Что, если бы в морях обитали разумные существа

Может ли существовать разумная раса, считающая своим домом море? Тысячелетия люди верили, что – да. И не имели в виду дельфинов, предпочитая находить доказательства реальности более человекоподобных морских обитателей.

Очевидно, что в воде удобнее плавать, а не ходить. Так что, русалочий хвост жителю вод пригодился бы. Хотя и ласты давали бы не худший эффект. Обычно, водных гуманоидов наделяют ещё и жабрами, но это уже несколько странно. Во-первых, лёгкие эффективнее, и потому рыбы иногда обзаводятся ими, а вот сухопутные существа, возвращаясь в море, не думают от них отказываться. Во-вторых, выдающиеся на первый план признаки млекопитающего — столь же органичная черта русалки, как и рыбий хвост. Млекопитающее с жабрами — это странно.

Жабры дают возможность оставаться под водой постоянно. Но так ли это важно русалкам, учитывая, что глубоко они не ныряют? А в глубине им делать нечего. В пучине моря темно, а им нужен свет. Хотя бы, потому что дельфиньим сонаром или огромными глазами кальмара молва их не наделяет. И значит, что-то видеть под водой морской народ способен только днём и на небольшой глубине.

Для процветания подводной цивилизации желательно мелководье. Чтоб и поверхность, и дно были «под рукой». Ведь, помимо вышеупомянутых признаков, ундины располагают ещё и руками. А в толще воды русалкам свои руки нечем будет занять. Орудия можно найти только на дне. Кроме того, на мелководье много водорослей, красивых рыб, морских анемонов, каракатиц, губок, кораллов, жемчужниц, крабов. В глубинах же не найти ничего, кроме древних тайн. А ими сыт не будешь.

Прибрежные воды тёплых морей богаты пищей. Хотя, есть пойманную рыбу придется по японски — сырой, ведь, огонь под водой не разведёшь. Хищников же, способных напасть на сущестов размером с человека, не так уж много. Сложнее всего в море организовать производство. Множество технологий здесь недоступно. Причём, не только те, в которых используется огонь. Высокое сопротивление среды под водой делает, например, неэффективными резкие размашистые удары. Камень придётся обрабатывать пилением, сверлением и шлифовкой.

Привычные материалы, даже обычное дерево, под водой не найти. Придётся переходить на местное сырьё, часто весьма оригинальное. Так, двустворчатый моллюск пинна знаменит нитями биссуса – «ракушечным шёлком». Ещё в римское время изделия из него славились, и ценились дороже золота.

...Но допустим теперь, что жабры всё-таки есть. Если же существо, подобно акуле, дышит жабрами, но лишено плавательного пузыря, то давление не будет иметь для него принципиального значения. Вотчиной глубинных рыболюдей сможет стать всё морское дно – колоссальная, хотя и пустынная страна. Здесь они построят свои города, украсив и осветив их клетками с фосфоресцирующими осьминогами. Поскольку, хоть глаза глубинных и велики, как плошки, но и они бесполезны в полной темноте.

В каком-то смысле, глубинные могут быть даже более человекоподобными существами, чем обитатели приповерхностных вод. Плавать им незачем, и они вполне могут иметь ноги. Рыба с ногами – сочетание не столь странное, как кажется. Интересы обитателей пучины связаны исключительно с дном, а по дну экономичнее именно ходить.

Вероятно также, что глубинным придётся научатся добывать пропитание не охотой (охотиться среди почти безжизненных абиссальных дюн практически не на кого), а чем-то средним между скотоводством и земледелием. Источник жизни на дне – детрит – тонкий слой органических остатков, опускающихся в виде «снега» из верхних ярусов моря. Сгребая его в грядки, «засеивая» их червями, пропалывая «сорную» живность и защищая посадки от хищников, можно собирать урожай.