Ялтинская конференция: за кулисами «Аргонавта»

Подготовка ко встрече заняла полгода. Провести ее предложил Рузвельт. Когда встал вопрос о месте, у лидеров возникли серьезные разногласия. Рузвельт хотел встретиться где-нибудь на Средиземноморском побережье, Сталин — на Черноморском. У Черчилля не было конкретного географического предпочтения, но и желанием ехать в Крым он не горел. Сталин обещал поразмыслить, но в итоге настоял на Ялте.

После того, как место встречи было согласовано, выяснилось, что принимать гостей по сути негде — за время оккупации немцы вывезли все, что было можно. Подготовку поручили Берии. Его заместители объехали полуостров и выбрали несколько помещений. Было решено поселить делегации в разные дворцы: советскую — в Юсуповском; американскую — в Ливадийском (там же проходили и заседания); британскую — в Воронцовском.

На ремонт и приведение в божеский вид помещений был месяц. В Крым из Москвы эшелонами отправляли мебель, ковры, посуду, включая дорогие сервизы, и, конечно, еду.

Параллельно оперативно-чекистские группы вели контрразведывательную работу. Вывезли всех военнопленных, находившихся в районах, которые прилегали к трассе Симферополь-Ялта-Севастополь. За две недели до конференции был запрещён выход в море любых рыболовецких судов и даже лодок в прибрежной зоне от Ялты до Симеиза. По полуострову поползли слухи о скорой войне с Турцией. Обстановка, что называется, накалялась.

Считалось, что Сталин хорошо относился к Черчиллю, поэтому по дороге из аэропорта в Ялту дорогому гостю из Великобритании приготовили сюрприз. Где-то в середине пути кортеж остановился, и Молотов, сопровождавший премьера, предложил выйти и немного пройтись. Совершенно неожиданно Черчилль увидел палатку, где был накрыт стол — деликатесы, крепкие напитки. Кстати, позднее один из высокопоставленных сотрудников Министерства иностранных дел Великобритании Александр Кадоган напишет в своих воспоминаниях о Ялтинской конференции: «Премьер чувствует себя хорошо, хотя и хлещет ведрами кавказское шампанское, которое подорвало бы здоровье любого обычного человека».

Рузвельту таких сюрпризов не готовили. Да и в целом его фигура вызывала у советских людей, работавших во дворцах, удивление и повышенный интерес. Вернее даже не сам Рузвельт, а негр-силач, который помогал президенту передвигаться в инвалидном кресле. Что до гастрономических предпочтений, то из всех блюд ему больше всего нравились щи. Каждый день просил подавать их.

Уже в первый день конференции Сталин заставил всех понервничать. И всего-то надо было опоздать на встречу. Дело — пустяк, а лишний раз утвердил статус хозяина положения. В дальнейшем Иосиф Виссарионович отличался безупречной пунктуальностью.

Обсуждение большинства вопросов — объявление войны Японии после расправы с Гитлером, создание ООН, распределение зон ответственности в Европе, появления новых границ государств — прошло спокойно. Остро встали только две тему: границы Польши и репарации.

Что касается первого, до конца на конференции в Крыму вопрос так и не был решен — точка была поставлена уже на Потсдамской конференции. Что же до репараций, то тут дошло до крика. Сталин настаивал на том, что Германия должна компенсировать материальные потери Советского Союза в размере 10 млрд долларов. Бывший советник Андрея Громыко вспоминает: «Черчилль вскочил со своего кресла, стал очень резко говорить, возник жаркий спор. Сталин кричал, что Черчилль не понимает, о чем говорит и с кем говорит — со страной победительницей!»

Все документы, которые должны были быть подписаны в Ялте, были подготовлены дипломатами еще за 2 месяца до начала самой конференции. С нашей стороны за это отвечали тогдашний посол в США Андрей Андреевич Громыко и Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.

Прощальный ужин состоялся 11 февраля в Ливадийском дворце. Всем гостям Сталин подарил русские сувениры, а Черчиллю как особому ценителю — бочку коньяка. Подарок британскому премьеру сопровождался тостом: «Предлагаю выпить за Черчилля! Вот нас называют «святой троицей» — Сталин, Рузвельт, Черчилль. А мы никакая ни «святая троица», потому что Черчилль много летает на самолете, много времени проводит в воздухе. Черчилль — это «святой дух». Вот за него я и предлагаю выпить».

Сталин пошутил — надо смеяться и пить. Расстались на позитивной ноте. Но уже через день авиация союзников разбомбила Дрезден, а затем нанесла удары по промышленным областям тех стран, которые, согласно ялтинским договоренностям, попадали в зону ответственности Советского Союза.