Странствующие и оседлые
Хоть и говорят, что скоморохи — особое сословие, оседлые игрецы (так их еще звали) в обычные дни ничем от своих соседей, крестьян или горожан, не отличались: так же собирали урожай или ремесленничали потихоньку. Их звездный час наступал в праздник, который без песен и игр никак обойтись не мог, и тут скоморохи всегда обязательные гости и главные заводилы. «Актер, комедиант, потешник, медвежатник, ломака, шут» своими фокусами и экспромтами мог рассмешить любую несмеяну, а зажигательной музыкой заставлял пуститься в пляс даже безногого.
Бывали и те, кто посвящал потехе всю свою жизнь, — странствующие комедианты. Такие хозяйства не имели и праздник создавали сами, внезапно появляясь то там то здесь. Вокруг бродячих артистов тут же собиралась любопытная толпа, а они и рады: сейчас расскажут с прибаутками про жизнь дальних деревень, затянут балладу да новости местные узнают, чтоб потом, на следующей остановке, ими народ смешить. «У нас тоже были свои "лицедеи"-скоморохи, свои мейстерзингеры — "калики перехожие", они разносили по всей стране "лицедейство" и песни о событиях "великой смуты", об "Ивашке Болотникове", о боях, победах и о гибели Степана Разина», — писал Максим Горький.
Срамных дел певец
Скоморох в простоте не споет, не спляшет: все с шутками да прибаутками. Искусство веселое, озорное — так еще с языческих времен пошло. Под аккомпанемент дудок, жалеек, домр, волынок плясались фривольные танцы, пелись «срамные» песни, тут же игрались комические, сатирические пьески («глумы») часто кощунственного содержания. Героями их становились священники, купцы, воеводы. Артисты представляли в масках и специальном «скоморошьем платье». Показывались и представления с куклами.
Адам Олеарий — немецкий путешественник, посещавший Россию в 1630-х годах, — отмечал: «Срамные дела уличные скрипачи воспевают всенародно на улицах, другие же комедианты показывают их в своих кукольных представлениях за деньги простонародной молодежи и даже детям, а вожаки медведей имеют при себе таких комедиантов, которые, между прочим, тотчас же могут представить какую-нибудь шутку или шалость, как... голландцы с помощью кукол. Для этого они обвязывают вокруг тела простыню, поднимают свободную ее сторону вверх и устраивают над головой нечто вроде сцены, с которой они и ходят по улицам и показывают на ней из кукол разные представления».
Отсутствие чувства юмора обходится дорого
Самый расцвет скоморошьего времени, ведущего официальный отсчет с XI века, пришелся на времена Ивана Грозного — большого поклонника жанра. Еще в 15 лет царь, по свидетельству летописца, «на ходулех ходил и в саван нарежался». Историки так его и называли: «свирепый скоморох». Тогда в Москву специально выписывались самые талантливые, яркие артисты, из которых был создан потешный двор — предок придворного театра. Монарх и сам, судя по упоминанию в документах, принимал участие в забавах: пел «срамные» песни, плясал, «маскировался», сливаясь с шутовской толпой.
Нравилось это, мягко выражаясь, не всем. Князь Андрей Курбский упрекал государя в письмах за столь богоненавистные и греховные увлечения. Он же свидетельствовал, как на «маскированном вечере» Иван IV надел маску на Михаила Репнина: «Веселись, играй с нами». Но князь Михаил Репнин, сорвав и растоптав маску, сказал: «…чтобы я, боярин, стал безумствовать и бесчинствовать…» За что и был через несколько дней убит — в церкви, возле алтаря, во время чтения Евангелия. Дорого же обходилось отсутствие чувства юмора. Зато у самого Грозного оно имелось в избытке: казнить и пытать он предпочитал с шутками.
По совместительству можно разбойничать и шпионить
В XVI веке скоморохи начали странствовать сообща, большими компаниями, «ватагами». Поползли слухи, что потешники по совместительству занимаются разбоем (о действительном криминальном мире во времена крепостничества мы писали тут). Особенно на этом настаивали церковники: «Совокупясь ватагами многими до 60, до 70 и до 100 человек… едят и пьют сильно и из клетей животы грабят и по дорогам людей разбивают». Подозревали скоморохов также в тайном служении языческому богу Велесу, покровителю сказителей и поэзии. А еще в шпионаже.
Потешников охотно привечали в богатых домах, приглашали разнообразить досуг знатных вельмож и государственных мужей, так что возможность подслушивать откровенные пьяные разговоры, которые могли представлять интерес для третьих лиц, вполне имелась.
В общем, приписывали бродячим комедиантам все смертные грехи. А уж сбившимся в стаю — тем более. Староверческий протопоп Аввакум с гордостью рассказывал, как сладил с целой ватагой скоморохов: «И хари, и бубны изломал на поле один у многих и медведей двух великих отнял». А митрополит Троице-Сергиевского монастыря Иоасаф писал Ивану Грозному о скоморохах: «Бога ради, государь, вели их извести, кое бы их не было в твоем царстве; се тебе, государю, в великое спасение, аще бесовская игра их не будет».
Гусли — в огонь
Несмотря на столь мощного врага, как церковь, скоморохи продолжали свое «дурацкое» дело: фривольничали, злословили, веселили народ. Но в середине XVII века патриарху Никону удалось добиться радикального исхода: царь Алексей Михайлович подписал указ о полном запрете скоморошьей деятельности и тотальном истреблении всех их орудий труда — музыкальных инструментов. Битье батогами ожидало и тех, кто привечал в своем доме гусляров, домристов, волынщиков и прочих артистов разговорного жанра.
Историки не сомневаются, что указ явился прямым следствием Соляного бунта, произошедшего в июле 1648 года. Тем же годом, только ноябрем, датируется и грамота царя. Во времена, когда до создания средств массовой информации, а уж тем более интернета, было как до луны, бродячие артисты эту нишу, как могли, заполняли, неся по деревням и весям последние новости. Видимо, это дело решили пресечь на корню. Велено было все домовладения обыскать. Найденную крамолу в виде балалаек, рожков и дудок сложили на пять больших возов, увезли за Москву-реку и сожгли. Скоморохов же целыми ватагами отправляли в темницы, пытали и казнили.
Птица феникс
Церковникам удалось добиться своего: к концу XVI века скоморошество как явление практически исчезло. Но зато стали развиваться новые направления: жанр поэзии, инструментальная музыка и музыка народная. Медвежатники, фокусники и жонглеры готовились стать предками циркачей, а пока промышляли на ярмарках и в балаганах. Из того же источника появились и отпочковались в отдельный вид искусства, театр, комедианты. Знаком нам и балагур, травящий свои байки и живо общающийся со зрителями. В разные времена это конферансье, артист разговорного жанра, стендапер. Скоморох умер, но дело его живет.
