В 1926 году английский писатель и драматург Алан Милн написал эти слова, поставил точку и стал самым известным детским писателем в мире. «Маленький медвежонок с опилками в голове» сделал писателя знаменитым – жаль, что не смог сделать его счастливым. Любимая женщина никогда его не любила, а единственный сын никогда не простил, что отец сделал из него мультяшку.
Светская львица
Алан учился в частной школе, которая принадлежала его отцу, и одним из учителей был Герберт Уэллс. После школы был Кембридж, где Милн изучал математику, но ему гораздо интереснее было писать заметки в студенческую газету. Его быстро пригласили работать в британский юмористический журнал «Панч», и там он встретил Дороти.
Светская девушка, аристократка Дороти де Селинкурт была крестницей редактора журнала. Милн, со свойственным ему романтизмом, сразу же после знакомства решил, что это Та Самая женщина, и на другой день сделал ей предложение. Дороти читала «Панч» и видела, что Алан талантлив и остроумен; этого хватило, чтобы сказать ему «да». Родители невесты были вне себя от радости: дочка выпила всю их кровь своими капризами, пусть теперь с ней нянчится муженек.
Как говорят, Дороти довольно быстро выстроила семейную иерархию, в которой она была принцессой, а Алан – ее бесправным вассалом.
Если бы Дафна (домашнее прозвище Дороти), капризно изогнув губки, потребовала, чтобы Алан прыгнул с крыши лондонского собора Святого Павла, он бы, скорее всего, так и сделал.
«Во всяком случае, добровольцем на фронт начавшейся через год после женитьбы Первой мировой войны 32-летний Милн отправился исключительно потому, что жене ах как нравились офицеры в военной форме, наводнившие город», — писал в своей статье журналист Барри Ган.
Все дело в том, что Милн просто ее любил, с первой минуты и до конца своей жизни. «Со всеми недостатками, слезами и припадками» Дафна была для него самой лучшей, самой желанной. Но для нее эта его любовь не была ценностью. Через несколько лет в Лондон приехал какой-то американский певец, и Дафна ушла к нему, оставив мужа и сына Кристофера Робина. А когда певец ее предсказуемо бросил, спокойно вернулась к Милну. Алан страдал, но считал, что виноват во всем сам: видимо, не был достаточно хорошим мужем, и говорил: «Жить семьей – это искусство... ну, минимум профессия».
Те же и Винни
На фронте Милн был недолго – он заболел и вернулся в Англию. Работал инструктором в учебном лагере, потом – в военном министерстве в отделе пропаганды. Но это было так, главным в эти годы для него все равно была литература. Ночами Милн писал пьесы, которые охотно брали театры и хвалили критики. Но слава «одного из успешных драматургов Англии» была недолгой – пока Милн не написал свою сказку про медвежонка.
Он часто грустил, что не может быть хорошим отцом Кристоферу Робину. Пока Дафна искала свое счастье, Кристофера Робина воспитывала няня. Милн был слишком подавлен и потерян, чтобы заниматься сыном, но он очень старался, время от времени он выныривал из своего горя и рассказывал Кристоферу Робину сказки про плюшевого медвежонка.
Однажды писатель подумал, что хорошо бы их записать. Первую историю, про Винни-Пуха и его приключение с пчелами, опубликовала вечерняя газета. И тут случилось чудо, все дети Англии пришли от этой истории в полный восторг.
Плохой медведь
А Милн вообще не хотел быть детским писателем. Он сочинял Винни-Пуха всего семь лет, пока рос Кристофер Робин, и никогда больше не возвращался к детской литературе, и не любил разговоров про Винни-Пуха. Он даже злился: «Если человек однажды написал про полицейского, от него так всю жизнь и будут требовать, чтобы он писал только про полицейских». Возможно, тут все дело в том, что Винни-Пуха всей своей светской душой ненавидела Дороти. «Ты – детский писателишка с опилками в голове!», — презрительно цедила она.
Дороти была безупречной светской дамой, и мужа рядом с собой хотела видеть соответствующего: респектабельного, солидного. Вот серьезный драматург, который пишет серьезные, интеллектуальные пьесы, ей бы подошел. Милн изо всех сил старался соответствовать, но в 48 лет его как будто сглазили: слова перестали слушаться, сюжеты не придумывались, истории не рассказывались. И когда с треском провалился спектакль по его пьесе «Сара Симпл», Алан твердо решил, что никогда больше не будет писать для театра.
Но и цикл про Винни-Пуха стал для него, как писали биографы, «чудищем Франкенштейна»: творение овладело творцом. Милн иногда жалел даже, что написал его:
«Всё, что я хотел – это убежать от этой славы, как раньше я хотел убежать из „Панча“, как я всегда хотел убежать...».
Трагедия Кристофера Робина
Сильнее всего Винни-Пух повлиял и на Кристофера Робина. Скромный, милый маленький мальчик не хотел быть звездой, но у него не было выбора. Поклонники передавали ему письма, и он вместе с няней целыми днями сочинял на них ответы. А когда мальчик пошел в школу, жизнь стала для него кошмаром. Он был идеальным объектом для травли, мягкий, домашний и всемирно известный.
Милн понимал, что счастливое детство выглядит не так: «Я чувствую, что испортил жизнь Кристоферу Робину. Нужно было назвать персонажа Чарльзом Робертом».
Поступив в колледж, Кристофер Робин стал всерьез заниматься боксом, и жить стало легче. Но иногда он чувствовал, что он ненавидит своих родителей. Особенно в те дни, когда только-только окончил университет и обошел весь Лондон в поисках работы:
«В минуты пессимизма, бродя по Лондону в поисках работодателя, который был бы готов найти применение моим скромным талантам, мне порой начинало казаться, что отец взобрался к своим достижениям через мою голову, что он стащил мое честное имя и не оставил мне ничего, кроме пустой славы его сына».
В 1942 году Кристофер Робин ушел на фронт добровольцем, а когда вернулся, прекратил все отношения с матерью и отцом. Против их воли он женился на своей двоюродной сестре, открыл книготорговую компанию, написал очень злую и очень откровенную книгу про родителей. С отцом он после войны встретился всего один раз. С матерью больше не виделся.
Алан Александр Милн прожил 74 года. К концу его жизни совокупный тираж историй про смешного медвежонка составлял 7 миллионов, а «взрослые» произведения писателя не переиздавались вообще. В последние несколько лет писатель мучился от болезни головного мозга, и смерть стала для него избавлением. Дороти прожила еще 15 лет. Винни-Пух будет, наверное, жить вечно.
