Завоевание империи инков (ч.1)

10 марта 1526 г. в Панаме, городе основанном семью годами ранее на тихоокеанском побережье перешейка, соединяющего Северную и Южную Америки, был подписан весьма необычный договор. Трое испанцев: Франсиско Писарро, Диего Альмагро и Эрнандо Луке основали некое подобие акционерного общества, целью которого было завоевание богатой и обширной «империи Перу», по слухам лежащей за высокими горами и дремучими лесами где-то на юго-западе от Панамы.Согласно договору завоёванную империю и все добытые при завоевании сокровища предполагали разделить поровну между участниками предприятия.

Составители документа отнюдь не были могущественными властителями, стоящими во главе многотысячных армий. Писсаро и Альмагро оба имели звание капитана, а Луке был священником. Последний приобрёл неплохие связи в среде колониальной администрации и взялся раздобыть денежные средства, необходимые для организации военной экспедиции. Два первых должны были осуществлять её непосредственное руководство, вкладывая в предприятие свои мечи и немалый опыт.

На тот момент Франсиско Писарро уже перевалило за пятьдесят. Он был незаконнорожденным сыном небогатого испанского дворянина и простой крестьянки. Отец никогда особенно не заботился о побочном отпрыске, хотя и позволил ему носить своё имя. В юности Франсиско пас свиней в родной деревне Трухильо и за всю жизнь так и не выучился грамоте. Но молодой человек отличался честолюбием, и понимая, что в Испании ему ничего не светит, решил отправиться искать счастья за океан. Здесь он участвовал в многочисленных походах конкистадоров вглубь новооткрытого континента и сделал неплохую карьеру: дослужился до капитана, получил земли и индейцев-крепостных. В другое время и в другом месте это было бы весьма недурно для нищего свинопаса, но открытая всего несколько десятилетий назад земля сулила сказочные возможности, и Писарро хотел от жизни большего.

Биография Диего Альмагро во многом сходна. Безродный сирота, подброшенный на церковную паперть он, вероятно, тоже был чьим-то побочным сыном, тоже отправился в Новый Свет на поиски счастья и нажил средней руки состояние, которое, однако, не удовлетворило его честолюбие.

О сказочной стране Перу (или Биру), жители которой буквально купаются в золоте, испанцы впервые услышали в 1513 г. Тогда отряд конкистадоров под предводительством Васко-Нуньеса Бильбоа пересёк Панамский перешеек и вышел к Тихому океану, открыв его для европейцев. Среди этих смельчаков был и Писсаро. Встреченные на побережье индейцы носили золотые украшения. В ответ на распросы чужеземцев они указывали на юг и произносили незнакомое слово: «Биру!».

Очень может быть, что в тот раз туземцы имели в виду вовсе не владения могущественного инки, а расположенную несколько ближе золотоносную реку, но конкистадоры не желали довольствоваться малым. Воображение тотчас нарисовало им королевство, где не счесть пышных дворцов, набитых золотом по самые крыши. Странное совпадение, но похожая страна в западной части Южной Америки действительно существовала. Правда, называлась она, как позже выяснилось, Тауантинсуйу, но испанцы предпочли не ломать себе язык, и дальше использовали привычное название Перу. Слухи о ней потихоньку просачивались в колонии, обрастая живописными подробностями. Наибольшим успехом пользовалась легенда о Золотом короле (по-испански — Эльдорадо). Каждое утро Золотой король, повелитель лежащей где-то на юге страны, смазывал своё тело ароматными смолами, а затем приказывал обсыпать его золотой пылью, пока не превращался в подобие сверкающей статуи. В таком своеобразном одеянии король проводил день, а вечером смывал толстый слой золота со своего тела и выбрасывал его, чтобы утром покрыть себя новым золотом.

Попытки найти и захватить страну Золотого короля предпринимались и до подписания знаменитого «договора трёх конкистадоров». В частности, и Альмагро и Писарро уже участвовали в подобных экспедициях. Отважные авантюристы продирались сквозь джунгли и болота, исследовали течения южно-американских рек, но пока находили лишь голод, малярию и стрелы туземцев. Иногда удавалось добыть некоторое количество мелких золотых побрякушек, которые не могли насытить жадность искателей сокровищ.

В 1526 г. Писарро Альмагро и Луке решили взяться за дело всерьёз и не отступать, пока не добьются своего. Им удалось приобрести две каравеллы, на которых они надеялись пройти вдоль тихоокеанского побережья далеко на юг и таким образом достичь таинственной страны Перу. Желающих принять участие в экспедиции оказалось не так уж много. В памяти населения Панамы ещё были живы трудности и неудачи предыдущих походов. В конце концов удалось завербовать около 160 человек, которым нечего было терять, кроме своих долгов. Таким составом испанские искатели приключений отправились на завоевание страны, население которой, по самым скромным подсчётам, историки позже оценивали в 12 миллионов человек.

Попытки достичь Перу, идя вдоль побережья на каравеллах, предпринимались и раньше, но незнакомые с местными погодными условиями испанцы всякий раз выбирали для плавания неудачный сезон. На этот раз конкистадорам повезло, и под попутными ветрами они быстро и почти без приключений продвинулись довольно далеко на юг, в районы густо заселённые индейцами. По дороге удалось ограбить несколько селений. Добытое таким образом золото не было тем сказочным богатством, о котором мечтали отважные авантюристы, но всё же оно составило довольно солидную сумму.

После совещания предводителей был составлен план дальнейших действий. Писарро с некоторым количеством своих людей сойдёт на берег и станет лагерем. Одна из каравелл, под командованием Альмагро доставит уже награбленное золото в Панаму и привезёт оттуда подкрепления. Другая каравелла, которой командовал опытный моряк Бартоломео Руис, поплывёт вперёд, чтобы произвести разведку. На том и порешили. Каравеллы отправились в путь, а Франсиско Писарро остался ждать их возвращения в устье реки Сан-Хуан.

Руис быстро продвигался на юг и у северной границы Перу встретил в море большой индейский плот под парусами. Эта был один из знаменитых бальсовых плотов, вдохновивших норвежского учёного Тура Хейердала на плавание через океан к Полинезийским островам, родной брат прославленного «Кон-Тики». На плоту находилось несколько мужчин и женщин, одетых в яркие одежды из тонкой шерсти. Они везли с собой всевозможные изделия: ткани, посуду и ювелирные украшения из золота и серебра. С горем пополам объяснившись с индейцами, конкистадоры узнали, что те держат путь из Тумбеса, города на берегу океана в нескольких днях пути отсюда. Это большой и красивый город, но не самый большой и красивый в лежащей на юге стране, которой правят инки — дети Солнца. В горах далеко от моря находится их столица Куско, где золота и серебра не меньше чем дерева.

Выслушав рассказ пассажиров плота, Руис решил задержать двоих из них у себя то ли в качестве пленников, то ли как почётных гостей, с тем, чтобы позже они смогли послужить испанцам проводниками и переводчиками. После этого каравелла-разведчик повернула назад к устью реки Сан-Хуан. Вскоре в лагерь конкистадоров вернулся и Альмагро, привезя с собой запас продовольствия и ещё восемьдесят человек пополнения. Объединив свои силы, испанцы возобновили движение на юг и вскоре достигли страны Кито, северной недавно присоединённой провинции империи инков (прибрежная часть современного Эквадора).

Туземное население становилось всё более многочисленным. Писарро старался наладить с ним дружеские отношения и запретил грабежи. Но, во-первых, этот запрет не всегда выполнялся, а во-вторых, конкистадоры и раньше успели пограбить достаточно, чтобы по побережью поползли не слишком приятные слухи. Искателей приключений выручало только то, что племена и народы Южной Америки находились между собой в весьма непростых отношениях и не всегда плохо относились к чужеземцам, которые ограбили соседей. Тем не менее, найти безопасное место для стоянки в густонаселённом районе становилось всё сложнее.

В конце концов испанцы обосновались на небольшом острове, который назвали Петушиным. Что делать дальше, они не знали. Беззастенчиво грабить ставших слишком многочисленными индейцев было опасно, возвращаться назад — обидно. В лагере конкистадоров не было единодушия, назревал бунт. Посовещавшись, вожди решили, что Альмагро вновь отправиться за подкреплением и заберёт с собой недовольных, а часть отряда во главе с Писарро останется на Петушином острове.

Плавание Альмагро назад в Панаму вышло трудным. Путь лежал вдоль заболоченного, заросшего джунглями побережья современной Колумбии и испанцы страдали от недостатка продовольствия. Когда каравелла возвратилась в Панаму, её оголодавшая команда представляла собой жалкое зрелище. Тяжёлое впечатление произвели и рассказы недовольных, так что желающих отправиться на юг вслед за Писсаро нашлось немного. Но хуже всего было то, что к идее новой экспедиции крайне негативно отнёсся королевский наместник. Сперва он вообще хотел бросить Писсаро и его людей на произвол судьбы, но затем решил отправить корабль, чтобы привести смельчаков назад. Всё же Диего Альмагро и патер Луке не теряли надежду переломить ситуацию в свою сторону. На судне, посланном за Писарро они передали письмо, в котором говорили, что не оставляют попыток сколотить дополнительный отряд и добиться разрешения на его отправку.

Когда спасатели достигли Петушиного острова, они застали людей Писарро в весьма бедственном положении. Конкистадоры страдали от голода, болезней и сезонных проливных дождей. Большинство из них с радостью встретили предложение вернуться в Панаму. Но Писарро был полон решимости дождаться подкрепления и двигаться дальше. Взяв в руки меч, он остриём провёл на песке черту с востока на запад и, обратился к своим людям с пламенной речью, которая заканчивалась словами: «По одну сторону Перу и богатства, по другую — Панама и нищета. Пусть каждый выберет то, что больше подходит отважному кастильцу. Мой путь ясен: я пойду на юг!». Сказав это он переступил черту. Вслед за ним это сделал Бартоломео Руис и ещё двенадцать человек. Они остались на острове ожидать подкрепления, остальные вернулись в Панаму.

Рассказ о поступке Писарро произвёл сильное впечатление в Панаме, в конце концов наместник, хоть и с большой неохотой, дал разрешение отправить на юг ещё одну каравеллу с немногочисленным экипажем. Взяв на борт Писарро и его людей, каравелла продолжила плавание вдоль южноамериканского побережья и спустя двадцать дней достигла Тумбеса — северных ворот империи инков.

Тумбес оказался действительно большим городом, многие конкистодоры не видели прежде ничего подобного. Перуанцы превосходили европейцев XVI в. в градостроительном искусстве. Писарро привёз с собой двух индейцев-переводчиков, пассажиров бальсового плота, и с их помощью вступил в переговоры. На этот раз искатели приключений предпочли воздержаться от грабежей, тем более, что мирная меновая торговля на первых порах казалась достаточно прибыльной. На дешёвые, но поражающие воображение индейцев безделушки испанцы выменивали золотую и серебрянную посуду.

Об этой встрече перуанцев с европейцами рассказывали много занимательных историй. Говорили, что индейцы приняли приплывших на каравелле конкистадоров за сыновей Виракочи, или Кон-Тики, мифического владыки, который правил в этих краях много лет назад, а затем ушёл в океан. Когда представитель испанцев сошёл на берег, чтобы осмотреть город, жители Тумбеса решили проверить его сверхъестественное происхождение и выпустили ему навстречу священного зверя — ягуара. Испанский хронист утверждает, что будучи добрым католиком, конкистадор вознёс молитву, и свирепый хищник начал ласкаться к нему, как котёнок.

В Тумбесе испанцы увидели много такого, что оправдывало самые смелые их ожидания. Особенно поразил их храм Солнца, окружённый садом, где деревья и цветы были выкованы из чистого золота и серебра. А ведь по словам индейцев, это был не самый богатый город в лежащей перед конкистадорами империи!

Писарро пришёл к выводу, что соваться вглубь страны сейчас было бы безумием, но он видел достаточно, чтобы никто не смог назвать проект новой экспедиции пустой затеей. Он принял решение вернуться в Панаму, чтобы оттуда отправиться в Испанию и заручиться поддержкой самого короля Карла V.

Рассказ о поступке Писарро произвёл сильное впечатление в Панаме, в конце концов наместник, хоть и с большой неохотой, дал разрешение отправить на юг ещё одну каравеллу с немногочисленным экипажем. Взяв на борт Писарро и его людей, каравелла продолжила плавание вдоль южноамериканского побережья и спустя двадцать дней достигла Тумбеса — северных ворот империи инков.

Тумбес оказался действительно большим городом, многие конкистодоры не видели прежде ничего подобного. Перуанцы превосходили европейцев XVI в. в градостроительном искусстве. Писарро привёз с собой двух индейцев-переводчиков, пассажиров бальсового плота, и с их помощью вступил в переговоры. На этот раз искатели приключений предпочли воздержаться от грабежей, тем более, что мирная меновая торговля на первых порах казалась достаточно прибыльной. На дешёвые, но поражающие воображение индейцев безделушки испанцы выменивали золотую и серебрянную посуду.

Об этой встрече перуанцев с европейцами рассказывали много занимательных историй. Говорили, что индейцы приняли приплывших на каравелле конкистадоров за сыновей Виракочи, или Кон-Тики, мифического владыки, который правил в этих краях много лет назад, а затем ушёл в океан. Когда представитель испанцев сошёл на берег, чтобы осмотреть город, жители Тумбеса решили проверить его сверхъестественное происхождение и выпустили ему навстречу священного зверя — ягуара. Испанский хронист утверждает, что будучи добрым католиком, конкистадор вознёс молитву, и свирепый хищник начал ласкаться к нему, как котёнок.

В Тумбесе испанцы увидели много такого, что оправдывало самые смелые их ожидания. Особенно поразил их храм Солнца, окружённый садом, где деревья и цветы были выкованы из чистого золота и серебра. А ведь по словам индейцев, это был не самый богатый город в лежащей перед конкистадорами империи!

Писарро пришёл к выводу, что соваться вглубь страны сейчас было бы безумием, но он видел достаточно, чтобы никто не смог назвать проект новой экспедиции пустой затеей. Он принял решение вернуться в Панаму, чтобы оттуда отправиться в Испанию и заручиться поддержкой самого короля Карла V.

Летом 1528 г. Писсаро сошёл на берег в Севилье и тотчас встретил своего старого кредитора, который потребовал заключения несостоятельного должника в тюрьму. Но слухи об открытиях конкистадора уже достигли двора, и по королевскому приказу того выпустили и разрешили продолжить путешествие.

Король принял Писарро очень тепло, выказал полное одобрение всем его проектам, обещал высокие должности в ещё не завоёванной провинции, но выделять реальные деньги не спешил. Зато вождю конкистодоров был пожалован очень красивый герб: на переднем плане королевские символы - чёрный орёл и две колонны, а вдалеке уходящий корабль и очертания перуанского города. Впрочем, моральная поддержка монарха тоже принесла ощутимую пользу. Писарро отправился на родину вербовать участников для будущего похода и был встречен там с восторгом, на что бывший свинопас Франсиско едва ли мог рассчитывать, если бы не королевская милость. Писсаро разыскал своих братьев. Двое из них — Хуан и Гонсало, были такими же бастардами как и сам Франсиско, и только старший - Эрнандо, родился в законном браке. Все Писарро, гордые и бедные, выразили готовность отправиться вместе с братом за океан. Среди их земляков также нашлось много желающих, а кое-кто из деловых людей решился финансировать предприятие, которое одобрил сам король. В январе 1530 г. Писсаро со своими новыми сторонниками покинул Испанию и направился в Новый Свет.

Если в Испании вождя конкистадоров встречали с восторгом, то в Панаме его ожидал более холодный приём. Его компаньоны Альмагро и Луке считали, что он плохо представлял их интересы перед королём, благодаря чему получил должность наместника всей провинции Перу, тогда как остальным участникам «договора трёх конкистадоров» пришлось довольствоваться более скромными должностями. Писарро, однако, удалось уговорить партнёров не делить пока шкуру неубитого ягуара, а приступить к вербовки недостающих участников похода. В январе 1531 г. люди Писарро вышли из Панамы на трёх каравеллах и направились в Тумбес. Численность отряда завоевателей не превышала двухсот человек, но они крепко верили в свою звезду и надеялись, что вскоре к ним присоединиться подкрепление во главе с Альмагро.

Продолжение следует: Завоевание империи инков (ч.2)