Кого казнить, а кого миловать: из истории процессов международных трибуналов

Международные трибуналы. Начало

Началось всё в конце 1918 года. Чтобы подвести печальные итоги Первой Мировой, появилась Союзническая комиссия для установления ответственности военных преступников. Тогда-то и появился сам термин «военный преступник». Планировалось даже кайзеру Вильгельму II что-то высказать о его аморальном поведении, но довольно быстро всё сошло на нет. Немецких генералов судил немецкий Верховный суд, который почти всех оправдал. Комиссия почила в бозе, но идея осталась.

«… отступающие гитлеровцы-гунны удваивают свои безжалостные жестокости»

По-настоящему воплотить её в жизнь удалось только во время Второй Мировой войны. Уже в 1943 году на Московской конференции союзники приняли «Декларацию об ответственности гитлеровцев за совершаемые преступления». Она, конечно, носила, политический, а не правовой характер, но именно там впервые были выделены две категории преступников.

Это «палачи» (непосредственные участники), и «главные военные преступники», под которыми подразумевалось высшее командование и руководство Германии.

В том же году в Лондоне появилась Комиссия Объединенных наций по военным преступлениям, которая, правда, занималась не пойми чем. В списке из нескольких тысяч преступников, например, не было никого по имени Адольф Гитлер. Причиной этого удивительного факта, видимо, было то, что в Комиссию не входил СССР. Москва создала свою Чрезвычайную государственную комиссию, которая, в отличие от союзников, не сидела сложа руки.

«Суд не должен быть слишком юридическим»

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт считали, что нацистских преступников можно расстрелять по-быстрому, без прессы и адвокатов. Против был только советский лидер Иосиф Сталин, который настаивал на публичном судебном процессе, но не спешил делить шкуру неубитого медведя. В 1944 между США и Великобританией было достигнуто Квебекское соглашение о расстреле сотни должностных лиц Германии, занимавших ключевые посты. Без шума и пыли, а также без суда и следствия.

Советской стороне предложили присоединиться к веселью и приправить список кандидатов на расстрел по своему вкусу, но СССР отказался.

Советское правительство настаивало на международном суде.

В июне–августе 1945 на Лондонской конференции началась работа по созданию Международного трибунала для суда над военными преступниками Германии. Тогда же решили, что судить надо не только отдельных лиц, многие из которых, кстати, были уже мертвы, но и преступные организации.

А судьи кто?

Самый известный военный суд состоялся в немецком городе Нюрнберг. Судили победители, но и тут всё было не совсем гладко. Среди победителей оказались СССР, США, Великобритания и Франция, и каждая страна направила своего судью, его заместителя, а так же обвинителя и прочий аппарат. Все эти люди были воспитаны в разных правовых системах и традициях, и американский обвинитель — специалист по налогам — не всегда понимал, почему советский генерал-майор юстиции видит картинку иначе.

В ходе предварительного следствия начались неожиданные повороты. Например, Франция, Великобритания и США решили, что допрашивать обвиняемых и свидетелей будут только американские следователи, а если СССР что-то заинтересует, то они могут спросить у американцев. Союз почему-то не согласился, и советские следователи работали со всеми лицами, вовлечёнными в процесс, напрямую, несмотря на возражения американцев.

Время первых

Обвинение состояло из четырёх основных пунктов: заговор с целью захвата власти, преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности. Что всё это такое никто толком не знал, раньше и слов-то таких не было! Судили за это впервые, сослаться было не на что. Если «военные преступления» ещё можно было как-то вывести из Гаагских конвенций 1907 года, то «преступления против мира» буквально сочинялись на ходу. К 1945 году не было ни одного нормативного международного акта, запрещавшего войну. Осуждали, клялись в вечном мире. Но однозначно война была запрещена только в Уставе ООН, который подписали уже после завершения войны. Чтобы судить нацистских преступников, Международный трибунал ссылался на свой Устав, который, собственно, и был написан исключительно под него. Такая вот рекурсия.

Вид на скамью подсудимых Нюрнбергского процесса

Некоторые подсудимые, чего уж греха таить, попали в список просто потому, что других под рукой не оказалось. Из 24 обвиняемых 11 казнили, одного приговорили к казни заочно, двое покончили с собой, трое сели в тюрьму пожизненно, но двоих выпустили досрочно, а один был найден мёртвым при невыясненных обстоятельствах. Двое были приговорены к 20 годам, которые они отбыли полностью. Один был приговорён к 15 годам, но освобождён досрочно. Рейхспрезидент Карл Дёниц, который теоретически обладал иммунитетом от уголовного преследования, как глава государства, был приговорён к 10 годам тюрьмы и отбыл срок от звонка до звонка.

У некоторых обвинителей были такие занятные идеи, от которых у современных юристов волосы встали бы дыбом.

Американцы всерьёз рассматривали возможность привлечь к суду недееспособного после тяжёлого ранения в голову Густава Круппа. Когда им указали, что это как-то слишком, они предложили вместо Густава судить его сына Альфреда.

Но СССР воспрепятствовали и этому, так как , по мнению советских юристов, «лицо подлежит ответственности только за те деяния, в отношении которых установлена его личная вина». Проще говоря, сын за отца ну никак не в ответе.

Но судить всё-таки надо было. Поэтому, пробираясь наощупь, Нюрнбергский трибунал первым искал и формулировал то, что потом ляжет в основу международного военного и международного уголовного права. Международному военному трибуналу для Дальнего Востока, который проходил с 1946 по 1948, было в разы легче.

А я — человек простой! Только вьюнок расцветает, Ем свой утренний рис.

В Токийском трибунале участвовали 11 стран-победительниц. Подсудимых было 29, и только семеро из них заслужили «высшую меру». По сути, это было карманное мероприятие Дугласа Макартура — главнокомандующего союзными оккупационными войсками и фактического правителя послевоенной Японии. Он решал, кого арестовывать, кого назначать судьями, он же утвердил Устав суда.

Судили по трём категориям: преступления против мира, массовые убийства, преступления против человечности. Ещё одной характерной чертой процесса стала японская ритуальность, любовь к изъяснению намёками и стремление ни в коем случае не бросить тень на императорский дом.

Кроме того, японцы нашли, чем поторговаться с американцами, выбивая себе иммунитеты. Штаты проявили интерес к опытам над людьми и разработкам бактериологического оружия, уже запрещённого к тому времени Женевским протоколом 1925 года, но от этого не менее любопытного.

Японцы, в отличие от немцев, проявили большую сплочённость и добились больших успехов в утаивании важной для следствия информации. Свою роль сыграло и то, что Советский союз, заметив, как у американцев загорелись глаза, не предоставил важных свидетелей по пыткам японцами военнопленных и гражданского населения в ходе подготовки бактериологической войны. В конце концов трибунал фактически развалился на два лагеря. Американцы занимались своими делами, СССР — своими. Сотрудничество свелось на нет.

Американцы не разрешали допрашивать своих задержанных, мотивируя это тем, что Советы… не должны интересоваться преступлениями японцев над китайцами и маньчжурами!

Закончилось тем, что СССР создал свой трибунал, хоть и без блекджека и всего остального. В октябре 1949 года, в Хабаровске, в соответствии с советским законодательством начал работу Военный трибунал Приморского военного округа — уже не международный — который рассмотрел 12 дел и выдал преступникам тюремные сроки разной длины. Кому досталось 25 лет, а кому — «двушечка».

По версии СССР главным военным преступником Японии оказался японский император, которого союзники по политическим причинам очень хотели от участи подсудимого избавить. В ответ на такую тягу к правосудию генерал Макартур создал Комиссию по делам досрочного освобождения японских военных преступников, и к концу 1949 года на волю вышли 45 человек. СССР, закатив глаза, направил правительству США ноту, в которой Штаты обвинялись в нарушении всех норм и принципов международного права.

Таким «обменом любезностями» и закончился второй в мировой истории международный трибунал по военным преступлениям — одна страна-судья обвинила другую. США проигнорировали эту ноту, потому что в международных трибуналах незыблем только один принцип: непобеждённых не судят.

Первопроходцам всегда достаются не только слава, но и все шишки, да и ошибок, увы, не избежать. Так или иначе, несмотря на все проблемы, значимость первых процессов над военными преступниками трудно переоценить. Они не только повлияли на жизнь всего мира на десятилетия вперёд, но и заложили основу для последующих международных военных трибуналов. О них — в следующих материалах.