9-я рота против душманов: бой на высоте 3234

Важная высота

В середине декабря 9-я рота получила свою первую задачу: прикрыть отряд сапёров. Однако совсем скоро для десантников нашлась куда более серьёзная работа. Штаб поручил старшему лейтенанту Сергею Ткачёву, временно возглавлявшему подразделение в отсутствие командира роты, помочь разведывательному взводу занять высоту 3228 и захватить соседнюю господствующую высоту 3234. Контроль над этой второй возвышенностью, имевшей высоту 3500 м, был особо важен для советских войск, потому что с неё мятежники могли без помех наблюдать за происходящим на магистрали.

В конце декабря 9-я рота подобралась к хребту, на котором располагались высоты 3228 и 3234. Там уже находился противник, поэтому десантникам пришлось обратиться за помощью к артиллерии. Она без труда очистила возвышенности от вгрызшихся в камни боевиков и позволила бойцам занять их.

30 декабря в сторону города Хост по деблокированной трассе ушла первая колонна снабжения. На высоте 3234 тем временем вовсю кипела подготовка оборонительных позиций: бойцы минировали подступы к возвышенности, пристреливали возможные направления атаки противника, оборудовали огневые точки и сооружали укрытия из массивных каменных глыб. Оборону на господствующей высоте, превращённой в отлично оборудованный опорный пункт, держал 3-й парашютно-десантный взвод. Он был усилен группой артиллерийских корректировщиков под руководством Ивана Бабенко и расчётом крупнокалиберного пулемёта НСВ «Утёс», на помощь которого особенно рассчитывали десантники: «Утёс» запросто мог достать душманов, до которых было невозможно «дотянуться» из обычного автомата Калашникова. Превосходил НСВ по дальности стрельбы и большинство вооружения боевиков, что давало расчёту пулемёта возможность разобраться с противником ещё до того, как он подберётся к позициям на расстояние эффективного огня.

В первые дни 1988 года погода на хребте, который обороняла 9-я рота, окончательно испортилась. В разбушевавшейся метели противник начал заявлять о себе: каждый день мятежники в одно и то же время выпускали по высоте 3234 десяток реактивных снарядов, и бойцы быстро к этому привыкли.

Проба сил

День 7 января на позициях 3-го взвода начался рутинно: душманы, как обычно, выпустили реактивные снаряды, а бойцы благополучно переждали удар в укрытиях и вернулись к своим делам. Однако в районе 16 часов мятежники устроили ещё один обстрел. Подобных ему до этого момента не было. Корректировщик Иван Бабенко так описывал происходившее:

«Обстрел был мощнейшим. Уже только по количеству выпущенных по высоте РС-ов (реактивных снарядов — прим. авт.) и мин становилось понятно: затевается что-то масштабное. За двадцать минут обстрела по высоте было произведено приблизительно три сотни залпов РС-ами и из миномётов, возможно, были и залпы из горных безоткатных орудий».

Когда на позициях 3-го взвода начали рваться снаряды, радист группы корректировщиков Андрей Федотов помчался на наблюдательный пункт, чтобы спасти оставшуюся там радиостанцию. Он успел схватить её, но добраться до укрытия ефрейтору было не суждено: осколки вражеского боеприпаса сразили его самого и насквозь прошили средство связи. 9-я рота потеряла первого бойца.

После того, как сокрушительная артиллерийская подготовка утихла, подобравшиеся на расстояние 500–600 м к высоте боевики устремились в атаку. Командир пулемётного расчёта Вячеслав Александров первым заметил противника. Уже через несколько мгновений загрохотал его «Утёс», и мятежникам пришлось прижаться к земле. Расчёт крупнокалиберного пулемёта задержал противника хоть и на небольшой, но очень необходимый срок, дав десантникам возможность подготовиться к бою и не позволив душманам взять высоту с наскока.

Моджахеды быстро поняли, что крупнокалиберный пулемёт не даст им подобраться к высоте близко, и бросили все силы на его уничтожение. Десятки вражеских гранатомётчиков, позабыв о других целях, открыли шквальный огонь по позиции расчёта. Когда обстрел усилился, младший сержант Александров приказал двум остальным членам расчёта, оказавшимся в Афганистане совсем недавно, покинуть позицию и остался у пулемёта один. Через 15 минут после начала атаки «Утёс» замолчал: Александров, которому за три дня до боя исполнилось 20 лет, погиб. Зато его товарищи заставили душманов отступить. Иван Бабенко вспоминал:

«Когда на следующий день мы смотрели эту кладку, где находился Александров (…) Там рядом деревья, кустарник. Всё это с разных направлений было прошито выстрелами гранатомёта, которые даже уже застревали. То есть с такого близкого расстояния они стреляли, что стартовый заряд гранатомёта не успел догорать, врезался в дерево, разрывался, а сам заряд с хвостовиком застревал в дереве и догорал там. Кладка двойная, как правило, выдерживает попадание из гранатомёта, но здесь просто груда камней осталась, сам «Утёс» был полностью изрешечён».

Новый удар

После первой атаки отряды моджахедов перегруппировались и через 40 минут снова пошли вперёд. Теперь они знали, что на месте, где погиб Александров, оборона десантников серьёзно ослабла: пулемёта там больше не было. Основной удар боевиков снова обрушился на позиции, которые совсем недавно защищал пулемётный расчёт.

Десантники встретили противника ожесточённым сопротивлением. Душманы один за другим падали на землю, сражённые точным огнём советских солдат, но это их не останавливало. Порой доходило до того, что моджахеды упрямо шли под пули в полный рост.

Удерживать позиции становилось всё труднее. Начинало темнеть, очень скоро всё поле боя скрылось во мраке, и обнаружить душманов, практически поголовно носивших чёрную одежду, стало гораздо тяжелее. Ситуацию удалось немного поправить, когда артиллерия применила осветительные снаряды. Однако боеприпасы, развеявшие темноту на подступах к высоте 3234, не отпугнули боевиков.

Душманы продолжали настойчиво наступать на позиции десантников. Когда моджахедам уже казалось, что 3-й взвод доживает последние минуты и скоро высота будет в их руках, корректировщик Бабенко вышел на связь с артиллеристами 345-го полка и запросил поддержку. Долго ждать ответа не пришлось. Уже через несколько минут бойцы увидели, как гаубичные снаряды разрываются прямо в боевых порядках моджахедов.

Пока 3-й взвод храбро давал отпор мятежникам, два других взвода 9-й роты не сидели без дела. Как только стало ясно, что боевики устроили на высоте 3234 не рядовую вылазку или проверку бдительности советских солдат, а серьёзную крупную атаку, командир роты Алексей Ткачёв приказал своим десантникам готовиться к маршу на высоту, где кипел бой. Однако подразделения 9-й роты не могли просто так взять и сорваться со своих позиций, оставив их совсем пустыми, ведь брешью в обороне воспользовались бы душманы: они смогли бы отрезать всю роту от основных сил, практически окружить её и устроить настоящую бойню. Двум взводам пришлось ждать резерв — разведывательную роту 345-го полка, которая поднялась на хребет из долины и подменила их на позициях. Только после этого они смогли уйти на помощь.

Тем временем силы бойцов, защищавших высоту 3234, постепенно иссякали. Огневой мощи подразделения уже не хватало, чтобы заставить боевиков отступить, а боеприпасы после нескольких часов ожесточённого сражения были практически на исходе. Один из участников событий вспоминал:

«Я помню такой момент. Андрюшка Медведев, вижу, ползает на коленях, я ему говорю: «Чего ты ползаешь?». Он говорит: «Командир, патроны собираю». Это когда заряжали рожки, ну, выпадет патрон из рук, что его подбирать? А тут вот всё, что можно было собрать, собирали».

Удерживать позиции помогала артиллерия, которая нещадно молотила душманов, раз за разом устраивавших твердолобые атаки. Корректировщик и расчёты гаубиц оказались настоящими мастерами своего дела. Когда моджахеды вплотную подбирались к рубежам обороны, старший лейтенант Бабенко запрашивал удары буквально под носом у сражающихся солдат. Каждый подобный залп мог запросто превратить высоту 3234 в могилу для защищавших её бойцов, поэтому корректировщику приходилось оповещать десантников о подлёте снарядов при помощи свистка, после чего они уходили со своих позиций и пережидали обстрел за гребнем, который служил надёжным укрытием от осколков.

Долгая ночь

Вечером, когда защитники высоты 3234 отразили уже несколько ударов, прибыло долгожданное подкрепление. Теперь господствующую возвышенность обороняли почти все подразделения 9-й роты — 39 человек. Времени освоиться на новых позициях у свежих сил практически не было: моджахеды начали очередную атаку и втянули 1-й и 2-й взводы в бой.

Одним из тех, кто встретил новую волну неприятеля, оказался рядовой Андрей Мельников. Он хладнокровно вёл огонь из своего РПК-74 по наступающему противнику. После того, как «Утёс» превратился в груду металла, пулемётчики стали одной из главных проблем для мятежников, поэтому моджахеды пытались сделать всё возможное, чтобы Мельников прекратил сопротивление. Однако боец раз за разом менял позицию и успешно уходил из-под удара душманов. Вскоре у Мельникова закончился боезапас, и он отправился на другую позицию, чтобы взять новые магазины, но сделать это так и не успел: рядовой Мельников погиб.

В 23 часа боевики начали новую атаку. Они бросили на взятие высоты все доступные силы и ударили по десантникам сразу с трёх сторон. Мятежники не считались с собственными потерями. Они хладнокровно шли через минные заграждения и подрывались на них, прокладывая дорогу вперёд другим душманам. По моджахедам нещадно била артиллерия. Огонь советских солдат сражал одного боевика за другим, но 9-я рота уже была в шаге от поражения: мятежникам удалось подобраться к советским бойцам на расстояние броска гранаты, а боеприпасов у десантников почти не осталось.

Тем временем на позициях, которые раньше занимали основные силы 9-й роты, закрепились разведчики. Разведывательный взвод старшего лейтенанта Алексея Смирнова оказался на опорном пункте, находившемся ближе всего к месту боя. Оттуда бойцы прекрасно видели, как защитники высоты 3234 отбиваются от многочисленного противника.
Алексей Смирнов вспоминал:

«Мы видели снежную вершину, чёрную от разрывов снарядов и пороха, слышали крики моджахедов «Москва, сдавайся!».

9-й роте удалось отбить очередную атаку боевиков, но ещё пару подобных атак она бы точно не выдержала, поэтому командование отправило взвод Смирнова на помощь изнурённому подразделению. Подкрепление шло на подмогу не с пустыми руками: каждый разведчик тащил дополнительные боеприпасы не только для себя, но и для бойцов на высоте, которые к полуночи уже начали использовать камни для отпугивания боевиков. Появление на позициях ещё одного взвода и пополнение боеприпасов придало обороняющимся второе дыхание и серьёзно спутало планы душманов.

В 3 часа ночи по возвышенности принялись молотить миномёты мятежников, после чего последовала двенадцатая, финальная атака. Командиры боевиков снова решили пойти на авантюру и бросили вперёд все доступные силы, как и во время удара, произошедшего в районе 23 часов. Противник сразу же наткнулся на куда более плотный, чем раньше, огонь советских десантников, однако отказываться от изначальных планов не стал и продолжил атаку.

Одна из групп боевиков оказалась в прицеле пулемёта младшего сержанта Андрея Цветкова. Боец не стал медлить и сразу же открыл огонь, чем и привлёк внимание противника. Моджахеды незамедлительно организовали охоту на пулемётчика. Они ударили по позиции Цветкова из гранатомётов, но накрыть младшего сержанта не получилось: он успел сменить укрытие и продолжил поливать противника огнём, заставив его снова прижаться к промёрзшей земле. К сожалению, удача отвернулась от младшего сержанта: вражеский боеприпас разорвался почти под его ногами и тяжело ранил осколками. Этот момент ярко описал один из товарищей Цветкова:

«… В шоковом состоянии, не выпуская из рук пулемёт, он стал падать. Но пулемёт продолжал стрелять и замолчал, только когда Андрей лёг на землю».

После вывода из строя ещё одного пулемётчика сдерживать натиск неприятеля стало гораздо тяжелее. Боевики почти ворвались на позиции советских солдат — лишь 20–30 м отделяло десантников от душманов. Однако храбрость советских военнослужащих и непрерывная поддержка артиллерии сделали своё дело. Очередная попытка захватить высоту 3234 провалилась, а многочисленные отряды неприятеля заметно поредели. Командиры боевиков поняли, что высотой им не овладеть, и приказали своим людям отступить. Двенадцатичасовой бой за высоту 3234 завершился.

Утро после боя

Сразу после рассвета над хребтом появились долгожданные вертолёты. Машины забрали раненых, среди которых был и младший сержант Цветков. Он скончался на борту Ми-8, совсем чуть-чуть не дотянув до госпиталя.

Днём на помощь восьми бойцам 9-й роты, которые остались защищать изрезанную воронками высоту, прибыли дополнительные силы. Вместе они прикрывали подступы к трассе, связывавшей Хост с остальным Афганистаном, до окончания операции «Магистраль». Советским войскам удалось остановить душманов ценой жизни шести военнослужащих, включая Андрея Цветкова, умершего уже после боя от ранения. 28 десантников получили ранения различной степени тяжести.

С потерями в стане противника ситуация обстоит гораздо сложнее. Нельзя что-либо с уверенностью сказать ни о численности душманов, ни об их потерях, ни даже о том, кто именно атаковал высоту. По разным источникам, выбить советских десантников с позиций пытались от 200 до 400 душманов. Многие из них, вероятно, были уничтожены огнём десантников или погибли под ударами советской артиллерии, выпустившей по боевикам за время столкновения больше шести сотен снарядов. Точные потери неприятеля мы, видимо, никогда уже не узнаем: он старался не оставлять на поле боя тела своих бойцов.

21 января советские войска покинули господствующую высоту и вернулись в пункт постоянной дислокации. За участие в бое 7–8 января Вячеслав Александров и Андрей Мельников были удостоены звания Героя Советского Союза. Многие десантники 9-й роты были награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Старший лейтенант Сергей Ткачёв, руководивший подразделением во время событий на высоте 3234, воевал в Афганистане до вывода войск и покинул его в феврале 1989 года.