Численность армии Богдана Хмельницкого в трех срезах и множестве интерпретаций

Когда речь заходит о численности казацкой армии Богдана Хмельницкого, то исследователь обычно имеет дело с приводимыми в источниках громадными цифрами, записанными, как правило, со слов очевидцев либо на основании дошедших слухов. Определить точное количество людей под началом гетмана весьма сложно из-за отсутствия казацких документов. Всё же попробуем это сделать хотя бы приблизительно, опираясь на дошедшие до нашего времени свидетельства.

1648 год: что бог послал

Согласно «Ординации Войска Запорожского», утверждённой в 1638 году, численность казацкого реестра составляла 6000 человек. Они делились на шесть полков: Белоцерковский, Каневский, Корсунский, Переяславский, Черкасский и Чигиринский. Были ещё и низовые казаки (собственно запорожские), жившие на степном фронтире, многие из которых являлись «выписщиками» из предыдущего реестра. Определить их количество невозможно даже приблизительно. В любом случае их было не меньше, а скорее даже больше, чем реестровых.

Источники сохранили следующие цифры казацкого войска до начала боевых действий. Наивысший показатель — 40 000 казаков — относится к событиям Хотинской войны (1621). Ко времени восстания Марка Жмайло (1625) под рукой гетмана насчитывалось 30 000 человек (8000 из них погибло). В восстании Тараса Федоровича (1630) участвовало 37 000, в восстании Павлюка (1637) — 23 000. Минимальные оценки вышедшего из Сечи вместе с Хмельницким казацкого войска составляют 4000–5000 человек. Кроме того, часть казаков осталась на Сечи, а многие заняли выжидательную позицию: борьба за казацкие вольности часто заканчивалась смертью, и следовало тщательно определиться с мнением.

После первых побед, одержанных в мае 1648 года, войско Хмельницкого стало расти и уже в июне составляло не менее 30 000 человек. Это было только начало. К концу месяца численность сил гетмана колебалась в районе невиданной ранее цифры в 70 000–80 000 человек. Причина крылась в том, что, в отличие от предыдущих восстаний, казаки начали массово принимать к себе мещан и крестьян. Показачивание крестьян достигло небывалых масштабов. Вновь прибывших записывали в уже существующие полки, что, с одной стороны, ослабляло их боеспособность, но в то же время «новобранцы» получали военный опыт под руководством бывалых наставников. Из низовых казаков, к которым присоединялись крестьяне и мещане, формировались новые полки. К существовавшим реестровым полкам добавился ряд новых. И если в Полтавском, Лубенском, Миргородском и Ирклиевском довольно многочисленным был казацкий элемент из бывших выписчиков, то в Борзенском, Ичнянском, Прилуцком, Нежинском, Черниговском, Гадячском и Речицком крестьяне составляли подавляющее большинство. Стоит также отметить, что к восстанию начали присоединяться и православные шляхтичи, которые приводили с собой в войско вооружённых слуг — так называемых надворных казаков, которые мало в чём уступали реестровцам.

Возникшая летом 1648 года пауза в военной кампании позволила сносно подготовить полки для дальнейшей войны. Впрочем, польские историки считали, что боеспособными из всего числа были только 12 000 человек — вероятно, реестровые и низовые казаки. Это мнение, похоже, возникло из первых требований Хмельницкого, в которых он настаивал на новом реестре в 12 000 человек.

Гетман воспользовался возникшей паузой для расширения восстания. На украинских землях Речи Посполитой коронных войск уже не было, а разрозненные магнатские отряды не представляли собой единой силы. На Северщину, Волынь и Подолье отправились отдельные казачьи отряды. Действуя самостоятельно, они способствовали разрастанию восстания на тех территориях, где казаков не было, но зато проживали угнетённые крестьяне, которые, почувствовав запах свободы, примыкали к казацкой сотне. Так казакам удалось овладеть Северскими землями, Гомельщиной и Подольем. Наиболее жестокие бои развернулись на Волыни, где отряд Максима Кривоноса, разросшийся до 40 000 человек (из которых казаков было всего несколько тысяч в составе четырёх полков), вёл боевые действия против надворных войск Иеремии Вишневецкого, которых поддержали другие магнатские отряды и королевская гвардия (по разным оценкам, 6000–9000 человек). Трёхдневные бои под Староконстантиновом наглядно показали, что в открытом поле показаченные крестьяне не могут противостоять опытным жолнерам, и даже их численное превосходство не спасает ситуацию.

Осенью 1648 года, во время Пилявецкой битвы и дальнейшего похода на Львов и Замостье, Хмельницкий, по сведениям источников, располагал 150-тысячной армией. Исследователи в большинстве своём считают эту цифру завышенной и при оценке казацкой армии оперируют, как правило, более скромными данными: 100 000–110 000, из которых боеспособными считают 30 000–50 000 человек. Такой громадный разброс в цифрах связан с отсутствием точных задокументированных данных с украинской стороны. Впрочем, и эти данные о боеспособных казаках, вполне вероятно, завышены.

Поляки-современники оценивали количество опытных казаков в 20 000–25 000 человек. Есть сведения, что под Замостьем в ноябре 1648 года в казацкой армии находилось 20 000 «грамотников», то есть казаков, чьи имена были записаны на бумаге — своеобразный прообраз реестра. Именно эти цифры и следует использовать при оценке боеспособности казацкого войска в конце 1648 года. Отметим, что, несмотря на потери, понесённые во время боёв и от начавшейся эпидемии чумы, количественно оно не сокращалось, а даже, наоборот, возрастало. Причиной этому служило крестьянство Восточной Галиции и Западной Волыни, массово поддержавшее восстание. Часть крестьян примкнула к казацкому войску, но большинство ограничилось уничтожением и грабежом местной шляхты, а также созданием на местах новых казацких полков.

После заключения перемирия с поляками в конце 1648 года казаки оставили земли Галиции. Участь брошенных там крестьян была незавидной: без поддержки казацкой армии они довольно быстро были уничтожены вернувшейся в свои владения шляхтой. Впрочем, многие из них в одиночку или целыми группами бежали на контролируемые казаками территории и тем самым усиливали войско Хмельницкого. Наиболее показательным примером стал прорыв из Покутья на Брацлавщину полка показаченных крестьян полковника Семёна Высочана, вступить в бой с которым разрозненные шляхетские отряды не решились. Подобная ситуация произошла и на белорусских землях Великого княжества Литовского, где во время перемирия гетман Януш Радзивилл разгромил большинство мятежных отрядов, состоявших из показаченных крестьян.

1649 год: создание ополчения

В кампании 1649 года, приведшей к победе под Зборовом, казацкая армия была ещё более многочисленной. Хмельницкий объявил массовый сбор всего боеспособного населения:

«Кликали де в торгу, чтоб де всякие литовские люди, казаки, пашенные и непашенные крестьяне, бежали наспех в казацкие полки к гетману к Богдану Хмельницкому, у ково есть пищали, и те б де шли с пищали, а у ково де пищалей нет, и те б де шли с рогатины и с киями. А хто де не пойдет в полки наспех к гетману Богдану, и тем де быть в смертной казни».

В итоге источники приводят самые невероятные цифры: от 250 000 до 500 000 казаков и крестьян — и это без учёта крымских татар. Естественно, эти данные завышены в несколько раз. Однако выявить точное количество казаков у Хмельницкого просто невозможно. Чаще всего украинские и польские исследователи останавливаются на цифре 60 000–70 000 казаков (лишь Н. Яковенко даёт в два раза меньшую цифру — 30 000–40 000), а с учётом крестьянской массы численность казацкого войска возрастает до 150 000 человек.

Подписанный в августе 1649 года Зборовский договор определил территорию Войска Запорожского в пределах Брацлавского, Киевского и Черниговского воеводств. В действительности же казацкая территория почти совпадала с их границами и была несколько меньше. На землях этих трёх воеводств, по подсчётам исследователей, проживало от 1 до 3 млн человек. Такая громадная разбежка в цифрах связана как с ограниченным количеством документов той эпохи, так и с желанием ряда исследователей уложить цифры в прокрустово ложе своей работы, причём поляки склоняются к меньшей цифре, а украинцы — к большей.

Наиболее заселённым было Киевское воеводство (от 420 000 до 1 400 000 жителей), особенно его Правобережная часть. При этом казацкий реестр определялся в 40 000 человек, то есть всего 4%, если брать минимальную цифру населения (1 млн) трёх воеводств. Этот лимит вызвал массовое недовольство среди украинского населения, поскольку каждый участник ребелии считал себя достойным попасть в реестр. На старшинской раде в Корсуне в ноябре 1649 года было решено, что за составление списков будет отвечать полковая старшина (ответственным назначили войскового обозного Ивана Чарноту), а записывать туда будут прежде всего «тех, которые служат старо и со всякую службу их будет».

Первым делом создавались сотенные реестры, а затем полковые. Каждый полковник получил своеобразный максимум, свыше которого записывать в реестр было нельзя. Полковые реестры передавались в гетманскую столицу — Чигирин, где все записи сводились воедино. Итог показал, что в Войске Запорожском служит 40 475 казаков, то есть норма была немного превышена. Отдельные старшины, смекнув, что реестр не резиновый, начали места в нём продавать. Запись обходилась в 15 злотых (позже, в аналогичной ситуации после Белоцерковского мира 1651 года, когда реестр был вдвое уменьшен, цена выросла до 30–40 злотых). Естественно, в первую очередь туда попадали представители зажиточных слоёв казачества, мещан и крестьян. Позднее Иеремия Вишневецкий со злостью отмечал, что из его левобережной империи в реестр записалось 10 000 наиболее обеспеченных крестьян и мещан.

Всего, согласно реестру, создавалось 16 полков различной численности:

• Белоцерковский — 2990 человек;
• Каневский — 3167;
• Корсунский — 3472;
• Переяславский — 2982;
• Черкасский — 2996;
• Чигиринский — 3222;
• Брацлавский — 2655;
• Кальницкий — 2050;
• Киевский — 2010;
• Кропивнянский — 1992;
• Миргородский — 3009;
• Нежинский — 991;
• Полтавский — 2970;
• Прилуцкий — 1996;
• Уманский — 2976;
• Черниговский — 997.

Наиболее многочисленными были шесть старых реестровых полков, а также Кропивнянский полк, выделенный из состава Переяславского полка. Общая численность этих семи полков, размещённых на юге Киевского воеводства, превышала половину реестра и составляла 20 821 человек. Остальные полки входили в состав всех трёх воеводств, причём казацкие полки Черниговского воеводства были наиболее малочисленными.

На территории казацких воеводств возникло полково-сотенное административное устройство. Это означало, что все земли делились на «сотни» и «полки», с территории которых формировались соответствующие воинские единицы. При этом следует помнить, что количество воинов в сотне никогда не соответствовало именно ста — это было просто название воинской единицы, в которой могло служить от 19 до 1044 казаков (данные по Зборовскому реестру). Чаще всего фигурируют цифры от 150 до 250 казаков. Сотни из одного территориального полка объединялись в единое формирование под командованием полковника.

Полково-сотенное устройство было как военным, так и гражданским, что способствовало формированию войска при подготовке к походу, поскольку, по сути, казацкая армия являлась народным ополчением. Выступая в поход, казак должен был иметь при себе двух коней, один-два воза со снаряжением, вооружением и запасом продовольствия. Накануне похода под Берестечко Богдан Хмельницкий требовал, чтобы каждый казак имел при себе пять фунтов пороха. Естественно, далеко не каждый был способен отправиться в поход с подобной экипировкой, и зачастую казаки шли с тем, что было под рукой. В отдельных случаях, когда требовалась срочная мобилизация, в поход отправлялись только наиболее снаряжённые казаки. Например, когда возникла угроза в связи со вторжением весной 1651 года войск Мартина Калиновского на Брацлавщину, в поход выступил лишь каждый третий казак, но зато все как один исключительно верхом, что сократило численность полков, но повысило мобильность и в итоге привело к победе.

1651 год: меньше, но лучше

Берестецкая кампания была последней, когда казацкий гетман выводил в поход всё имевшееся в наличии войско. Под Берестечко с ним прибыло 12 полков, в то время как четыре — Каневский, Киевский, Нежинский и Черниговский — прикрывали литовские рубежи. Источники опять приводят фантастические цифры в 300 000 казаков совместно с примкнувшей чернью. Историки ХІХ века сократили численность войска до 200 000 (казаки, чернь и татары), а в ХХ веке планка опустилась до 150 000 человек. В наше время общая численность казацкого войска под Берестечком чаще всего оценивается на уровне 100 000 человек, из которых 40 000 составляли реестровые казаки. Однако, если отбросить не участвовавшие в битве четыре полка, то количество реестровых необходимо сократить тысяч на семь.

Общая боеспособность армии возросла, поскольку, в отличие от событий 1649 года, когда Хмельницкий звал в войско всех способных носить оружие, в этот раз в поход старались брать только тех, кто имел на вооружении мушкет. Захваченный поляками в плен накануне битвы под Берестечком казак Григорий на допросе сообщил, что казацкое войско «гораздо меньше збаражского, только богаче лошадьми и оружием». Да и постоянные военные действия на протяжении трёх лет создали внушительную прослойку населения, привыкшую жить за счёт оружия и не вписывавшуюся ни в какие сословные рамки. Насколько велика была численность этой прослойки, наглядно показывает ситуация, сложившаяся после катастрофы под Берестечком. Рассчитывавшие на скорый разгром остатков казацкого войска жолнеры Речи Посполитой в сентябре 1651 года столкнулись под Белой Церковью с 30-тысячной армией Хмельницкого (около половины историки считают реестровцами). Боеспособность этой армии оказалась довольно высокой, и поляки вместе с литовцами не смогли её одолеть, удовольствовавшись подписанием Белоцерковского мирного договора. Согласно ему, реестр сокращался ровно вполовину. Но даже после грандиозного разгрома под Берестечком цифра в 20 000 оказалась недостаточной для желающих записаться в реестр, что привело к очередному витку коррупции в среде казацкой старшины.

После 1651 года Богдан Хмельницкий, по-видимому, больше не объявлял всеобщего сбора армии. Он стал оперировать отдельными группировками, которые состояли из нескольких полков и были на то время наиболее боеспособными. Численность полевой армии казаков колебалась в пределах от 20 000 до 40 000 человек. Любопытно, что поляки тоже больше не прибегали к сбору всеобщего посполитого рушения, хотя в рамках отдельных воеводств оно время от времени ещё объявлялось.