Англо-шотландские войны: как 500-летняя история борьбы связала шотландцев и англичан

Не успела улечься пыль после референдума 2014 года, как «брексит» вновь обострил вопрос независимости Шотландии. На островах чтут традиции. Север помнит века борьбы шотландцев за свободу.

Непокорность жителей этой земли огорчала ещё римлян. Не сумев подчинить Каледонию, легионы отгородились стенами Адриана и Антонина. Помните Стену, «одичалых» и «ворон»? С некоторыми преувеличениями атмосферу той эпохи автор «Игры престолов» Джордж Мартин передал довольно точно.

Рождение короны Севера

Пикты, населявшие тогдашнюю Шотландию, меньше всего походили на «малюток-медоваров» Стивенсона. Татуированные рейдеры веками были грозой земель к югу от Стены. Но и на них нашёлся хищник покрупнее.

Пока англы и саксы выгоняли бриттов в Бретань, вандалы грабили Рим, а «объединённая Европа» сдерживала конницу гуннов во главе с Аттилой на Каталаунских полях, на берега Каледонии хлынули ирландские иммигранты‑гэлы.

К середине IX века гэльское королевство Дал Риада подчинило королевство пиктов Фортриу. Объединитель Каледонии — «злой король шотландский» Кеннет МакАлпин — не слишком и гнал «бедных пиктов к скалистым берегам». Гэлы были меньшим злом по сравнению с викингами, а защищаться вместе было сподручнее.

Отсчёт истории шотландского королевства Альба ведётся с 900 года, когда погибшему Дональду Безумному наследовал победитель викингов Константин II.

Оно то воевало, то мирилось с англосаксонскими королевствами за пришедшей в упадок Стеной. Гэлы и пикты смешивались друг с другом и с викингами. Рождающаяся шотландская народность одновременно разделялась на близких к англичанам южан-лоулендеров и горцев, всё так же говоривших на древних гэльских наречиях.

Как злой король английский угодил в капкан

В одну из ночей 1286 года шотландский король Александр III погиб, упав с коня. Его внучка Маргарет умерла от простуды на Оркнейских островах. Больше прямых наследников не было.

Шотландская знать во избежание «мы делили апельсин, много наших полегло» попросила английского короля Эдуарда I Плантагенета рассудить весомость притязаний толпы преемников.

«Великая тяжба» завершилась коронацией Иоанна Баллиоля. Под угрозой немедленного вторжения Иоанн «в благодарность» признал сюзеренитет короны Англии над шотландской.

Над вересковыми пустошами повис вопрос: «Какого…?».

Особенно громко его задавал Роберт Брюс. Правда, не столько из нелюбви к англичанам, сколько из-за того, что клан самого Брюса пролетел мимо вожделенной короны. Тем временем английский правитель размещал в шотландских городах и замках гарнизоны, ставил своих епископов, собирал налоги и иными способами обижал северян. Иоанн Баллиоль послал Эдуарда «на юг» и заключил антианглийские союзы с французами и норвежцами.

Англичане вошли в страну, разбили шотландское войско и пленили Иоанна. Эдуард сорвал с пленника корону, послал его ещё южнее — во Францию, и объявил королём Шотландии себя. После чего продемонстрировал, что до сего момента была не оккупация, а только прелюдия.

Англичане не представляли, в какое гнездо шершней они влезли. Сколько десятилетий им придётся воевать и сколько веков продлится покорение Севера.

Помните Мэла Гибсона с синим лицом в «Храбром сердце»? Спичкой, брошенной в политый английским бензином костёр сопротивления, стал Уильям Уоллес.

Храброе сердце Стирлинга и кожаная перевязь

О ранних годах Уоллеса сведений мало. К высшей аристократии он не принадлежал, зато имел гордый и свирепый нрав. Убил то ли английских солдат за попытку отжать рыбу, то ли влиятельного англичанина за хамство, то ли порубил оккупантов за казненную жену. Факт состоит в том, что в 1297 году Уоллес убил шерифа и не останавливался на достигнутом. Гора английских трупов множилась, а к Уоллесу начали присоединяться недовольные. Энтузиазма повстанцам придала экспроприация золота в захваченном аббатстве — на святое дело борьбы за свободу.

Среди прочих карать мятежников английский король отправил Роберта Брюса. Мудрое решение. Брюс «внезапно» перешёл на сторону повстанцев. Его примеру последовали другие аристократы. Правда, многие с недоумением и ворчанием. Они и при новой власти успели устроиться неплохо. А этот Уоллес какой-то худородный.

Часть знати покаялась в «раскачивании лодки» и помирилась с Эдуардом. И всё же Шотландия встала на дыбы. Англичан били везде и чем попало. Вскоре единственным английским оплотом остался осаждённый Данди.

Эдуард двинул на мятежников армию. Шотландцы встретили их в идеальном месте: на холмах у Стирлинга за узким деревянным мостом через реку, которую было невозможно быстро пересечь выше и ниже по течению. Граф Суррей и наместник Крессингем потоптались у моста и решили попытать счастья.

Шотландцы стояли на холмах и наблюдали, как час за часом через реку струился тонкий ручей английских рыцарей и пехотинцев. «Вот тупые», — думали граф Суррей и наместник Крессингем. Да и что могут дикие мужики с пиками против рыцарской конницы на пике её величия? Кавалерии у шотландцев было мало, была она слабой и ненадёжной из-за скепсиса знати к восстанию.

Уоллес управился без неё. Как только на северном берегу оказалось достаточно англичан, дикие мужики с пиками с рёвом бросились на врага вниз по склону. Смяли рыцарей и пехоту, сгрудили к мосту и там перебили.

За рекой хватало английских войск, в том числе валлийских лучников. Можно было свести дело к ничьей. Но в рядах англичан поднялась паника. На мосту возникла давка, шотландцы оттеснили ядро английского войска в излучину, прижали к реке и перерезали. Из содранной кожи Крессингема новоявленный «Хранитель Шотландии» Уоллес сделал перевязь для меча. Эта деталь не вписалась в кинопафос — в отличие от голых шотландских задниц. Как и резня, которую вырвавшиеся на оперативный простор войска Храброго Сердца устроили в северной Англии.

Король Эдуард лично возглавил новую армию вторжения. При Фолкерке английское золото и интриги лишили Уоллеса остатков конницы. Диких мужиков с пиками в неповоротливых формациях-шилтронах, несмотря на отчаянное сопротивление, в итоге расстреляли из длинных луков, завершив дело таранным ударом рыцарской конницы.

Восстание рухнуло. Последним пал Стирлинг, место недавней шотландской победы. Уоллеса поймали, публично казнили. Части тела в воспитательных целях выставили в шотландских городах.

«Хранителями Шотландии» стали Роберт Брюс и Джон Комин.

Пики Бэннокбёрна, королевский топор и смерть от кочерги

На следующий год Брюс зарезал Комина у церковного алтаря. То ли Комин собирался продать Брюса англичанам, то ли Роберт просто убрал помеху на пути к короне.

Соратник Брюса Роберт Флеминг отрезал голову Комина и вынес её из церкви с афоризмом Let the deed shaw — «Пусть говорят деяния». С тех пор так гласит девиз клана Флемингов, создателей пенициллина и Джеймса Бонда.

Брюсу грозило отлучение от церкви, но шотландские епископы предпочли не заметить святотатства. Папа далеко, а Брюс и его отморозки близко. Да и независимость шотландским епископам была куда интереснее, чем подчинение Лондону — из карьерных интересов. Они поддержали коронацию Брюса спустя пять недель после убийства в церкви.

Эдуард Плантагенет устало вздохнул, снова отправил армию на север, несколько раз побил Брюса и умер. Дела у англичан снова пошли хуже некуда.

В 1314 году английская армия нового английского короля Эдуарда II снова пришла в окрестности Стирлинга. Дикие мужики с пиками традиционно выстроились в три больших шилтрона. Англичане не менее традиционно полагались на рыцарей и длинные луки.

Закованный в доспех английский рыцарь Бохан поскакал на Роберта Брюса, который вёл войска на лёгком коне, без доспехов, но с большим топором. В последний момент Брюс хладнокровно увернулся от копья и раскроил череп рыцаря вместе со шлемом.

«Brutal!» — обрадовались шотландцы, и пошла потеха.

Холмы не позволили англичанам эффективно использовать кавалерию и лучников. Побившись о пики, они двинулись к Стирлингу по дороге в низине среди болот. Брюс вывел шилтроны из леса у Бэннокбёрна в самый неудобный для врага момент. Бросившийся на пики авангард англичан стал коллективным лауреатом премии Дарвина (антипремия за самые глупые смерти.), предвосхитив атаку лёгкой бригады под Балаклавой. Затем шилтроны с рёвом диких шотландских мужиков обрушились на основные силы английской армии. Её прижали к болотистой речке Бэннокбёрн и насадили на пики.

Стирлинг оказался для англичан таким же неудачным местом, как Смоленск для поляков. Король Эдуард удрал с поля боя. Бегущих англичан ловили и резали несколько десятков миль. Бодания на фоне начавшейся как раз в эти годы климатической катастрофы Малого ледникового периода продолжались ещё десяток лет.Они завершились со смертью храброго короля Эдуарда, которого ироничные британские аристократы за чрезмерную любовь к фаворитам покарали, согласно популярной версии, раскалённой кочергой. К тому времени английская корона оказалась по уши в долгах флорентийским банкирам Барди и Перуцци, поскольку собственный парламент уже попросту слал их величеств подальше вместе с их налогами на военные авантюры. Шотландия всё никак не покорялась, а расходы на войну превысили всякое разумение.

Как англо-шотландские разборки обрушили экономику Европы

Нельзя просто взять и перестать завоёвывать Шотландию. Роберт Брюс умер, умер регент граф Моррей при юном наследнике. А у английского короля Эдуарда III как раз под рукой был ещё один Эдуард — Баллиоль. Потомок того самого Иоанна и вроде как вполне законный претендент на шотландский трон.

Только что заключённый мирный договор, подкреплённый династическим браком, разрывать было неприлично. А Шотландии хотелось. Эдуард III Плантагенет послал на север тёзку, старательно делая вид, что он тут совершенно ни при чём. С Баллиолем прибыли обиженные Брюсом шотландские аристократы и английские наёмники с длинными луками.

При Дапплин Мур английские войска впервые применили ту самую тактику, которая в дальнейшем принесла им немало побед. Массы лучников под прикрытием тяжёлой пехоты из спешенных рыцарей изрешетили шотландские шилтроны, которые так и не смогли достичь английских позиций. Передние ряды плотных формаций запаниковали, началась давка, в которой шотландцы, по словам очевидцев, перебили друг друга больше, чем английские стрелы. Погибло множество знатных шотландцев.

На радостях Баллиоль немедленно короновался, объявив себя вассалом Лондона и отдав англичанам приграничные земли.

Новый «хранитель Шотландии» Дуглас предложил ему переговоры. Баллиоль согласился, расслабился и отправил английских лучников домой. После чего ему пришлось голым удирать от внезапной атаки войск Дугласа.

Эдуард Английский уже открыто выступил на помощь Баллиолю. Война опять затянулась, поглощая дикие количества денег флорентийских банкиров. И из династических соображений, и заодно чтобы пограбить для выплаты кредитов за шотландские войны, Эдуард III решил устроить маленькую победоносную войну во Франции.

Маленькая победоносная Столетняя война оказалась ещё бо́льшим капканом для английской короны, чем шотландская эпопея. Вместо разрешения финансового кризиса она его усугубила, хотя, казалось, уже некуда. Французская корона, к тому времени промотавшая конфискованные средства ордена тамплиеров, пошла за деньгами на войну с англичанами всё к тем же Барди и Перуцци.

Англичане и французы опустошили некогда бездонные запасы денег флорентийских банкиров — они просто кончились. В 1340 году глава дома Перуцци умер в Лондоне от сердечного приступа, узнав, что платить по счетам англичанам нечем. Французы обрадовали итальянцев тем же. За следующие несколько лет вся банковская система Европы рухнула. Обанкротилась даже римская курия.

Следом пришла Чёрная Смерть. Катастрофа XIV века достигла своего апогея. Средневековая цивилизация пошатнулась. Всё некогда неоспоримое и священное стало вызывать сомнения. Из этого потрясения и пепла вырос Ренессанс — и Европа ступила на путь прогресса, который привёл её цивилизацию к глобальному господству.

А началось всё с того, что одному английскому королю показалось удобным занять опустевший шотландский трон.

Опустошённые войной, чумой и прочими бедствиями Англия и Шотландия заключили мир в 1357 году.

Откуда у горцев литовская грусть?

Англия и Шотландия почти мирно существовали почти 250 лет. Почти.

То есть дрались практически постоянно. Шотландцы отправляли экспедиционные корпуса на помощь дружественной Франции, в том числе лично Жанне д’Арк. Затем поучаствовали в войне Алой и Белой Розы. Да так удачно, что взрывом пушки при осаде английского замка убило шотландского короля Якова II.

Англичане в долгу не оставались, по уши влезали в шотландские интриги, ходили на север как к себе домой, убили шотландского короля Якова IV в битве при Флоддене и воевали в Шотландии с французскими экспедиционными войсками.

Чем дальше, тем больше две страны на одном острове соединял клубок династических, экономических, землевладельческих связей. Тем сильнее сказывалось всестороннее превосходство развитой и густонаселённой Англии над отсталыми пустошами Шотландии. Тем больше в Шотландии распространялись английская культура и английский язык.

Дальнейшее напоминает рождение польско-литовской унии. Королева Елизавета умерла бездетной, династия Тюдоров пресеклась, подобно Пястам. Английская знать, как в схожей ситуации польская, сочла разумным пригласить на престол правителя соседней страны: бедной, диковатой, но славной своими воинами. Шотландские Стюарты повторили путь литовских Ягеллонов, а Шотландия — интеграцию Великого княжества Литовского с Польшей в Речь Посполитую.

Яков VI Шотландский, став Яковом I Английским, переехал в Лондон и стал сугубо английским правителем. На родине после этого он появился лишь однажды. Хотя его попытка юридически объединить Англию и Шотландию наткнулась на сопротивление обоих парламентов, династическая уния связала две страны, ускорив уже происходящее объединение. Шотландская знать стремительно перенимала английский язык и английские привычки.Правда, привычки самого короля Якова были немного своеобразными — злые языки немало шутили о способах возвышения его фаворитов, в том числе того самого герцога Бэкингема. Но времена стояли цивилизованные, шотландский король на английском троне был умён и популярен, а не как Эдуард II. Он начал строить британскую колониальную империю, поощрял науки и культуру, возвысил Шекспира и Бэкона, боролся с табакокурением до того, как это стало мейнстримом. Всерьёз убить его попытались только радикальные католики. Их провалившемуся заговору мы и обязаны меметичной маской Гая Фокса.

Революция и якобиты

Вот только с наследниками ему не повезло. Карл I Стюарт в стремлении к абсолютной власти сумел настроить против себя и англичан, и шотландцев. Он довёл дело до «епископских войн» с шотландцами при попытке навязать им вместо пресвитерианства англиканские обряды — и проиграл.

По мирному соглашению шотландцы, подданные короля Карла, оккупировали приграничные районы Англии. И получали значительные репарации как победившая сторона.

Попытка стрясти со страны и английского парламента — и без того недоумевающего от этого дурдома — деньги на выплаты шотландцам стала одной из причин, спровоцировавших революцию, гражданскую войну — и в итоге знакомство королевской шеи с топором палача. Ну а выдали проигравшего войну Карла I парламенту как раз шотландцы. Точнее, продали. За приличную сумму в 400 тысяч фунтов.

Когда завершилась короткая, но бурная эпоха диктатуры Кромвеля, а монархию реставрировали, Стюартов в лице Якова II всё же попросили с английского — и заодно шотландского — трона. За чрезмерную приверженность католицизму. В Англии и, соответственно, Шотландии посредством унии воцарился Оранский дом.

Вот только часть шотландцев — особенно горцы северных кланов и примкнувшие в ним ирландцы вкупе с английскими консервативными тори — жаждали видеть на престоле Стюартов. Началась эпопея с якобитским движением. Не слишком многочисленным, но очень деятельным.

Якобитов поддерживали все «друзья» Лондона — от Парижа до Ватикана. Ведь якобиты были против состоявшегося в 1707 году объединения Англии и Шотландии в Соединённое королевство — и вообще всячески подрывали спокойствие на островах.

Они с завидным упорством, несмотря на отсутствие внятной поддержки за пределами вересковых пустошей и иностранных столиц, пытались протащить в Шотландию кого-нибудь из Стюартов и объявить его королём. Ставку при этом предполагалось делать на отважных до полной отмороженности горцев. А также на высадку французов — но с ней не срослось.

Последняя война Шотландии

Самого большого успеха якобиты достигли в 1745 году. Главные силы британской армии сражались на континенте с французами за австрийское наследство. На всех островах оставалось не более шести тысяч солдат, в основном рекрутов. Более идеального момента не будет никогда. Париж решил, что пора помочь якобитам всерьёз и ударить англичанам в спину в самый опасный для них миг.

Корабль с бойцами ирландской бригады французской армии по пути к шотландским берегам перехватил английский линейный корабль. Но «красавчик принц Чарли», он же потенциальный король Карл III, на 16-пушечном фрегате высадился-таки с мощным отрядом в семь соратников. К нему примкнули две тысячи воинов горных кланов.

Это было живописнейшее воинство. Тартаны, береты, палаши, дедовские щиты, волынки и звон стали под килтами. Шотландские горцы славились как одни из самых отчаянных и отмороженных воинов Европы, за что их весьма ценили как наёмников. Одна беда. Это была середина XVIII века. Эпоха линейной пехоты и полевой артиллерии. Залпы мушкетов и потоки картечи никогда не подпустят ораву иррегулярной пехоты, в которой многие имели лишь холодное оружие до дистанции рукопашного боя.

Только вот других войск у принца Чарли не было.

Якобиты устремились к Эдинбургу. Туда же двинулись британские войска генерала Коупа. Линейная пехота, полевая артиллерия, драгуны. Численно силы были сопоставимы. В составе армии англичан — в основном новобранцы. Но даже не слишком обученная линейная пехота при поддержке пушек должна была смести с поля боя толпу плохо обученных линейной тактике горцев.

Только шотландцы вместо атаки в лоб использовали местность, как завещали Уоллес и Брюс. Они обошли английскую позицию и атаковали. Под воодушевляющие завывания волынок.

Чем застали английские войска врасплох. Новобранцы не успели перестроиться, драгуны разбежались, пушкари спраздновали труса. Шотландская атака завершилась бешеной рукопашной — после чего потрясённые англичане начали массово сдаваться в плен.

Горные кланы поверили в принца Чарли. Французам удалось перебросить к нему на помощь ирландскую бригаду.

При Фолкерке шотландцы использовали уже не местность, а погоду. Потоки ливня хлестали в лицо их противникам, мешая стрелять и перезаряжать мушкеты. Шотландцы отбили атаки английской конницы и двинулись в лобовую атаку. Дали по единственному залпу, бросили мушкеты и бросились с рёвом в свою фирменную атаку диких мужиков — уже не с пиками, с палашами.

Английские войска не выдержали рукопашной с горцами — хотя англичане считались мастерами штыкового боя. Королевская армия разбежалась… и вскоре собралась снова. Преследовать врага успешно под ливнем пешие шотландцы не смогли, а с конницей у них было традиционно плохо.

А затем сказка кончилась. При Куллодене — последнем сражении на острове Великобритания — шотландцам не помогли ни отвага, ни рельеф, ни погода. Англичане навязали им регулярный линейный бой и методично рассеяли огнём. Последняя успешная атака шотландской пехоты осталась под Фолкерком.

С тех пор шотландцы постоянно ворчат на англичан, бьют им лица в пабах и громко требуют независимости — но то, как борются за неё по-настоящему, можно увидеть на примере соседних ирландцев. Ничего подобного ИРА (Ирландская республиканская армия) у шотландцев так и не возникло. Поэтому ни референдумы, ни «брексит», скорее всего, не приведут к появлению на островах независимой страны под синим флагом с белым Андреевским крестом.

Если бы шотландцы действительно жаждали свободы от Лондона, а не пошуметь ради новых прав, плюшек и привилегий — это выглядело бы совсем иначе.

Ну а история независимой шотландской государственности если что и демонстрирует, то неумолимый рост связи Шотландии с Англией вне зависимости от политической формальности. С того самого конца XIII века, когда один английский король решил воспользоваться неприятностями у соседей. Обеспечив тем самым сначала эпических масштабов неприятности островам и всей Европе, а затем — шумный, порой с битьём посуды, но тесный симбиоз английского и шотландского народов.