Становление немецкой нации

Немецкие гуманисты и власть Рима

Население центральноевропейских земель, которые входили в состав Священной Римской империи, можно назвать горделивым. Представители гуманистического лагеря немецких земель чувствовали некоторое пренебрежение со стороны их итальянских коллег. К примеру, будущий римский понтифик Пий II цитировал известный трактат Тацита «Германия»: если бы Римская империя не просветила бы германцев, то про достоинства немцев говорить было бы сложно. В глазах итальянцев Tedeschi были дикарями, которые смело бились на поле брани, а в мирной жизни оставались грубыми и недалёкими. Немецкие гуманисты довольно быстро выступили с патриотическими речами.

Первым высказался Конрад Цельтис: «Давайте перенесём в немецкие земли лавры, которые не только итальянцы способны выращивать, наша почва не бесплодна». Гуманист обратил внимание на поэмы Хротсвиты Гандерсгеймской 10-го века и Ligurinus 12-го века. Цельтис задумал написание серьёзного труда Germania illustrata, но, к сожалению, он так и не вышел. Учёные усиленно собирали материалы, которые должны были составить основу этого обзора. В особенности Конрад Пойтингер взял на себя издание текстов.

В промышленном центре Германии того времени, городе Нюрнберге, гуманист Виллибальд Пиркхаймер писал Explicatio Germaniae. А Ульрих фон Гуттен переосмыслил сочинение Публия Корнелия Тацита и нашёл фигуру Арминия — противника развращённого Рима, который перехитрил и уничтожил карателей в Тевтобургском лесу. Гуттен зрел в корень: Рим по-прежнему чудовище, которое душит своими щупальцами немецкие земли. Рыцарь-гуманист обличал церковь и нападал на «тёмных людей», слепо исполняющих волю Рима.

Гуманистические принципы довольно быстро завоёвывали популярность среди сословного общества. Ещё один гуманист Эобан Хессус подделывал любовные послания Иисусу от Магдалины и Святому Иоанну от Девы Марии. Но богохульство не радовало горожан, однако антиклерикальный характер речей гуманистов вызвал у жителей немецких городов уважение. Церкви нужна была реформа. Но были и более радикальные точки зрения. Будучи в Страсбурге, проповедник Гейлер Кайзербергский заявил при полном соборе: «Церковь прогнила с ног до головы; реформа невозможна».

Бунт в умах

Немецкие церковники не могли похвастаться продвижением по карьерной лестнице в римских структурах. Их больше прельщало получение доходов от церковного имущества и льгот. Главное условие — их служба должна оплачиваться. Городские власти и князья в Германии подчёркивали важность реформ церкви, однако сама организация их затягивала. Масса теряла терпение. При этом население отличалось набожностью. В 1520-х гг., когда градус общественного негодования накалялся, именно те, кто платил за иконы, их и разбил. Римские клирики негодовали: девять из десяти немцев воздавали хвалу Лютеру, а один кричал «Долой Рим!»

 Село не осталось в стороне. Доходы не всегда были на нужном уровне, поэтому власть решила компенсировать отсутствие богатства. Крестьянам навязывалось домениальное право сеньора, которое было куда жёстче, чем прежнее крепостное право. Община начала бунтовать: с таким регрессом люди не смогли смириться. В 1476 году восставшие крестьяне направились в Никлашозен во Франконии, вдохновлённые установлением божественной справедливости. Весь юго-запад был охвачен крестьянскими бунтами. Мятежи вспыхивали в 1493, 1502 и 1517 годах. Бунтовщики собирались в тайные союзы и требовали радикального упрощения церковной организации, а также протектората со стороны императора Священной Римской империи. Из-за своего символа — башмака из ремешков, обуви сельских мужланов, которую надевали на шест, движение получило своё название. Союзы башмака стали предтечей Крестьянской войны в Германии в 1524—1525 гг. 

Путь к самосознанию

Преобразованиям явно не хватало размаха. Смелые предложения и инициативы оставались на уровне мечты и вымысла. Но империя вновь стала центральной идеей: тем более заслуги прошлого хорошо этому способствовали. Себастьян Брант считал, что Карл Великий был смелым немцем. Однако в «Корабле дураков» Карл «франк, но не француз». Его преемникам должны покориться все земли: на них следовало распространить мир и истинную веру. Брант был юристом и управлял административными службами Страсбурга.

Также важно отметить анонимного автора произведения «Сто глав». Это был образованный человек, явно близкий к княжескому двору на Верхнем Рейне. Мессианства в его речах хватало. Аноним считал, что первые люди на земле говорили лишь на немецком языке. Всё хорошее, что когда-либо было создано — немецкое. Спаситель ступил на землю лишь для того, чтобы искупить грехи других народов, которые восхваляли латынь и римское право. Мыслитель полагал, что однажды в Германии появится государь, который безупречно выполнит работу над ошибками и восстановит могущество германской державы. Его рукопись не подверглась переизданиям. Так или иначе, в народных песнях уже восхваляли императора Фридриха III Габсбурга и считали его прямым наследником Штауфенов и их золотого столетия. Но император не оправдал надежд, и легенда со временем перестала выдерживать любую критику. Тем не менее именно в эти противоречивые времена появились зачатки национальной самоидентификации у будущей немецкой нации.