Шенк против США: свобода слова или интересы государства?

США вступили в Первую мировую войну последними: до поры до времени война была для Америки чем-то крайне далеким, «европейскими делами», которые служили только фоном для местных новостей. Но когда в 1917 году администрация США приняла решение о направлении войск в Европу, внутри Штатов нашлись и преданные сторонники, и ярые противники этой позиции. Суд над одним из них — Чарльзом Шенком — создал прецедент: закон оказался на стороне государства, которое фактически ограничило свободу слова.

«Лузитания», гибель

Честно говоря, американцы не очень-то разбирались в том, что послужило причиной Первой мировой и как развивались события. Боевые действия были «где-то в Европе», и из американского далека они казались бессмысленными. Именно так писала о войне пресса в Штатах. Да и население США было слишком разнородным: выходцы из Германии были на стороне своей исторической родины, ирландцы от души желали поражения Великобритании, поляки ждали неудач России. Ситуация была запутанная, и чтобы избежать излишней внутренней напряженности в стране, президент Вудро Вильсон в августе 1914 года объявил, что Соединенные Штаты будут соблюдать нейтралитет.

Первым сигналом о том, что на самом деле война не так уж и далека, послужила гибель пассажирского парохода «Лузитания», который шел из Нью-Йорка в Ливерпуль.

Корабль принадлежал британской судовой компании и, несмотря на войну, продолжал коммерческие рейсы (владельцы пошли на риск — не терять же деньги). Немецкое посольство в США предупредило, что плавание к британским берегам может быть опасно для жизни, но спрос на трансатлантические путешествия это не уменьшило. 7 мая 1915 года «Лузитания» была атакована немецкой подводной лодкой у берегов Ирландии. Судно затонуло, из 1959 человек, которые были на борту, погибло 1198: на «Лузитании» было почти полсотни спасательных шлюпок, но на воду удалось спустить только шесть. 128 погибших были гражданами США.

Гибель соотечественников стала настоящей трагедией для Америки. И хотя реакция официальных властей последовала не сразу, в итоге администрация Вильсона выступила с осуждением действий Германии. 21 мая Белый дом заявил, что любая следующая немецкая атака на судно будет расценена как «осознанно недружественный шаг». Таким образом, перспектива вступления США в войну уже не казалась такой уж туманной.

Политика Вудро Вильсона: от нейтралитета к мобилизации

В начале 1917 года министр иностранных дел Германии Артур Циммерман послал немецкому послу в США телеграмму с изложением плана привлечения Мексики на сторону Германии. В случае победы кайзера Мексике отошли бы Техас, Нью-Мексико и Аризона. Телеграмма была перехвачена британцами, они ее расшифровали и передали администрации США. Это стало тем аргументом, который склонил президента Вильсона к принятию окончательного решения: Америка участвует в войне.

Кстати, некоторое время в подлинности телеграммы сомневались: противники войны считали, что это фальшивка, изготовленная британцами. Сомнения развеял… сам Циммерман: он подтвердил, что расшифрованный текст соответствует его ноте.

Армия США: резерва для Европы нет

США вступили в войну, но вот только ожиданий европейских держав они, мягко скажем, не оправдывали. Больше всего союзники нуждались в подкреплении и очень рассчитывали на то, что американские солдаты немедленно отправятся на фронт. Но реальность была такова, что отправлять оказалось фактически некого.

К апрелю 1917 года регулярная армия Соединенных Штатов составляла всего около 190 тыс. человек. Правда, были еще и войска штатов — национальная гвардия, но и она не была особенно масштабной, всего около 170 тыс. гвардейцев. Этого было явно мало, поэтому в США была объявлена мобилизация.

18 мая 1917 года в первый раз после Гражданской войны в США издали закон о всеобщей воинской повинности — призывались мужчины от 21 до 30 лет. К сентябрю этого же года в армии уже было около 3 млн призывников, к концу войны их число выросло до 4 млн, половина из которых отправились в Европу.

А параллельно с призывной кампанией в Штатах началась настоящая охота на шпионов, в которой принимали участие даже дети.

Охота на ведьм, шпионов и немецких агентов

Казалось бы, еще несколько лет назад граждане США совершенно не тревожились по поводу того, что там происходит в Европе. И вдруг не просто заинтересовались, но начали активно искать агентов (в основном немецких) и прочих злоумышленников.

В 1917 году в Америке принимают Закон о шпионаже. Он устанавливает наказание на срок до 20 лет за распространение ложной информации об армии США, которая имеет цель помешать военным операциям, воспрепятствовать набору в армию или вызвать бунт. В 1919 году появился Закон о призывах к мятежу, в соответствии с которым карались любые антиправительственные выступления. Чисто теоретически взволнованность американцев можно понять — в стране было около 2 млн эмигрантов из Германии, но на практике эти законы применялись все больше против политических противников.

Нововведения весьма вдохновили Бюро расследований (будущее ФБР). Его полномочия были расширены, финансирование тоже: если в 1914 году бюджет Бюро составлял около 500 тыс. долларов, то в 1918 году уже превысил 1,5 млн. Выросло и число агентов. Вот только шпионы в его сети так и не попались. Всего за время Первой мировой Бюро расследований добилось осуждения более чем 2000 человек. Подавляющее большинство (95%) осуждённых были представителями профсоюзов, членами Социалистической партии или активистами национальных движений. Среди последних были немцы, но были, например, и ирландцы.

Добровольные помощники ФБР

Надо сказать, что на борьбу со «шпионами», саботажниками и уклонистами вышли и обычные граждане, причем весьма охотно: многие хотели помочь будущему ФБР. В США возникло сразу несколько добровольных организаций: «Лига защиты отечества», «Мальчики-разведчики Америки», «Критики мятежа», «Ужасная угроза», «Американская лига защиты». Последняя была, наверное, наиболее известна — ее поддерживало Министерство юстиции США, в ней состояли тысячи добровольцев.

Масштаб их рейдов впечатляет даже сегодня. Например, в Чикаго в июле 1918 года всего за пять дней было опрошено 200 000 молодых людей в возрасте от 21 до 31 года. Это называлось «Кампания по поимке бездельников», и в итоге почти половина — 40 000 человек — оказались правонарушителями. Но были и анекдотичные случаи: активисты лиги могли написать донос на то, что в баре наливают спиртные напитки военнослужащим в форме. Вообще о характере лиги можно судить по тому, что, когда закончилась война, ее члены предлагали свою поддержку в борьбе с коммунизмом. В итоге лигу все же предпочли распустить, и многие ее сторонники присоединились к Ку-клукс-клану.

В общем, охота на шпионов шла полным ходом. Одновременно, правда, с меньшим размахом, шла антивоенная пропаганда. Ею занимался и наш герой — Чарльз Шенк.

В борьбе за мир: социалисты США против войны

Чарльз Шенк, которому, на момент вступления Америки в войну было около 40 лет, являлся одним из лидеров Социалистической партии США. В начале XX века ее позиции в стране были не так слабы, как мы можем думать сегодня: в Конгрессе было два представителя этой партии, около 70 мэров были социалистами, в законодательных собраниях различных штатов были депутаты-социалисты. А лидер партии Юджин Дебс не раз баллотировался в президенты и даже набрал как-то раз около 6% голосов.

Когда в стране была объявлена всеобщая мобилизация, социалисты начали антивоенную кампанию. Причем действовали «прицельно»: издали листовку и готовились рассылать ее потенциальным призывникам. Такое решение было принято на заседании исполнительного комитета Социалистической партии, которое прошло в Филадельфии.

В листовке, напечатанной тиражом около 15 000 экземпляров, авторы обращали внимание призывников на то, что закон о воинской повинности нарушает Тринадцатую поправку Конституции. В США на принудительные работы имеют право отправлять только преступников, и солдаты, которые против своей воли отправляются на фронт, фактически оказываются приравнены к заключенным. На этом основании авторы листовки призывали не повиноваться закону о призыве и поддерживать демократию: «Если вы не отстаиваете свои права и не настаиваете на них, вы способствуете их отрицанию и умалению».

Чарльз Шенк, будучи генеральным секретарем партии (у американских социалистов этот пост чисто административно-хозяйственный), организовал печать и рассылку. Хотя отправить листовки он толком и не успел: полиция перехватила первые экземпляры и начала действовать.

Арест и суд: под подозрением Шенк и Байер

В штаб-квартире Социалистической партии провели обыск, нашли протоколы, в которых было зафиксировано решение об антипризывной кампании, и арестовали Чарльза Шенка и активистку Социалистической партии доктора Элизабет Байер. Обоих привлекли к ответственности по Закону о шпионаже. Федеральный суд, который в 1917 году рассмотрел это дело, принял решение о виновности обоих, но сроки назначил щадящие: Шенк был приговорен к 6 месяцам лишения свободы, а доктор Байер — к трем.

Адвокаты Генри Гиббонс и Генри Нельсон это решение опротестовали, и вот тут мы подходим к тому самому эпохальному заключению суда. Потому что вопрос был поставлен ребром: имеет ли государство право ограничивать свободу слова своих граждан? Пусть даже эти граждане призывают уклоняться от воинской службы в период, когда в стране объявлена мобилизация.

Свобода слова: возможны трактовки

Казалось бы, свобода слова, которая гарантируется Первой поправкой Конституции США, — это краеугольная ценность, на которой стоит американская демократия. Тем не менее, Верховный суд США рассмотрел протест юристов Шенка и Байер и принял неожиданное решение.

Рассмотрение состоялось в 1919 году, когда война уже закончилась. Но в Верховный суд США поступает столько дел, что очередь до иска Шенка и Байер дошла только через два года после первого суда. Верховная инстанция приняла однозначное решение, которое сформулировал Оливер Холмс — один из известнейших судей США — в итоговом документе: «Когда нация вступила в войну, многое, что могло бы быть сказано в мирное время, является помехой для усилий по установлению мира; так что, пока солдаты воюют, к таким высказываниям не будет терпимости, и не один Суд не будет рассматривать их как защищенными какими бы то ни было конституциональными правами. Самая строгая защита свободы слова не смогла бы защитить человека, закричавшего «пожар!» в театре и вызвав таким образом панику».

Так как в США действует прецедентное право, то эта формулировка стала основанием для принятия еще множества решений не в пользу тех, кто своими словами создавали «прямую и явную угрозу» для государства. В частности, спустя совсем недолгое время к 10 годам заключения был приговорен лидер социалистов Юджин Дебс, который выступал с антивоенными заявлениями на митинге. Его помиловал президент Уоррен Гардинг, сменивший Вильсона — к тому моменту Дебс отсидел около 2 лет.

P. S. К чести американских судей надо сказать, что они не всегда трактовали тезис о «прямой и явной угрозе» в пользу государства. Были и противоположные решения. Так, после вступления США в войну фермеры из Южной Дакоты Бальцер и Хэд создали Немецкую Социалистическую Ячейку и начали выступать с критикой призывной политики. Против обвинительного приговора по этому делу выступил… Оливер Холмс, который написал: «Для тех, кто имеет в своих руках непререкаемую и почти неограниченную власть, лучше ошибиться в сторону свободы».