Сражение при Флоддене: как любвеобильный король и один бой предрешили участь Шотландии

Новому королю было пятнадцать лет от роду – вполне зрелый возраст для того, чтобы понимать всю неблаговидность деяния, сделавшего его правителем. Поговаривали даже, что на протяжении всей жизни Яков, в качестве покаяния, носил железную цепь, к которой каждый год добавлял по звену.

Так или иначе, но королем он был вполне хорошим, и в годы его правления в стране стремительными темпами развивалась торговля, усилился военный флот, и была существенным образом реформирована система правосудия.

Синхронные источники, оставившие нам описание короля в возрасте около 40 лет, то есть – незадолго до его смерти, утверждают, что он был среднего роста, с крепким телом и рыжими волосами, много занимался физическими упражнениями и умеренно питался. Известно так же, что среди современников Яков считался красавцем и весьма завидным женихом. Сам же он был крепко влюблен в Маргарет Драммонд, на которой даже намеревался жениться, однако недоброжелатели подсыпали яда ее пищу, и Маргарет вместе с двумя своими сестрами отравилась однажды за завтраком. В итоге принц в 1502 году женился на английской принцессе Маргарет Тюдор. Маргарет была страстной и волевой женщиной, и в целом их с Яковом брак сложился довольно неплохо, что, однако, не мешало любвеобильному красавчику-королю систематически ходить налево.

Как всё начиналось

После того, как в 1509 году умер тесть Якова английский король Генрих VII Тюдор, на престол взошел его сын Генрих VIII. Поначалу отношения между двумя соседними государствами складывались неплохо, однако в 1511 году вмешалась континентальная политика. К тому времени Францию, которая являлась давней и последовательной союзницей Шотландии, в буквальном смысле слова железным кольцом окружили недружественные государства – Папская область, Испания, Венеция и Священная Римская империя. Генрих VIII так же пожелал присоединиться к этому союзу. Все это в одночасье осложнило отношения между Англией и Шотландией, на границе между двумя государствами то и дело вспыхивали кровопролитные стычки, однако до официального объявления войны пока не доходило.

Отношения между двумя монархами тоже накалились до предела – дошло даже до того, что Генрих объявил приданое своей сестры Маргарет собственностью английской короны. Он во что бы то ни стало намеревался провести вторжение во Францию, пользуясь удобной международной обстановкой, и вмешательство Шотландии в войну в качестве союзника французов было ему крайне невыгодно. Яков же не хотел воевать с англичанами, однако многовековые союзнические обязательства перед Францией попросту не оставили ему выбора, и в июле 1512 года он принял судьбоносное для своей страны решение.

То ли мир, то ли война

Тем не менее, к началу 1513 года оба государства все еще официально находились в состоянии мира, а их правители были крайне учтивы в общении друг с другом. Генрих пытался повлиять на соседа через свою сестру Маргарет, супругу Якова, однако ей, несмотря на все усилия, не удалось уговорить супруга не лезть в большую войну. В свою очередь, шотландские дипломаты в Лондоне так и не смогли отговорить Генриха от войны с Францией. Таким образом, выходило, что две страны, крайне не заинтересованные в войне друг с другом, плавно катились к открытому вооруженному конфликту. А вот посол Людовика XII в Эдинбурге месье де ла Мотт был куда более удачлив. Лихой француз начал с того, что по пути к Шотландским берегам взял на абордаж несколько английских торговых кораблей, которые и привел с собой в качестве подарка королю. Безусловно, данный акт был ничем иным, как пиратством, и Якову, формально все еще находившемуся в мире с Генрихом, следовало всячески осудить действия французского посла. Но король Шотландии, и сам отличавшийся лихостью, оценил действия де ла Мотта крайне высоко, и без колебаний принял захваченные у англичан порох, вино и оружие.

Ищите женщину: супруга Людовика XII Анна Бретонская

Анна Бретонская, королева Франции

Свою лепту внесла и одиозная французская королева, супруга Людовика XII Анна Бретонская, которая, якобы оскорбленная Генрихом VIII, попросила Якова стать его рыцарем-защитником и сразиться за ее честь, а чтобы рыцарские чувства в шотландском короле проснулись побыстрее – добавила к просьбе щедрый подарок в 14000 золотых, а также золотое кольцо с бирюзой со своей руки. Наконец, к лету 1513 года Яков, которого обрабатывали со всех сторон, созрел окончательно, и когда в июне Генрих во главе большого флота пересек Ла-Манш, чтобы начать боевые действия во Франции, Яков спешно начал готовить вторжение в Англию. 26 июля он отправил гонца к Генриху, к тому времени уже находившемуся на континенте, с извещением о начале войны. Тюдор ответил 12 августа со свойственным ему высокомерием – в частности, он заявил, что ничуть не удивлен поступку северного соседа и не беспокоится за сохранность своих владений, а посему сворачивать боевые действия во Франции не собирается, поскольку не считает Якова угрозой, достойной своего личного монаршего внимания. Генрих играл, и в действительности он относился к шотландской угрозе более чем серьезно – в честности, еще перед отплытием он напутствовал лорда-лейтенанта Севера графа Суррея, такими словами: «Господь свидетель, я не верю шотландцам, поэтому молю вас не проявлять небрежности».

На ратном поле

В течение первых двух недель августа основная часть шотландских сил подошла к Эдинбургу. Это была крупнейшая и наиболее оснащенная армия из всех, что Шотландия собирала за всю свою историю. Однако в многочисленности, как ни странно, крылась и слабость этого войска, поскольку оно было разношерстным, и включало в себя как жителей равнин, так и горцев и жителей Пограничья. Кроме того, в шотландской армии присутствовал ограниченный контингент союзных французских войск под началом графа д’Осси – в основном французы играли роль военных инструкторов, обучая шотландцев современным континентальным военным приемам, в том числе – работе с длинной пикой и обслуживанию современной артиллерии. Относительно численности войска, собранного Яковом летом 1513 года, существует множество точек зрения, однако, не поддается сомнению то, что войско, выступившее от Эдинбурга в сторону границы, и войско, эту границу перешедшее, различались по численности в пользу первого. Дело в том, что шотландский король практически сразу столкнулся с такой проблемой, как массовое дезертирство, и если изначально численность его армии можно было оценить в 40000 человек, то на поле под Флодденом вместе с ним явились не более 30000.

Шотландский король взял в поход и артиллерию, в том числе – две новейшие французские кулеврины, подаренные ему Людовиком XII. Артиллерия тех лет использовалась в основном для осад, и была слишком тяжелой и неповоротливой, чтобы играть существенную роль на полях сражения. Так, шотландцам требовалось около 400 волов и 28 вьючных лошадей, чтобы везти пушки и боеприпасы к ним. Первым открыл боевые действия лорд Хоум, командующий легкой конницей Пограничья – пока главные силы еще только собирались в поход, он совершил рейда на английский Нортумберленд, однако на обратном пути 13 августа был внезапно атакован англичанами у Милфилда. Лучники сэра Уильяма Балмера нанесли шотландцам существенный урон, и «пограничники» Хоума были вынуждены побросать добычу, чтобы иметь возможность скрыться с поля боя. Эта неудача стала первым тревожным звоночком, однако Яков, уверенный в своем войске и в своих мощных пушках, и не думал отказываться от плана вторжения. 22 августа Яков пересек реку Твид вблизи местечка Колдстрим, и двинулся вниз по течению, намереваясь напасть на замок Норхем. Епископ Дарема, владевший данным замком, счел его укрепления неприступными, однако мощные кулеврины шотландского короля заставили епископа поменять мнение. Спустя шесть дней осады замок капитулировал, и шотландский король двинулся дальше, разоряя земли Англии.

В это время Суррей собирал армию в Алнике, куда он прибыл 3 сентября. Туда же подошел его старший сын, сэр Томас Ховард, лорд-адмирал, который привел с собой около 1000 человек, собранных с кораблей. Конечно, главные английские силы в это время были с Генрихом VIII во Франции, поэтому Суррей был вынужден спешно собирать всех, кто был способен держать оружие. Костяк армии составили лорды и дворяне Севера, а также местные йомены и крестьяне. Они не были профессиональными военными, однако в те времена в Англии существовал закон, обязывавший мужское население практиковаться в стрельбе из лука. Кроме того, у Суррея был отряд личной охраны – 500 человек, которые являлись хорошо вооруженными профессиональными солдатами. В итоге англичанам удалось наскрести по сусекам около 26000 человек, где основу составляли пешие ополченцы и лучники, имелось некоторое количество легкой конницы, и практически полностью отсутствовала тяжелая.

Всё решил гонец

Наконец, 4 сентября, Суррей отправил к Якову гонца с посланием, в котором обвинял короля в вероломном нападении и во многих злодеяниях совершенных шотландцами на английской земле. В заключении англичанин говорил, что они встретятся на поле боя очень скоро. Два дня спустя Яков, очень любивший средневековый рыцарский этикет и тому подобные вещи, отправил к англичанам своего герольда с сообщением, что он, Яков, вызов принимает.

Вскоре Суррей с негодованием узнал, что шотландская армия заняла выгодную позицию на Флодденском холме, и 7 сентября написал Якову язвительное письмо, в котором напоминал королю, что тот сам не далее как несколько дней назад принял вызов на бой, а теперь, вместо того, чтобы ожидать неприятеля в открытом поле, окопался на холме – по меткому выражению Серрея, «затаился в земле, словно в крепости». Английский командующий предложил королю спуститься в долину, чтобы решить конфликт в открытом бою, однако Яков обиделся на подобный тон, заявив, что он крайне возмущен словами лорда-лейтенанта, и вообще с монархами, пусть и чужими, так не разговаривают.

После того, как стало ясно, что шотландский король с холма не сойдет, Суррей решил предпринять хитрость, чтобы выманить неприятеля обманом. Он разделил войско на две части и начал переправляться через реку Тилл в двух местах сразу, чтобы максимально ускорить свой маневр. Яков, прекрасно видевший все это с холма, спешно собрал совет, дабы обсудить дальнейшие действия. Престарелый граф Энгус убеждал монарха, что англичане решили воспользоваться бездействием его армии и двинуться на Шотландию, а значит надлежало немедля сниматься с лагеря и идти домой – защищать родину от разграбления. Яков, никогда не ладивший со стариком, отмахнулся от него, сказав, что если Энгус пожелает, то может катиться домой, поскольку проку от него все равно нет.

Граф, отчаявшийся уже переубедить короля, действительно покинул лагерь, оставив вместо себя двух сыновей – как оказалось, этим решением он обрек их на смерть. В итоге король решил вообще никуда не идти и остался на Флодденском холме, приказав некоторой частисвоих войск перейти на восточный склон на случай если Суррей попытается атаковать шотландцев с фланга.

Бранкстонский холм

Англичане, однако, продолжали идти дальше, и тогда Яков решил, что Суррей пытается занять другую выгодную позицию – Бранкстонский холм. Тогда уже он, ЯковЮ будет вынужден атаковать укрепившегося на вершине неприятеля, и будет полностью лишен своего козыря – крупнокалиберных кулеврин. Король приказал войскам спешно сниматься с лагеря и выдвигаться маршем на Бранкстон, пока туда не пришли англичане. Уходя, шотландцы подожгли остатки лагеря, и этот едкий дым сделал пасмурный сентябрьский день лишь мрачнее.

Шотландская армия выступила пятью колоннами, и должна была, согласно расчетам, достичь точки назначения к двум часам дня. Слева шел лорд Хоум со своими «пограничниками», а так же граф Хантли с горцами, во второй колонне двигались граф Эррол, граф Кроуфорд и граф Монтроз, следующей была колонна короля, самая крупная. Наконец, самую крайнюю справа колонну вели графы Аргайл и Леннокс, и еще одна шла чуть поодаль, в качестве резерва – ее возглавляли граф Ботвелл и француз граф д’Осси. Заметив, что шотландцы спустились с холма, Суррей начал разворачивать свои войска, выстраивая их для боя. Особенно тяжело пришлось английским пушкарям, которые должны были быстро подготовить к сражению свои орудия. Именно пушечная канонада и дала начало сражению – это случилось примерно в 4 часа пополудни.

Несмотря на то, что огонь орудий практически не нанес обеим армиям серьезного ущерба, стрельба английских пушкарей изрядно поколебала боевой дух шотландской «пограничной» легкой конницы. Всадники лорда Хоума решили, что лучше атаковать, нежели просто стоять под огнем английских пушек и ожидать неминуемой смерти, и бросились на английский правый фланг. Эта атака имела немалый успех – во многом из-за того, что у англичан на правом фланге стояли необученные ополченцы из Чешира, которые практически сразу подались назад. Некоторая их часть попыталась оказать сопротивление, однако когда был ранен их командир сэр Эдвард Ховард, чеширцы дрогнули и побежали. Это был критический момент боя, и если бы лорд Хоум продолжил громить англичан с фланга, шотландцы бы практически наверняка выиграли сражение. Однако легкая пограничная конница не отличалась дисциплиной, и после первого успеха шотландские всадники тут же бросились грабить английский обоз. Они настолько увлеклись этим, что совершенно прошляпили контратаку английской конницы лорда Дакра, прежде находившейся в резерве. Удар был столь мощным, что шотландцы оказались отброшены прочь, понеся серьезные потери. Но король Яков не видел, чем закончилась атака его конницы, да и вряд ли мог – слишком далеко находился эпицентр схватки, а дым, валивший с Флодденского холма, лишь усугублял ситуацию. Решив, что его коннице сопутствует успех, и она вовсю громит неприятельский фланг, король приказал своей пехоте атаковать.

И вновь, как и в первый раз, поначалу шотландцам сопутствовал успех. Их пехота, вооруженная длинными пиками, сумела потеснить англичан, однако Суррей и его офицеры смогли в этот критический момент успокоить войска и вернуть в свои руки нити управления армией. Продвижение шотландской пехоты замедлилось, и Яков, желая дожать англичан, приказал лорду Ботвеллу, чья колонна составляла резерв шотландской армии, идти вперед и поддержать товарищей в бою. В это время левый фланг англичан под началом лорда Стэнли начал обстреливать горцев графа Аргайла из луков, в итоге вынудив тех отступить.

И была победа...

Выиграв данный эпизод, Стэнли начал обходить шотландцев, стремясь выйти им в тыл. То же самое, но с другой стороны, делала кавалерия лорда Дакра, только-только разбившая «пограничников» и на полном скаку влетевшая в колонну Ботвелла, спешившему на помощь своему королю. Шотландский резерв не выдержал такого удара и начал рассыпаться, а два английских фланга сумели завершить окружение оставшихся войск Якова.