образование «удалённо»: штудировал учебники по истории, экономике, политологии.

Он учился усердно. В течение пяти лет грыз гранит науки, «не жалея зубов». А потом удивил всех: вернулся и сдал экзамены экстерном без посещения скучных лекций профессуры. Диплом адвоката Володе отдали. Однако работа в судебной системе молодого Ильича привлекала мало.

Вместо того, чтобы посвятить себя адвокатуре, он направляется в Петербург и там поступает в общество питерских марксистов.

За прошедшую пятилетку он изменился неузнаваемо. Возмужал. Облысел. В общем, от образа кудрявого малыша, красовавшегося у нас на октябрятских значках, не осталось и следа. Уже в 25 лет Владимир Ильич выглядел, как мужчина, разменявший 5-й десяток.

На смену истеричному тинейджеру, которого, откровенно говоря, не любили ни в школе, ни в семье, приходит рыжебородый мужичонка с холодным и безжалостным взглядом. Self made man конца многообещающего XIX столетия.

Трудоспособность, выработанная за годы самообучения Ульяновым, бьёт рекорды. Он практически не живёт личной жизнью, постоянно читая, анализируя, делая записки в блокнотах. Ильич не болтлив. Он выработал в себе привычку говорить мало и только по сути.

Впрочем, разговаривать с ним решался мало кто. Подавить психофизику подлинного истерика ему не удастся никогда. Как только его мнение расходилось с мнением других членов марксистского кружка, Владимир Ульянов мгновенно срывался на крик и находил тысячу и один аргумент для того, чтобы поставить оппонента в споре на место, попутно высмеяв его.

А что там с противоположным полом? В советское время нам активно навязывали миф о том, что Ильич очень любил детей. Мы читали об этом. Нам рассказывали о трогательно отношении вождя народов к детям с экранов. Об особой любви Ленина и малышни рисовали картины. Отправляясь в первый класс, для поступления в который нужно было рассказать стишок, мы зубрили стихотворения о любви Ленина к детям:

«Я вам стихи читать начну, я расскажу вам, дети,

Как в голод девочку одну Ильич однажды встретил!»

Ну, а женщин, этих ключевых фигуранток репродуктивности человечества? Любил ли он женщин? Если кто-то и осмеливался «копнуть» в этом направлении в советский период, то ответ был один: у Ленина не было времени на женщин, и даже Надежда Константиновна Крупская была не женой, а помощником и личным секретарём, женщиной, с которой ночами Ильич читал «Капитал» Маркса.

На деле Ульянов стал тем, кем он был, только благодаря женщинам, а вернее, импульсу, который был сформирован в его психике благодаря отчаянному дефициту женского внимания и любви. Женщин Ильич любил страстно. Приоткроем завесу: больше, чем детей, которых, впрочем, тоже хотел иметь.

Но у члена тайного кружка марксистов права на тихое семейное счастье отсутствовало напрочь. Стереотип вождя, выходить за грани которого (по меньшей мере, официально) было опасно, напоминал постулаты воров в законе и пиратов Стивенсона: бездетен, не имеет семьи, в случае, если «заметут», не может (права такого не имеет!) давать властям возможность нажимать на рычаги давления («У вас ведь, молодой человек, семья и дети»).

Быть замеченным в связях с противоположным полом, обрасти семьёй – значило утратить карьерную инициативу. Поначалу Владимир Ульянов допустить этого категорически не мог. Женщины в питерском кружке марксистов, безусловно, были. Но обращались к ним не иначе, как «товарищ», от чего веяло клинической бесполостью.

Эти «марксистки» были очень умными. Но далеко не всегда красивые. Низкорослый (164 см) Владимир пользовался успехом у красивой марксистки Аполлинарии Александровны Якубовой (партийная кличка Кубочка), ну а «номером два» была умная Надя Крупская, личико которой было отягощено печатью базедовой болезни.

Глазки навыкате. За это члены марксистского питерского кружка жестоко «благословили» Надежду партийной кличкой «Селёдка».

Чудо! Формат общения с женщинами, который был принят в марксистском кружке, позволял Ильичу встречаться одновременно с Кубочкой и с Селёдочкой. Их часто видели втроём. Они бродили по парку, о чём-то оживлённо споря. Ведь женщины – это товарищи. А товарищей, в отличие от возлюбленных, может быть сколько угодно. Хоть целый полк.

И Кубочка, и Селёдочка боготворили Володю, являясь горячими поклонницами его идей. Было очевидно, что симпатии молодого революционера находятся на стороне Аполлинарии. Но если Кубочка любила весь мир, то Надя любила Ильича собачьей преданностью, чего, конечно же, он не мог не замечать. И эта любовь прошла проверку.

В 1895 году Владимира Ильича Ульянова арестовывают за создание подпольного кружка и незаконную агитацию. Вот фото того периода, сделанное в полицейском участке.

Ильич не был бы «пролетарским Мессией», не обрел бы ореола канонизированного коммунистического святого, если бы, словно Христос, не перенёс бы мучений. А были ли они?

В тюрьме он провёл год и два месяца. По официальной версии Владимир Ильич жестоко голодал, но много работал.

Помните историю о чернильницах, сделанных Ильичом из хлеба и заметках, написанных молоком на полях книг? Она стала канонической.

Дескать, соратники узнавали мысли вождя в этот период и коммутировали с ним, разогревая лист с невидимыми «молочными» надписями над свечой. Молоко проявлялось и текст можно было прочесть. Как только надсмотрщик открывал дверь, Ленин мгновенно проглатывал «чернильницу». Сотнями советских школьников повторён и подтверждён этот эксперимент.

Но история о чернильнице, сделанной из хлеба и заметках молоком, как минимум, опровергает мифы о голоде и холоде в Петропавловской крепости, куда был заточён политический узник. Так ли голодно ему было? Нет. Враньё. Мать и сёстры регулярно приносили ему передачи. А меню арестанта включало щи или суп с мясом, жаркое из мяса или дичи. На десерт всегда было сладкое.  

Ильич получает «трёшечку» — его направляют в ссылку. Он лелеял надежду на то, что в Сибирь за ним оправится Кубочка. Но… пришлось ехать вместе с Селёдочкой — Надей Крупской.

Жениться Ильич, однако, ей не предлагал. По прибытии в Шушенское (ныне — посёлок городского типа, административный центр Шушенского района Красноярского края России с населением 17142 человека) Надя взяла инициативу в свои руки и доходчиво объяснила Владимиру Ильичу, что без верного товарища и спутницы жизни ссылку не пережить. Ильич, по началу, вежливо отказался, дескать, создан для партийной борьбы, а не для семейной жизни. 

«Вспомните Чернышевского. Нельзя думать только о себе. Нужно думать только о великом деле. А великое дело у нас одно», - не сдавалась Надежда Константиновна.

Пришлось жениться. А объяснил всем свой поступок так:

«Я женился на Наде, потому что она была единственной знакомой женщиной, понимавшей Карла Маркса, и…умела играть в шахматы».

Но Надя хотела не просто играть в шахматы. Она отчаянно пыталась забеременеть в Шушенском, а когда пережила несколько выкидышей подряд, отписала свекрови печальные строки:

«Надежды на прилёт маленькой пташки не оправдались»

Ленин, наблюдая страдания бездетной супруги, которой врачи объяснили, что детей, не будет, заверил Надежду Константиновну, что раз у них не может быть своих детей, они усыновят чужих. Врал, конечно.

А что же ссылка? Каторгой её назвать было никак нельзя. Скорее, путёвкой в санаторий, на свежий воздух. Иначе почему Надежда Константиновна вспоминала о Шушенском, как о золотом периоде их жизин с Ильичом? За решёткой в Шушенском никто никогда не сидел. Голодом, опять-таки, никого не морили.

В перерывах между работой Ленин гулял по селу и свободно общался с жителями, взяв к себе из их числа в дом 11-летнюю служанку, которая колола дрова, занималась хозяйством и батрачила на будущего вождя мирового пролетариата, как могла.

Сам Ильич ходил на рыбалку. Катался на велосипеде, охотился. Нам бессовестно врали, рассказывая про его страдания вдали от борьбы. Если кто и страдал, так это местное зверьё. Ведь только в рассказах советских писателей Ильич был настолько сердоболен, что не убивал животных, а лишь «гулял с ружьём».

Крупская вспоминала:

— Володя вернулся с охоты довольный. Принёс двадцать тушек зайцев.

Двадцать снайперских выстрелов? А вот и нет.

Ильич был антитезой дброго дедушки Мазая. Когда в Шушенском было наводнение, Ульянов плавал на лодке к островкам, на которых спасались несчастные звери. В надежде на спасение они прыгали к нему в лодку, а он безжалостно дубасил их веслом, убивая наповал.

Жестокости в этом лишённом сантиментов человеке было хоть отбавляй.