«Картинка, одурачившая мир»: как фейк британских журналистов послужил поводом военного вмешательства Запада в Боснийский конфликт

Призрак Холокоста

В августе 1992 года весь мир облетело страшное фото измученного узника, стоящего за колючей проволокой. Все убедились: у сербов есть концлагеря, в которых томятся несчастные боснийские мусульмане. Человека, смотреть на которого было действительно больно, зовут Фикрет Алич. Ему тогда было 22 года.

Редактор иностранного отдела Independent Television News (ITN) Майк Джереми позже назвал снимок «одним из ключевых образов войны в бывшей Югославии».

На память пришли Освенцим, Дахау и Бухенвальд. Вспомнили про Холокост и «окончательное решение вопроса». Картинка превратилась в доказательство геноцида, который якобы устроили сербы. И стала железным аргументом в кампании по их демонизации с громкими требованиями разбомбить и разгромить.

Предыстория

В августе 1992 года в Боснию прибыла группа британских журналистов под руководством Пенни Маршалл из телекомпании ITN. Помимо неё в группу входили оператор Джереми Ирвин, Иан Вилльямс с 4-го канала британского телевидения, а также репортёр Эд Валльями из газеты Guardian. Запомним имена этих героев информационной войны.

К тому времени Боснию несколько месяцев раздирала гражданская война. Мусульманская и хорватская общины на референдуме 29 февраля 1992 года проголосовали за выход республики из Югославии, а сербы и часть проюгославски настроенных мусульман выступили за её сохранение в составе федерации.

Хотя у политических лидеров мусульман и хорватов были принципиально разные взгляды на будущее Боснии, в тот момент они оказались в одной лодке. Мнение сербской общины в расчёт брать не хотели. Конечно, события 1991 года в соседней Хорватии недвусмысленно намекали: такой раздел не пройдёт гладко, и обычные люди умоются кровью. Но политические вожди — словно небожители — не стали обращать на это внимание.

Сербы, не понимая принципов работы западных СМИ и надеясь на их объективность, препятствий журналистам не чинили. Везде возили и всё показывали.

Однако телевизионщики не занимались освещением событий. У них было иное редакционное задание: найти концлагеря и сделать репортаж. О них, основываясь на слухах, уже написали британская газета Guardian и американское издание Newsday. Но, увы — никаких концлагерей в указанных там местах обнаружить не удалось.

Трнополье

Сборный пункт в Трнополье на севере Боснии создали спонтанно, когда здесь, в районе города Приедор, начались межобщинные столкновения. Набирал обороты маховик коллективной вендетты. Око за око. Получив в руки оружие, люди мстили за то, что сожгли их дом, убили родственников или друзей…

Многие из убегавших мусульман пытались найти убежище на территории школы в Трнополье (здесь и располагался сборный пункт). Они надеялись избежать как встречи с сербскими ополченцами, так и принудительного призыва в армию боснийских мусульман. То есть фактически это был лагерь для беженцев, где никого не убивали и не пытали, сносно кормили и насильно не удерживали. За пределами сборного пункта, который от возможных нападений охраняли сербы, беженцам было намного опаснее.

Лагерь состоял из зданий бывшей школы и местного клуба.

Именно здесь британским журналистам дважды улыбнулась удача. Рядом со сборным пунктом находилась огороженная рабицей и колючей проволокой площадка примерно в пятьсот квадратных метров, где ранее хранилась техника. В проволочном заборе зияли дыры. Репортёры, которым никто не препятствовал, спокойно проникли туда и сняли находящихся рядом боснийских мусульман. Те только что прибыли в лагерь и ожидали снаружи, пока их зарегистрируют, дадут еды и покажут, где спать.

Один из беженцев, обнажённый по пояс на августовской жаре, оказался очень фактурным — и стал «звездой».

Его истощение и обезвоживание — результат, очевидно, какой-то болезни. Снимки Фикрета Алича в дальнейшем разлетелись по всему миру и ужасали обывателей с обложек журналов и газетных страниц. А репортёры получили премии.

Через несколько дней после этой группы журналистов лагерь в Трнополье посетил Пэдди Эшдаун — лидер британских либеральных демократов. Этот политик отнюдь не симпатизировал боснийским сербам. Напротив, он неоднократно призывал к британскому вмешательству в конфликт. Тем не менее впечатления Эшдауна от лагеря Трнополье, описанные в Independent 13 августа 1992 года, звучат как глас вопиющего в пустыне:

«Они собрались здесь потому, что хоть куда-то им надо идти. Их дома сожжены, их жизнь под угрозой. Мусульманские экстремисты заставляют всех мужчин идти в партизаны, вот они и пришли сюда в поисках безопасности (…)».

Однако драматичные снимки Фикрета Алича были тем козырным тузом, который бил любые разумные доводы.

Последствия

Как отмечал немецкий репортёр Томас Дайхман, в первые дни после выхода публикации (6 августа 1992 года) журналисты, подготовившие её, избегали называть Трнополье концентрационным лагерем. Но после того как снимки обошли весь мир, этот термин и у них вошёл в устойчивый оборот. И попал даже в книги. Но главное, никто из репортёров не объяснял, откуда на кадрах взялась колючая проволока.

После публикации снимков везде стали раздаваться громкие призывы к боснийским сербам закрыть лагеря. Сэр Джон Томпсон, глава комиссии ОБСЕ в Боснии, пытался предостеречь Запад от поспешных выводов: «Мне кажется, что если некоторые лагеря просто закрыть, то многие пленники не уйдут далеко — поблизости появятся могилы».

Но международное давление на боснийских сербов уже привело к результатам. Лагерь в Омарска, который также снимало ITN, закрыли в августе 1992 года. Большинство людей оттуда перевели в Трнополье, который превратился из лагеря беженцев в перевалочный пункт. 1 октября 1992 года оттуда отправился первый крупный конвой Красного Креста, перевозивший беженцев через границу, в Хорватию, и далее — в Европу.

Информационный фейк зажил своей жизнью.

В США, где в 1992 году полным ходом шла предвыборная президентская кампания, тандем от Демократической партии (Билл Клинтон и Эл Гор) использовал снимки, чтобы вынудить президента Джорджа Буша-старшего начать военную операцию против боснийских сербов.

Британский премьер-министр Джон Мэйджор отозвал кабинет из отпуска на срочное заседание. Вскоре было объявлено, что британские войска отправятся в Боснию.

Фотографии Фикрета Алича из Трнополья позже оказали влияние и на работу Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге. Этот трибунал в значительной степени опирался на отчёт комиссии экспертов, в котором в нескольких местах упоминается забор из колючей проволоки в Трнополье.

Документ, опубликованный летом 1994 года, был противоречив. Но в приложении V («Отчёт по Приедору») однозначно заявлено: «Лагерь был окружён колючей проволокой, и несколько охранников следили за заключёнными».

«Забор из колючей проволоки» в этом лагере фигурировал и в обвинении МТБЮ боснийскому сербу Душко Тадичу. Однако в конце октября 1996 года от преследования Тадича отказались. Главного свидетеля обвинения — Драгана Опачича — разоблачили как лжеца. Боснийские власти натренировали его и отправили давать ложные показания. Опачич признался, когда ему устроили встречу с отцом, который, как утверждал сын, был убит во время войны.

И хотя в данном случае ложь удалось разоблачить, эта история свидетельствует о том, что мусульманские власти в Сараево занимались фабрикацией улик в отношении сербов.

Разоблачение

Уже после окончания войны, в 1997 году, немецкий журналист Томас Дайхман опубликовал в британском издании LM расследование «Картинка, одурачившая мир».

Всё началось с того, что его супруга, просматривая фотографии, обратила внимание, что проволока прикреплена с другой стороны забора. Сказался её опыт садовника.

Журналист приехал на место. Он лично и дотошно, с немецкой тщательностью, исследовал территорию лагеря. Дайхман убедился, что лагерь в Трнополье не был огорожен колючей проволокой и люди не удерживались в нём насильно. Британские репортёры нашли единственный ракурс с колючкой и снимали людей из-за забора. Да, на кадре мусульмане находятся за колючей проволокой, но… снаружи.

В статье Дайхман расставлил все точки над «i». Но система, с которой он вступил в борьбу, сделала ответный ход

Месть

Разоблачённые и оскорблённые в лучших чувствах репортёры подали на издание в суд и выиграли дело, полностью разорив журнал.

Судья, принявший решение в пользу британских телевизионщиков, признал: лагерь не был окружён колючей проволокой. Но Дайхман не смог доказать, что журналисты действовали умышленно.

Фактически это история о том, как с шулерами пытались играть честно. Тут всё прекрасно. И поучительно.

Во-первых, здесь есть всё, что нужно знать о либеральной прессе, «свободной и беспристрастной». Защитником истины выступил только журнал левых политических взглядов (LM — это Living Marxism). Но бабло побеждает зло. А если зла нет, оно его создаёт и потом всё равно побеждает.

Во-вторых, нужно быть очень осторожным в формулировках. Дайхман некорректно обозначил претензии к британским журналистам. «Не стреляйте в пианиста, он играет как может». Наверное, претензии нужно было предъявлять к тем, кто разместил фото на обложках.

Конечно, журналисты неспроста выбрали такой ракурс для съёмок, но злой умысел очень тяжело доказать.

В-третьих, в этой истории есть всё, что нужно знать о западной независимой судебной системе. Чтобы избавиться от иллюзий о её справедливости и здравом смысле.

А что касается Фикрета Алича — он жив, упитан и прекрасно себя чувствует. Сейчас живёт в Дании и даёт интервью. В этой истории для него всё сложилось хорошо.