Англия вступает в Восьмидесятилетнюю войну

Во второй половине XVI века Англия начала вмешиваться в дела Нидерландов, поначалу отстаивая свои интересы исключительно при помощи интриг. Не менее активно во Фландрии действовали и французы. Они рассматривали эти земли как свои: как мы помним, Франция считала бывшие бургундские земли отторгнутыми у неё в результате войны с Австрией. Франсуа Анжуйский, брат французского короля, едва не занял во Фландрии престол, но его сгубили нетерпеливость и простуда. Тогда в игру вступила Елизавета Английская, а на смену кулуарным разговорам и дипломатии пришли вооружённые гарнизоны, которые англичане собирались разместить в двух голландских портовых крепостях.

Французский напор

26 июля 1581 года Соединённые провинции приняли Гаагский эдикт, который иногда называют Гаагским отречением. Этим документом голландцы низвергали Филиппа II Испанского с престола герцога Фландрии из-за многочисленных злоупотреблений и попрания старинных фламандских свобод.

Чуть ранее в Плесси был заключён договор с братом французского короля Франсуа Анжуйским, которого голландцы соглашались сделать графом Фландрским и герцогом Брабантским при соблюдении ряда условий:

• Франсуа будет проживать в Нидерландах;
• Он сохранит местные обычаи и свободы и никогда не станет покушаться на них;
• Выбор преемника будет прерогативой Соединённых провинций;
• На службу во Фландрии будут приниматься местные жители, а не приближённые из свиты герцога;
• Франсуа обязуется уважать религиозную свободу;
• Он заключит вечный военный союз с Францией без посягательства на территориальную целостность Голландии;
• Он добьётся поддержки Франции в войне против Испании;
• Он будет ежегодно вносить в казну Нидерландов 2,4 млн гульденов;
• Он не станет заключать договоры с Испанией через голову генеральных штатов;
• Он не будет ставить французских командующих над голландской армией.

Требования были запредельными, и совершенно непонятно, кто на такие согласился бы. Тем не менее Франсуа Анжуйский был готов! Когда речь заходила о короне, он был готов на многое, но с коронами у него никак не ладилось. Поэтому Франсуа, не задумываясь, подписал договор в Плесси и в феврале 1582 года вошёл в Брабант. Нетрудно догадаться, что при таком обилии требований Анжуйский обязательно что-то да нарушил бы. Он и нарушил.

Тут впору привести цитату из романа Александра Дюма-отца «Сорок пять», в которой говорится о взаимоотношениях Франсуа Анжуйского и голландцев:

«Мы уже упоминали, что герцога Анжуйского приняли недоверчиво. Брюссель раскрыл ему свои ворота, но Брюссель не был ни Фландрией, ни Брабантом.

Поэтому, действуя то убеждением, то силой, герцог начал наступать в Нидерландах, начал постепенно, город за городом, занимать своё строптивое королевство; по совету герцога Оранского, хорошо знавшего несговорчивость фламандцев, он принялся, как сказал бы Цезарь Борджиа, поедать сочный фландрский артишок листик за листиком.

Фламандцы, со своей стороны, сопротивлялись не слишком упорно; сознавая, что герцог Анжуйский победоносно защищает их от испанцев, они не спешили принять своего освободителя, но всё же принимали его.

Франсуа терял терпение и в ярости топал ногой, видя, что только шагом продвигается вперёд (…)

Кончилось тем, что герцог, от природы крайне самолюбивый и поэтому воспринимавший медлительность фламандцев как поражение, стал брать силою те города, которые не покорялись ему так быстро, как он того желал».

15 января 1583 года он расположился у ворот Антверпена. В этот же день в ответ на запрос герцога Оранского Франсуа сообщил, что находится здесь, чтобы защитить город от атак испанцев, и в сам Антверпен входить не будет ни в коем случае.

Через два дня герцог Анжуйский попросил разрешения войти в город якобы для того, чтобы оставить раненых. 300 протестантских всадников подъехали к воротам и внезапно напали на охрану. В Антверпен вошли 3000 пехотинцев и 600 кавалеристов герцога. Казалось, дело в шляпе, тем более что гарнизон был фактически разбит по частям. Но было одно но. Узкие улочки Антверпена заставили командующего французским отрядом графа Рошфора раздробить колонны на более мелкие. На эти-то раздробленные отряды со всех сторон и обрушились удары горожан, схватившихся за пики и ножи. С крыш во французов летели цветочные горшки и черепица, с балконов их встречали залпы аркебуз и пистолей. Всего за час французы в мышеловке Антверпена потеряли 1500 солдат — половину своей численности. Герцог Анжуйский с остатками войск в панике бежал к Брюсселю, а в июне 1583 года и вовсе покинул территорию Соединённых провинций.

Эту попытку захватить Антверпен фламандцы иронически назвали «Французской яростью» (furie française) в пику «Испанской ярости» 1576 года — в тот раз город стал жертвой испанских солдат.

На Франсуа Анжуйского несчастья посыпались одно за другим. Разъярённая разгромом французов в Антверпене Екатерина Медичи написала сыну:

«О, если бы ты умер молодым! Сколько бы храбрых людей осталось в живых!».

Елизавета Английская объявила, что разрывает помолвку с герцогом Анжуйским. Генрих III картинно помирился с братом и даже обнялся с ним при дворе, но во всеуслышание назвал его Le Petit Magot — «маленькая обезьянка». От душевных ли волнений или же просто от простуды, но у Франсуа Анжуйского обострился застарелый туберкулёз, от которого герцог и умер 10 июня 1584 года.

Английские манёвры

Пока Франсуа Анжуйский воевал, Елизавета через своего секретаря Уильяма Дэвидсона пыталась помешать его намерениям занять трон Фландрии. Она сообщила, что приостанавливает финансирование герцога Казимира Пфальцского, который на английские деньги нанимал в Европе солдат и предоставлял их Голландии, до тех пор, пока фламандцы не порвут отношения с французами. Тут же до королевы дошло известие, что герцог Анжуйский пытается заключить договор с генеральными штатами о том, что голландцы «передадут в его распоряжение под его непосредственный контроль на два месяца 10 000 солдат и 2000 кавалерии». Разозлившись, королева заморозила голландские активы в Англии и запретила любую помощь Соединённым провинциям.

Но вот вторжение герцога Анжуйского во Фландрию провалилось, и голландцы не нашли ничего лучше, чем предложить корону французскому монарху Генриху III Валуа на тех же условиях, что и герцогу. Генрих, в отличие от своего брата, был реальным политиком и от предложенной чести отказался. Тогда восставшие обратили взор за море и отправили приглашение на царство Елизавете Английской. Она также не горела желанием взваливать на себя ношу под названием Соединённые провинции. Тогда Вильгельм Оранский предложил Елизавете заключить военный союз против Испании. Королева и это предложение отвергла, но предложила организовать протестантскую лигу в составе Англии, Голландии, Брауншвейга, Гессена, Вюртемберга и Саксонии. В 1584 году Оранский был убит, и у англичан появились планы непосредственного вмешательства в дела Фландрии.

10 августа 1585 года Елизавета I в Нонсаче подписала с голландцами договор, согласно которому Англия предоставляла восставшим 6400 пехотинцев и 1000 кавалеристов, которые первоначально предназначались для снятия осады Антверпена, с ежегодной субсидией в размере 600 000 флоринов, что составляло примерно четверть годовой стоимости восстания. В качестве вознаграждения голландцы должны были передать Англии портовые крепости Брилль и Флиссинген, где англичане собирались за свой счёт разместить гарнизоны.

Кто же возглавит английскую экспедицию? Тут у королевы сомнений не возникало: конечно же Роберт Дадли, граф Лестер.

Появление героя

Сэр Роберт Дадли родился в 1532 году в семье герцога Нортумберленда. В 1553 году его отец Джон Дадли попытался вмешаться в действие закона о престолонаследии и вместо Марии I Тюдор возвести на трон Джейн Грей, но проиграл и 22 августа был казнён. То, что служило компрометирующим материалом при Марии, при Елизавете стало скорее достоинством. Роберт был обласкан, а в 1558 году вообще стал фаворитом новой королевы. Ходили даже слухи, что Елизавета с нетерпением ждала смерти жены Дадли, чтобы вступить с ним в законный брак, однако этому событию помешал весь английский истеблишмент, который заявил, что никогда не признает Дадли королём. В качестве благорасположения к своему сердечному другу Елизавета даже пошла на проект брака с шотландской королевой Марией Стюарт, сообщив, что, если Мария выйдет замуж за Дадли, Елизавета признает шотландку своей наследницей на троне Англии.

Чёрная кошка пробежала между королевой и Дадли в 1578 году, когда сэр Роберт, к тому времени уже граф Лестер, втайне ото всех женился на леди Эссекс. Елизавета была в ярости и назвала Лестера предателем. Тем не менее Роберт Дадли в течение первых 30 лет правления королевы входил в её близкий круг и вместе с братьями Уолсингем и канцлером Берли влиял на английскую политику.

С самого начала восстания в Испанских Нидерландах Лестер, являвшийся другом Вильгельма Оранского, которого очень уважал, был сторонником вооружённого вмешательства Англии в дела во Фландрии. С 1577 года Дадли настаивал на военной экспедиции во Фландрию и хотел её возглавить. Подписав в Нонсаче договор с голландцами, Елизавета назначила его командующим английскими войсками во Фландрии и в документе именовала генерал-губернатором Соединённых провинций. В качестве своего заместителя Лестер предложил кандидатуру лорда Артура Грея, но, во-первых, Елизавета недолюбливала его после жестокого подавления восстания в Ирландии, а во-вторых, сэр Артур погряз в долгах, и кредиторы требовали не выпускать его из Англии. Отдельную проблему представляла и сама Елизавета, которая, как всякая любящая женщина, не хотела отпускать Дадли от себя. Роберт сокрушённо писал государственному секретарю Френсису Уолсингему:

«Господин секретарь, я нахожу, что Её Величество совершенно не желает расстаться со мной. Главной причиной она считает сомнение в самой себе, жалуясь на обострившиеся болячки и на то, что плохо спала последнюю ночь. Она сказала мне, что не сможет жить без меня и не отпустит от себя. Вы можете вообразить, как её слова подействовали на меня».

И всё же 5 декабря 1585 года граф Лестер покинул свой загородный дом в Уонстеде. Следующие две ночи он провёл в Ингатестоне, убивая время, пока не получил от королевы патент, утверждавший его назначение генерал-губернатором, после чего поспешно двинулся в Харвич на соединение с войсками, а 7 декабря собирался отправиться в Нидерланды.

Прежде чем англичане отплыли, возникла проблема: Лестер планировал высадиться в Флиссингене, тогда как в Харвиче его застигло письмо от голландцев, которые просили использовать для высадки войск Брилль, расположенный севернее. У англичан были лоцманы, хорошо знавшие гавань Флиссингена, а теперь срочно пришлось искать людей, знакомых с особенностями гавани Брилля. Командующий морской частью экспедиции адмирал Стивен Берроуз настаивал, что нужно несколько лоцманов, поскольку одного для такого количества кораблей совершенно недостаточно. Нарочные отправились в Ипсвич и Инглиш, где принудительно завербовали с торговых судов всех лоцманов, каких только смогли найти, надеясь, что хоть несколько человек из них знают гавань Брилля. После двухдневной задержки лоцманы были доставлены на эскадру, и англичане закатили прощальную пьянку, от которой отходили не менее двух дней. В путь они отправились только 9 декабря 1585 года.

С борта флагмана экспедиции, 20-пушечного галеона «Эмити», Дадли черкнул лорду Берли пару строк. Смысл письма сводился к следующему: мы наконец-то отплываем, в это дело я вложил 25 000 фунтов, и поскольку дело освящено Богом и Её Величеством, надеюсь, что эти деньги мне когда-нибудь компенсируют. Роберт Дадли как никто знал скупердяйскую натуру Елизаветы, поэтому просил лорда-канцлера «не забыть о моих деньгах».

Вскоре выяснилась неприятная вещь: никто из лоцманов гавани Брилля не знал. Экспедиция решила идти всё-таки во Флиссинген. 11 декабря 1585 года (21 декабря по голландскому календарю) после обеда

«милорд Лестер с войсками высадился в Флиссингене, который приветствовал его радостным салютом. Его встретили хлебом-солью местные бюргеры, изрядно вооружённые и богато разодетые, которые призывали милорда править ими».

Собственно, именно эта высадка и зафиксировала исторический момент: Англия всё же вмешалась в войну Голландии и Испании и встала на прямой путь конфронтации с Филиппом II. Это решение позже вылилось в Англо-испанскую войну 1586–1604 годов и поход Непобедимой Армады.

Продолжение следует: Неожиданная смена статуса Роберта Дадли и развенчание мифа о непобедимости английских войск в ходе битвы при Зютфене