Как на Руси появились князья?

Об этом задумывался еще летописец, задавший в самом начале Повести временных лет вопрос: «Откуда есть пошла Русская земля, и кто первый начал в Киеве княжить». Однако летописец подходил к этому вопросу с позиций своей эпохи, когда считалось, что власть правителя была всегда, и нужно только выяснить, кто конкретно первым занимал должность Киевского князя на Руси.

Хотя сам летописец ведет отсчет князей с легендарных основателей Киева – братьев Кия, Щека, Хорива и сестры их Лыбеди, а затем переходит к династии Рюрика, представители которой и поручили летописцу заняться этой проблемой, мы не можем принять его трактовку появления княжеской власти.

Прежде всего, сам термин «князь» имеет германское происхождение. Германские племена раньше славян вышли на уровень государственности. Славяне, их соседи, от древнегерманского «кунинг» произвели термин «кнедзь», ставший затем кнезем или князем. Термин этот, видимо очень давно попал в славянские языки, поскольку у всех ветвей славянской группы звучит примерно одинаково.

В родовом обществе этот термин первоначально закрепился за военным вождем, который возглавлял общинное войско в походах. Родовые общины воевали сравнительно нечасто. Это означало, что позиции военных вождей существенно уступали значению старейшин, руководивших повседневной жизнью рода. Родовая община предполагала всеобщее вооружение мужчин, при котором постоянного войска, на которое бы мог опереться князь-военный вождь, не было.

Военный вождь избирался родом за личные качества и снимался в случае, если Акелла промахнется. Ситуация изменилась, когда в результате экономических причин в VI-VIII вв. родовая община трансформируется в соседскую, где принцип родства уступает принципу хозяйственного соседства. В этот период войны за угодья, пастбища и прочие ресурсы резко учащаются, и значение военного вождя столь же резко увеличивается.

В соседской общине появляются материальные излишки, на которые можно содержать профессиональных воинов, чтобы земледельцы не отвлекались от своего основного занятия. Так появляется профессиональная дружина, которая, наряду с нарастающим в ходе войн богатством военного вождя, становится опорой его власти. С этого момента эта власть становится наследственной – князь становится настоящим князем. Впрочем, многие родовые черты еще сохраняются на этом этапе развития княжеской власти. Она считается не индивидуальным, а родовым достоянием княжеского рода.

В соответствии с этим власть передается не от отца к сыну, а сначала к братьям князя. Князю приходится считаться с народным собранием, поскольку без участия ополчения, с одной дружиной большую войну не выиграть. В ходе постоянных межплеменных столкновений происходит выдвижение наиболее удачливых князей, которые теперь возглавляют все более укрупняющиеся объединения – племена, союзы племен, все более приближаясь к власти над всеми восточными славянами. Однако достичь этой цели никому из них так и не удалось.

Свое материальную и военную опору князья дополняют духовной силой, приписывая себе сакральные функции. В противовес традиционным волхвам, они подчеркивают свою связь с богами, выполняют жреческие ритуалы. Недаром князья, в отличие от божеств, связанных с земледелием, вроде Даждьбога, Рода, вокруг которых сформировался мощный слой волхвов, выводят на первое место княжеского бога войны – Перуна.

Конкретных имен ранних славянских князей известно очень мало, да и историчность их весьма сомнительна, поскольку в письменных источниках их имена появляются во времена, далеко от них отстоящие. Да и нельзя быть уверенными, что упоминаются именно славянские князья. Например, основатели Киева Кий, Щек и Хорив. Ни одно их названных имен не является славянским. Если даже допустить их историчность, то, скорее всего, их имена имеют сарматское (иранское) происхождение, что вполне логично, поскольку в нижнем течении Днепра в середине I тыс. н.э. еще проживали сарматские племена. Впрочем, есть и другие версии.

Первый князь Руси, которого можно с высокой степенью вероятности назвать исторической фигурой, является Рюрик, хотя и с ним все непросто. Безусловно, реальным лицом был Олег, чьи деяния более или менее подробно описаны в летописи. Именно эти варяжские по происхождению князья положили начало русской государственности.

Все это не означает, что у славян не было собственных князей, которые бы не смогли оформить государственную систему. Просто среди их множества не оказалось достаточно сильного, который бы смог объединить под своею властью всех остальных.

Кроме того, в отличие от варяжских князей, явившихся в чужую землю, власть славянских племенных правителей конкурировала с влиянием старейшин, племенных собраний. Имело значение и то, что между племенами шла постоянная борьба за главенство, и варяги, как сила нейтральная и не имевшая опоры среди славян, были даже привлекательнее для последних, чем собственные князья, грызущиеся между собой и подминавшие под себя свои племена.

Об этом свидетельствует Повесть временных лет: «..и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. …Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». С приглашенного в 862 году варяжского князя Рюрика начинается объединение славянских племен под единой властью.

Это не значит, что славянские князья легко смирились с властью варягов. Отголоском их противостояния является сообщение летописи об убийстве киевского князя-варяга Игоря в 945 году древлянами, организованном местным князем Малом, который намеревался вырвать власть над русской землей у чужаков. Но сил у него было явно недостаточно, а прочие славянские племена его претензий не поддержали. Вдова Игоря Ольга, тоже варяжского происхождения, покарала мятежника, и династия варяжских князей окончательно утвердилась на Руси.