Форт Росс: история русской Калифорнии

Легендарная продажа Аляски Соединенным Штатам — сделка, которая лишила Российскую империю полутора миллионов квадратных километров территории, пусть не самой удобной для жизни, но, как выяснилось позже, золотоносной — стала последней точкой в истории Русской Америки. Однако нужно хорошо представлять себе, что это географическое понятие до середины XIX века не исчерпывалось одной только аляскинской землей. Конечно, именно там располагались основные русские колонии на Североамериканском континенте, но это были далеко не единственные поселения русских. Самой южной точкой продвижения россиян, осваивавших Северную Америку, была Калифорния, а в ней — поселение Росс.

Первый камень и первые стволы секвойи, из которых были построены стены, защищавшие поселок, были уложены там больше века назад — 15 марта 1812 года. А 30 августа (11 сентября по новому стилю) над крепостью был торжественно поднят флаг. Это был флаг Российско-Американской компании — полугосударственной колониальной торговой компании, полное название которой звучало куда как пышнее: Под высочайшим Его Императорского Величества покровительством Российская Американская компания. В первые годы существования компании под титулом покровителя выступал император Павел I, а в годы основания калифорнийской колонии — Александр I.

Своим появлением крепость Росс, которая теперь носит американизированное название Форт-Росс и является национальным историческим памятником США, обязана непрестанным лишениям, которые испытывали русские колонисты на Аляске. Тамошние земли россияне начали осваивать гораздо раньше, еще в конце XVIII века. Стараниями купеческих семей Григория Шелехова и Ивана Голикова, а также их главного конкурента — Павла Лебедева-Ласточкина (которого, впрочем, довольно быстро выжили из этого бизнеса), на аляскинских берегах появились первые торговые поселения и поселки добытчиков пушнины. Именно Григорий Шелехов вместе с легендарным Николаем Резановым (тем самым, воспетым в романтической постановке «Юнона и Авось») и основали Российско-Американскую компанию, снабжение которой долгое время велось через российский Дальний Восток. Но особенности навигации в Беринговом проливе и вообще в северной части Тихого океана превращали каждую снабженческую экспедицию в лотерею, выигрыш в которой нередко оставался за стихией. А холодная земля Аляски, богатая пушниной, увы, никак не могла обеспечить русских поселенцев хлебом и продуктами скотоводства.

В поисках новых мест на Западе североамериканского континента, где можно было бы без сумасшедшего напряжения и колоссальных расходов растить хлеб и скот, и отправился на юг вдоль берега Тихого океана служащий Российско-Американской компании лейтенант Иван Кусков. В январе 1809 года он нашел хорошее место на берегу залива, который назвал заливом Румянцева в честь графа Николая Румянцева, бывшего в то время министром коммерции Российской империи. Лейтенанта Кускова привлекла не только колоссальная колония каланов — морских выдр, которые были одним из главных объектов пушного промысла в Русской Америке, но и удобное плато в трех десятках километров от бухты, выглядевшее прекрасным местом для нового поселения. Через два года Кусков вернулся в залив Румянцева и тщательно обследовал плато, убедившись, что там действительно стоит затевать строительство крепостцы, которая стала бы опорным пунктом для добытчиков пушнины, а также землепашцев и скотоводов: поблизости экспедиция нашла множество удобных мест для полей и пастбищ.

Изучив материалы этих экспедиций, тогдашний руководитель Российско-Американской компании Александр Баранов в конце 1811 года принял решение поддержать предложение исследователя и заложить в заливе Румянцева поселок, который стал бы южным аванпостом Русской Америки. В конце февраля 1812 года Иван Кусков вернулся к выбранному участку вместе с 25 русскими колонистами и девятью десятками алеутов, которых собирался использовать на заготовке пушнины. Именно эта сотня смельчаков и была первыми строителями и жителями крепости Росс — такое имя ей дали, вытянув его по жребию из нескольких других предложений (увы, их история не сохранила). А речушку, протекавшую в десятке километров от крепости и снабжавшую водой новозаложенные поля, назвали Славянкой — теперь она носит имя Рашн-ривер, то есть «Русская река».

Поселок Росс стал не просто первой русской колонией в Калифорнии — он стал первым во многих областях сельского хозяйства этой части Северной Америки. Именно здесь впервые на этой земле начали возделывать пшеницу и рожь, поставили ветряные мельницы, разбили фруктовые сады и виноградники. А едва ли не самым удивительным сооружением колонии стали первые в Калифорнии верфь, шлюпочная мастерская и шлюпочный сарай. Русские корабелы поначалу строили там лишь небольшие лодки-кочи для прибрежного плавания и добычи каланов, но со временем у них дошли руки и до более крупных парусных судов типа бригов, которые использовались для доставки калифорнийской продукции на Аляску. Что примечательно, практически все металлические детали для оснастки кораблей были изготовлены там же, в крепости Росс.

С тех самых первых русских виноградников и началось калифорнийское виноградарство, которым теперь так гордится этот самый густонаселенный штат США. А в те годы немногочисленные европейцы — в основном испанцы — и чуть более многочисленные индейцы смотрели на русских, как на пришельцев с другой планеты. Ведь эти люди вели себя совсем не так, как «просвещенные» колонизаторы из Старого Света. Они — и это требование было жестко закреплено уставами Российско-Американской компании! — не унижали и не притесняли аборигенов, а старались поддерживать с ними самые добрососедские отношения. Если индейцев привлекали к работам, чаще всего сельскохозяйственным, то им за это платили — шаг, немыслимый для испанских колонизаторов!

Кстати, русская колония в Калифорнии отличалась завидной толерантностью и интернационализмом. Этнических русских в крепости Росс было меньшинство: в разные годы от 25 до 100 человек, почти исключительно мужчины, работавшие на Российско-Американскую компанию. Большую часть населения составляли алеуты — коренные жители Аляски, которых русские называли общим именем: от 50 до 125 человек. Кроме них, в переписных листах калифорнийской колонии фигурировали местные индейцы, преимущественно жены русских и алеутов, а также дети от таких смешанных браков, именовавшиеся общепринятым словом «креолы» (к середине 1830-х годов они составили треть всего населения). Кроме них, встречались и совсем уж редкие национальности: якуты-скотоводы, финны, шведы и даже полинезийцы. В лучшие дни население крепости Росс и поселков-ранчо вокруг нее составляло до 260 человек, которые не только обеспечивали всем необходимым себя, но и поставляли провизию и товары на Аляску, а также занимались, опять-таки к удивлению «цивилизованных колонизаторов», организованным обучением калифорнийских индейцев счету, грамоте и рабочим профессиям.

Крепость Росс в Калифорнии просуществовала неполных три десятка лет, так и не став, увы, началом крупной русской колонии на этих землях. Сказались и удаленность от других русских земель, прежде всего от метрополии, и трудности в отношениях с испанцами, отказывавшимися признавать право русских на заселенные ими участки, и климатические особенности местности. Из-за них по-настоящему успешным было только скотоводство: для хлеборобства прибрежные участки оказались не слишком пригодными, а продвигаться вглубь континента у поселенцев не было ни сил, ни согласия испанских властей. Промысел же каланов, дававший существенную прибыль в первые годы существования крепости Росс, пошел на убыль, как только охотники истребили большую часть местной популяции этих животных. В итоге с середины 1820-х годов калифорнийская колония стала убыточной, ее продукция не обеспечивала всех потребностей Русской Америки, на что рассчитывали вначале, и поселение решено было продать. Приобрел его в 1841 году за 30 тысяч долларов — 42 тысячи рублей серебром — бизнесмен Джон Саттер, который в конечном счете так до конца и не выплатил всю причитающуюся сумму, большую часть которой составляла поставка зерна на Аляску.