Последний рейд Святослава Игоревича

Занимая Балканы, руссы создавали плацдарм для удара по Византии с суши. Кроме того, попытка Святослава удержаться в Переяславце на Дунае показывает стремление переместить политический центр древнерусского государства ближе к богатым странам юга и объединить все славянские племена. Таково политиче­ское значение походов против Византии.

В 968 году Святослав предпринял первый поход в Болгарию. По сообщению византийского историка Льва Диакона (950 – ок. 1000), руссов было 60 000 человек. Но русский летописец говорит, что во втором походе дружина Святослава насчитывала только 10 000, вряд ли большее число воинов участвовало и в первом. Святослав овладел придунайской частью Болгарии, взяв около 80 городов, и стал княжить в Переяславце на Дунае. Однако в это время печенеги осадили Киев.

Только хитрость воеводы Претича спасла город. Воевода изобразил прибытие сторожи, за которой, якобы, шло все войско князя «без числа множество». Печенеги всему этому поверили и отсту­пили от города. Был заключён мир, но печенеги не ушли в степь, а продолжали угрожать Киеву. Тогда к Святославу был послан гонец, заявивший ему: «Ты, княже, чужея земли ищещи и блюдеши, а своея ся охабив, малы бо нас не взяше печенези, матерь твою и дети твои». Услышав об опасности, грозящей Киеву, Святослав со своей дружиной сел на коней и устремился в столицу. Здесь он собрал «воев» и прогнал печенегов далеко в степи.

В 969 году был предпринят второй поход в Болгарию. Снова пришлось преодолевать сопротивление болгар, которые укры­лись, как говорит летопись, в сильной крепости Переяславце. Но руссы, воодушевляемые Святославом, раз­били болгар «и взя град копьем», т. е. приступом. Овладев городом, Святослав отправил посла к грекам, говоря: «Хочю на вы ити, взяти град ваш, яко и сей». К этому вре­мени власть в Византии захватил талантливый и энергичный полководец Иоанн I Цимисхий (правил 969–976 гг.). По словам великого русского историка Н. М. Карамзина: «Этот император открыл себе путь к трону злодейством, умерт­вив царя Никифора, но управлял государством благоразумно и был героем. Избирая искусных полководцев, щедро награждая за­слуги даже рядовых воинов, строго наказывая даже малейшее не­повиновение, он сумел вселить в первых древнее римское славолю­бие, а вторых приучить к строгой дисциплине. Собственное его мужество было примером для тех и других».

Желая выиграть время, Цимисхий направил к Святославу послов с предло­жением выплатить дань, а затем стал пугать его силой своего войска. На это Святослав ответил: «Не вижу никакой необходимости, побуждающей римского государя к нам идти; по сему да не трудится путешествовать в нашу землю; мы скоро сами поставим шатры свои перед византийскими воротами». В 970 году рать руссов появи­лась под Адрианополем.

Здесь их встретила мощная византийская армия. Русские летопи­си определили ее численность в 100 000 человек, и хотя эта цифра явно преувеличена, но ясно, что войско было весьма солидным. Летописец сооб­щает: «Русь убояшаяся зело множества вой, и рече Святослав: «уже нам некомо ся дети, волею и неволею стати противу: да не посрамим земле Русския, но ляжем костьми, мертвым бо срама не имам, аще ли побегнем, срам имам, ни имам убежати; но станем крепко, аз же пред вами пойду, аще моя глава ляжет, то промыслите собою».

«И исполчишася Русь, и бысть сеча велика, и одоле Святослав, и бежоша греци; и поиде Свято­слав ко граду, воюя и грады разбивая, яже стоят и до днешнего дне пусты». Так русский летописец говорит об исходе боя. В свою очередь Лев Диакон пишет о разгроме Святослава. К тому же ви­зантийский историк сообщает неправдоподобные цифры потерь: руссы якобы потеряли свыше 20 000 воинов, а визан­тийское войско – лишь 55 человек убитыми и много ранеными. Одновременно обе стороны отмечают, что Святославу была выплачена дань. Простейшая логика говорит, что, вряд ли, наголову разгромив врага, византийский император сам стал бы предлагать дань и просить о заключении мира – такого парадокса не знает вся тысячелетняя история дипломатии.

«История» Льва Диакона в 10 книгах описывает события 959—976 гг., но содержит и ряд экскурсов в прошлое Не смотря на некоторую ангажированность творчество Льва Диакона является ценным источником по истории Византии, Болгарии и Руси (балканские войны князя Святослава).

Получив дань, Святослав возвратился в Переяславец, от­куда послал своих «лучших мужей» к византийскому импера­тору для заключения договора. Основанием для этого была малая численность дружины, понесшей большие потери. По­этому Святослав сказал: «Пойду в Русь приведу боле дру­жины».

Однако, судя по всему, вскоре из Киева прибыло пополнение, так как сам князь не уходил за новой дружиной и продолжал несколько месяцев сражаться с сильной византийской армией. Не имея достаточных сил и полагаясь на договор с Цимисхием, Святослав не занял гор­ные проходы через Балканы и оставил открытым устье Ду­ная. Это была его крупная ошибка. Кроме того, рать руссов оказалась разделенной на две части: главные силы находились в Доростоле (современный Дристр, Болгария), а отряд под командованием воеводы Сфенкела (или Сфангела) был расположен в Преславе. Распыление сил – вторая стратегическая ошибка Святослава. Этими ошибками немедленно воспользовался Цимисхий.

В апреле 971 года византийский император собрал сильный флот из 300 судов, вооруженных «греческим огнем», а у Адрианополя начал сосредоточивать сухопутную армию. Когда Цимисхий получил от разведчиков донесения о том, что горные проходы не заняты и руссы их не обороняют, он быстро двинулся вперед с сильным передовым отрядом (2000 «бессмертных» (личной гвардии императора, состоящей из отборных тяжеловооруженных воинов), 13 000 конницы и 15 000 пехоты) и без труда преодолел Балканы. За ним следовали остальные силы и большой обоз с осадной техникой и продовольствием.

В Болгарии византийские лазутчики распространили слух, что Цимисхий идет не покорять болгар­ский народ, а освобождать его от руссов, и руссы вскоре ли­шились поддержки со стороны болгар. Все византийское войско двинулось к Преславе. Цимисхий стремился уничтожить руссов по частям, наметив первым объектом атаки отряд Сфенкела, который не ожидал вероломного на­падения. Численность отряда руссов Лев Диакон определяет в 15 000 воинов, что неправдоподобно, так как вся дружина Святослава не намного превышала эту цифру.

Несмотря на внезапность, попытка взять город с ходу не удалась, так как руссы «сильно со стен стреляли». С наступлением ночи бой прекратился. На другой день, когда прибыло все византийское войско с осадными машинами, Цимисхий решил штурмовать крепостные стены. Он «поставил полки в твердый, неразрыв­ный строй» и приказал обстреливать стены из камнеметных машин, луков и пращей. Руссы со стен бро­сали камни, метали стрелы и копья, но перевес был на стороне византийцев. Когда оборонявшиеся, не выдержав сильного обстрела, покинули стены, Цимисхий приказал уста­новить штурмовые лестницы, по которым византийцы ворвались в город.

Руссы отступили во дворец болгарского царя, обнесенный оградою, оставив одни ворота открытыми. Когда отряд визан­тийцев в 150 воинов устремился в эти ворота, он был вне­запно атакован руссами из засады и уничтожен. Цимисхий приказал обстреливать дворец огненными стрелами. Обороняв­шимся пришлось покинуть горящее помещение и построиться для боя на открытом месте. Византийцы, имея большое численное превосходство, окружили отряд Сфенкела. В результате упорного боя только немногим руссам во главе с воеводой удалось прорваться и уйти в Доростол, остальные погибли, но никто не сдался в плен.

Отпраздновав первый успех, Цимисхий 17 апреля дви­нулся к Доростолу, заняв по пути ряд болгарских городов, «которые отложились от россиян и пристали к римлянам». 23 апреля византийское войско подошло к Доростолу. Лев Диакон говорит, что у руссов по-прежнему было 60 000 вои­нов, но это не соответствует действительности, так как Свято­слав говорил о малочисленности своего войска и собирался идти на Русь за новой дружиной. Армия Цимисхия значи­тельно превосходила рать Святослава.

Руссы ожидали врага на ближних подступах к Доростолу, «сомкнув щиты и копья, наподобие стены». Боевой порядок византийского войска состоял из двух линий: в первой линии находились конные латники, составлявшие два крыла; во вто­рой линии построились лучники и пращники, им было при­казано непрерывно стрелять. Бой был упорный. Руссы отразили 12 атак. К вечеру Цимисхий собрал всю свою конницу в кулак и бросил ее против уже утомленного противника. Пехота руссов отступила и укрылась за городскими стенами Доростола. 25 апреля византийский флот подошел к Доростолу и бло­кировал город со стороны Дуная. Святослав приказал выта­щить свои ладьи на берег, чтобы их не сжег враг. Рать рус­сов оказалась в окружении. В тот же день Цимисхий подсту­пил к городу, но руссы не вышли в поле, а только со стен и из башен бросали в противника камни и метали стрелы. Вскоре византийцы возвратились в лагерь.

26 апреля произошел второй бой под Доростолом. Рать руссов вышла в поле и выстроилась, всего вероятнее, в пешем строю, сомкнув щиты и выставив копья; воины были в шле­мах и кольчугах.. Император выстроил против них ромеев, расположив одетых в панцири всадников по бокам, а лучников и пращников позади, и, приказав им безостановочно стрелять, повел фалангу в бой. Воины сошлись врукопашную, завязалась яростная битва, и в первых схватках обе стороны долго сражались с одинаковым успехом. По сообщению византийского историка Кедра, руссы сохранили за собой поле боя и оставались там всю ночь с 26 на 27 апреля. Утром бой возобновился. К полудню Цимисхий направил в тыл дру­жине Святослава большой отряд. Боясь оказаться отрезанными от го­рода, руссы отступили за крепостные стены. Осада продолжалась три недели. В тече­ние этого времени руссы не выходили из Доростола.

19 июля Святослав организовал большую вылазку с целью уничтожения осадных и стенобитных машин против­ника. Время для вылазки было выбрано очень удачное — после обеда, когда бдительность врага была ослаблена, так как сон одолевал воинов от «выпитого вина». Сильный отряд руссов неожиданно напал на противника и зажег его осадные сооружения. Как писали византийские хронисты, русы порубили не только византийских солдат и рабочих, но и сожгли тараны и камнеметы. Начальник осадных машин был убит. Этот успех воодушевил руссов. 20 июля они снова вышли из города и построились для боя. Цимисхий выступил «густою фалангою», как пишет Лев Диакон, а по Кедрену* — в клинообразном строю. Завязался упорный бой. Первые атаки византийцев были отражены. Но когда руссы потеряли одного из своих крупных военачальни­ков они «закинули щиты за спину» и начали отступать к го­роду. Византийцы между убитыми руссами нашли женщин, которые в мужском снаряжении сражались так же храбро, как и мужчины.

21 июля Святослав собрал комент (военный совет). На по­ставленный вопрос — что делать? — одни говорили о необхо­димости спасаться бегством на ладьях в глубокую ночь, дру­гие советовали начать мирные переговоры и добиться про­пуска оставшейся дружины по Дунаю. «Тогда Святослав, вздохнув от глубины сердца, сказал: «Погибнет слава, спутница российского оружия, без труда побеждавшего соседних народов и без пролития крови покорявшего целые страны, если мы теперь постыдно уступим римлянам. И так с храбро­стью предков наших и с тою мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отече­ство, но или жить победителями или, совершившим знамени­тые подвиги, умереть со славою». Выслушав своего князя, комент решил сражаться. Впрочем, упорная борьба за Доростол разгорелась, естественно, не только из-за пламенных речей Святослава к своим ратникам. Конечно, войско поддержало князя не только из материальных соображений. Не стоит отбрасывать рыцарскую мораль, понятие воинской славы, доблести в противостоянии с сильным врагом. Дружинники Святослава следовали существовавшей общественной психологии: лучше умереть в бою, но не опозориться в плену.

22 июля рать руссов вышла в поле, и Святослав приказал запереть городские ворота, чтобы никто не мог думать о спасении за крепостными стенами. Цимисхий также вывел свое войско из лагеря и по­строил его для боя. Лев Диакон пишет, что бой начался на закате солнца, что мало вероятно, так как бой был упорный и длительный. Кед­р сообщает, что около полудня обозначился кризис боя, следовательно, начало его надо отнести к утру. Бой начали руссы атакой центра вражеского боевого порядка. Около полудня византийцы стали сдавать. Тогда Цимисхий поскакал со свежим отрядом всадников, задержал наступле­ние руссов и приказал уставших бойцов освежить водою и вином. После этого византийское войско двинулось в контр­атаку, которая, однако, успеха не имела. Руссы сражались стойко. Даже Лев Диакон, описывавший свирепость Святослава, не мог не отметить доблести сподвижников русского полководца. Он говорит о бое соратника князя, богатыря Икмора с греческим «бессмертным» Анемасом. Икмор перебил множество греков, но личный телохранитель императора витязь Анемас бросился на него на боевом коне и мощным ударом меча отсек голову и руку славянского исполина.

Так как руссы не удалялись от города, византийцы для их окружения не могли использовать свое численное превос­ходство. Поэтому Цимисхий разделил свое войско на два отряда: одному отряду под командованием Патрикия Романа и Петра столоначальника было приказано вступить в бой, а затем отступать, заманивая противника на открытую равнину, другой отряд под начальством Варды Склира должен был зайти с тыла и преградить врагу путь отступления в Доростол. Этот план удачно осуществился: византийцы стали от­ступать, а руссы, увлеченные успехом, начали их преследовать и удалились от города. Тогда Варда зашел с тыла и атаковал обессилевшего противника. Начавшаяся в это время буря понесла тучи песка в глаза руссов. Но руссы храбро сражались, про­рвали кольцо окружения и отступили в Доростол. Лев Диакон сообщает, что у руссов в этом бою было 15 000 убитых; византийцы взяли 20 000 щитов и множество мечей, византийцы же имели якобы только 350 человек уби­тыми и «множество раненых». Несомненно, это искажение исторической правды. При таких незначительных потерях вряд ли император пошел на почетный для руссов мир.

На следующий день Святослав предложил Цимисхию на­чать переговоры. «Государь охотно принял предложение», что, однако, не могло иметь место, если бы победа в последнем бою была на стороне византийцев. Свято­слав обязался не воевать с Византией, а Цимисхий должен был беспрепятственно пропустить ладьи руссов и выдать на дорогу по две меры хлеба каждому воину. Лев Диакон сооб­щает, что получивших хлеб было 22 000 человек. Эту цифру он называет для того, чтобы обосновать огромные потери рус­сов (22 000 осталось из 60 000, бывших якобы в Доростоле к началу обороны). Однако когда рать руссов двинулась к Понту (древнее греческое название Черного моря) ковар­ные византийцы предупредили печенегов о том, что руссы идут малой дружиной и с богатой добычей. Печенежский хан Куря организовал засаду на днепровских порогах. В жестоком бою пал Святослав и почти вся его дружина. В Киев вернулся только воевода Свенельд с небольшим от­рядом.

Для рати руссов под командованием Святослава характерна активность, стремление действовать наступательно, что относится даже и к обороне Доростола. Четыре боя дали руссы под стенами города, успешно провели две большие вы­лазки и множество частных вылазок. Главным содержанием тактики руссов был бой, в котором Святослав видел единственное средство решения исхода борьбы. При наличии значительного численного превосходства про­тивника Святослав давал оборонительный бой, имевший целью нанести поражение противнику, а не только отразить удары. Если враг одолевал, то руссы отступали, закинув за спину щиты и отражая атаки преследующих. Оказавшись в окружении, они мечами прокладывали себе дорогу и выходили из него.

Боевой порядок пехоты состоял из сплошного глубокого строя. Это плотное построение являлось источником стойкости русской пехоты и основным преимуще­ством ее перед противником. Воины, сомкнув свои щиты и выставив копья, создавали как бы подвижную «стену», отли­чавшуюся большой силой удара в атаке и стойкостью в обороне. Сплошной, глубокий строй из нескольких тысяч человек требовал высокой выучки, и, без сомнения, воины рати руссов проходили обучение перед походом. В историю военного искусства этот строй вошел под названием «стена Святослава».