Дипломатия Богдана Хмельницкого: чернила сильнее пушек

Кампания 1648 года, начавшаяся с весеннего разгрома польского войска под Жёлтыми Водами, завершилась уходом казацкой армии от Львова, неудачной осадой Замостья и взятием Пинска литовскими войсками. Позади были триумф казаков под Корсунем, летняя «малая война» и Пилявецкий позор поляков. Осенью пушки смолкли, и теперь предстояло скрипеть перьям: Хмельницкий занялся большой политикой, а в Речи Посполитой начались выборы нового короля.

Хмельницкий выбирает покровителя

Дипломатия Богдана Хмельницкого преследовала две основные цели, которые можно условно назвать «общественной» и «личной». О первой речь шла уже не раз: Хмель стремился закрепить результаты, полученные военным путём, а также выторговать автономию, привилегии и вольности для казацких земель. Вторая цель гетмана известна несколько меньше. Несмотря на громкие победы и славу великого полководца, Хмельницкий не забывал о том, что номинально он оставался тем же, кем и был, — чигиринским сотником и самозваным гетманом, имеющим хоть какой-то статус только в Речи Посполитой. На международном же уровне казацкий вождь был в лучшем случае главарём причерноморских повстанцев, а потому ему было жизненно необходимо закрепить своё положение. Как это сделать, казацкий вождь знал хорошо. Почти вся Малопольская провинция находилась в руках Хмеля — оставалось «поклониться» завоёванными землями кому-либо из соседних владык, стать его вассалом и за это получить уже формальное право управления завоёванными территориями. Оставалось не прогадать с выбором покровителя.

Казалось бы, Хмельницкий сделал выбор с самого начала: восстание началось с того, что он попросил помощи у хана, как низший у высшего, фактически приведя подчинённых под крымскую руку. Но тогда в распоряжении Хмеля была восьмитысячная казацкая армия и небольшой остров на Днепре — теперь же он управлял огромными территориями и десятками тысяч воинов, а значит, мог выторговать более выгодное покровительство, чем вассалитет от Гераев.

Речь Посполитая могла вручить Хмельницкому гетманскую булаву, и часть шляхты склонялась к этому. Но между двумя сторонами конфликта уже протекли реки крови, и можно было ожидать, что поляки нарушат все договорённости, как только вновь усилятся. Безудержным оптимизмом Хмельницкий не отличался, потому этот вариант пока не рассматривал.

Покровителем восставших казаков могла стать и Москва: в сословно-представительной православной монархии Романовых вполне могло найтись место для полунезависимой Гетманщины. Но царь Алексей Михайлович подружиться с казаками не спешил. Поведение Москвы могло стать дружественным, если бы со стороны был виден настоящий религиозный конфликт, война за веру угнетённых православных против угнетателей-католиков. Но что же было видно извне? Русский царь видел татарский набег громадных масштабов — нашествие, которое изначально предполагали отражать и сами русские. В то же время Киевская митрополия ничего не заявляла о поддержке единоверца-Хмельницкого в его «борьбе за веру»: на стороне повстанцев выступала лишь часть низового духовенства, но погоды она не делала. Поэтому сотрудничество Москвы и казаков отодвигалось на неопределённый срок.

Вместе с турками — в защиту православия?

Ещё одной крупной силой в регионе была Османская империя — с ней-то Хмельницкий хотел сблизиться более всего. Первые контакты казаков и османов начались ещё весной 1648 года, после Корсунской победы, когда Хмельницкий отправил к туркам одного из своих ближайших сподвижников — переяславского сотника Филона Джалалия. В то время казацкий вождь желал просто узнать отношение Константинополя к происходящему, причём без посредников.

Уже летом 1648 года казаки и османы заключили первое соглашение, урегулировав торговое и военное судоходство в Чёрном море. Сначала ограниченные в правах Ординацией 1638 года, а потом занятые боевыми действиями в Речи Посполитой, казаки давно не ходили в морские походы, а потому договор не был обычной попыткой турок обуздать пиратство. Запорожцам разрешили построить в низовьях Днепра морские порты, а их купцам — вести торговлю в Османской империи. Интерес турок состоял и в том, что они рассчитывали заменить татарскую кавалерию казацкой пехотой (крымцы, увлёкшись грабежом Речи Посполитой, упорно не желали отправлять свою конницу на войну султана с Венецией).

В августе 1648 года султан Ибрагим I был убит в результате заговора, и Блистательная Порта вступила в полосу нового кризиса. Это немедленно побудило Хмельницкого к новым действиям. Посольство к шестилетнему султану Мехмеду IV вновь возглавил Филон Джалалий, просивший юного владыку о военной помощи. Взамен Хмель предлагал османскому правителю взять казацкое войско и территорию под свою власть.

Что же получал Хмельницкий от дружбы с османами? Во-первых, вассалитет от султана давал реальную возможность получить высокий пост: в Османской империи происхождение имело минимальное значение, и в перспективе Хмельницкий мог подняться весьма высоко. Во-вторых, после установления вассальных отношений Хмельницкий становился почти равным по статусу крымскому хану. В этом случае Крым и Сечь становились равными как вассалы султана, и ни о каком подчинении казаков крымцам речи уже не велось бы. В-третьих, установив отношения с султаном, Хмельницкий мог получить полную поддержку восточных патриархов православной (!) церкви — прежде всего константинопольского. Впоследствии именно константинопольский патриарх Парфений послал киевскому митрополиту Сильвестру грамоту, в которой Хмельницкий наконец-то объявлялся воителем за православную веру против латинства. В-четвёртых, были хорошо известны веротерпимость османов и отсутствие у них стремления активно вмешиваться во внутренние дела вассалов. По сути, жизнь под турками оказывалась вовсе не плохой. Забегая вперёд, скажем, что вассалом турецкого султана Хмельницкий стал не позже весны 1650 года…

Выборы польского короля

Тем временем в Речи Посполитой шли выборы. Наиболее вероятного кандидата в короли сегодня вспомнит разве что пара-тройка специалистов: Зигмунд Ракоци, сын трансильванского князя Дьёрдя I Ракоци, широкому кругу читателей известен мало. Тем не менее на начальном этапе выборов наиболее сильной была именно трансильванская партия. В своё время один из князей Трансильвании Стефан Баторий уже успел побывать на престоле Речи Посполитой, хорошо запомнился полякам, и повторение успеха было вполне реальным. Более того, Трансильвания являлась оплотом протестантизма в регионе, и за её князей выступало всё протестантское лобби Княжества и Короны. В частности, Зигмунда полностью поддерживали Радзивиллы — главный протестантский род Речи Посполитой. Как ни странно, стоял за Ракоци и Иеремия Вишневецкий — возможно, помня военные успехи Батория и желая «ястреба» на троне, чтобы наконец утопить казацкое восстание в крови. Выступали за Зигмунда и представители религиозных меньшинств: так, глава арианской церкви Юрий Немирич вовсю вёл с ним переписку, и через Немирича трансильванские князья имели непосредственную связь с неутомимым интриганом Адамом Киселём.

Наконец, поддержку Зигмунду обещал… сам Богдан Хмельницкий, по слухам, ожидавший за это поста коронного гетмана. Со своей стороны Хмель просил трансильванской военной помощи в случае активизации Польшей боевых действий, а также протектората над его будущей державой. При этом протекторат становился актуальным лишь в том случае, если Ракоци занимал польский трон. К кому при этом переходила Украина, к Зигмунду Ракоци как к польскому королю или к Зигмунду Ракоци как к семиградскому князю, оставалось неясным.

Карту Ракоци его сторонникам разыграть не удалось: 11 октября 1648 года умер старый князь Дьёрдь, лидер партии, и вся комбинация рухнула. Зигмунд был вынужден снять свою кандидатуру, и после его ухода развернулось новое выборное дерби, на сей раз между сыновьями покойного короля Сигизмунда III Вазы: Яном Казимиром и Каролем Фердинандом. Главным отличием первого от второго было отношение к восстанию Хмельницкого. Ян Казимир стоял за мирное разрешение вопроса, Кароль Фердинанд — рвался в бой.

Король Польши или король Швеции?

Хмельницкий был сам себе не враг и поддерживать «ястреба» не планировал, а потому немедленно начал переписку с Яном Казимиром, пытаясь найти с ним взаимопонимание. Требования казацкого вождя были стандартными: вернуть казацкие привилегии, увеличить реестр. Во время осады Львова Хмельницкий отправил в Варшаву посольство во главе с ксендзом-иезуитом Андреем Мокрским, ранее учившим его во Львовской коллегии. Мокрский вновь повстречался со своим бывшим учеником, когда во главе делегации львовян пытался договориться с казаками о сумме выкупа за уход тех от города, и в итоге стал помощником Хмельницкого. Дополнительный вес казацкому посольству придавал Захарий Хмельницкий, двоюродный брат самого гетмана.

На сей раз Богдан требовал уже большего, чем просто возвращение привилегий. По новым условиям на Украине не должно было оставаться никакого королевского войска — только казаки. Хмельницкому полагалось староство в воеводствах, освобождённых из-под королевского контроля. Ходить или не ходить в морские походы, должны были решать только казаки без каких-либо ограничений со стороны Варшавы. По статусу казачество приравнивалось к шляхте и выводилось из-под власти коронных гетманов, подчиняясь только своему гетману или лично королю.

Ян Казимир, понимая, что поддержка Хмеля стоит многого, согласился заранее. Встречными условиями королевича были роспуск огромного крестьянского войска, уход татар в Крым и снятие осады с Замостья. Тогда же Ян Казимир отправил к Хмельницкому посольство во главе со своим секретарём Якубом Смяровским. Несмотря на то что тот ещё до восстания знал Хмеля лично и был с ним в хороших отношениях, выбор кандидатуры посла был как минимум странным: во время восстания в Полонном казаки вырезали почти всех родных Смяровского, а его восьмилетнего сына продали в Крым. Тем не менее королевич решил, что личного знакомого Хмельницкого в посольстве иметь не помешает. Смяровский поехал в стан казаков и первым делом начал делать то, чего логично ожидать от человека, чью семью истребили враги, — вредить, как мог. Казацкому вождю он передал сведения, якобы полученные от пленных казаков, что Максим Кривонос и его окружение замышляют заговор. В иное время это, возможно, и возымело бы действие, но сейчас Хмельницкий прекрасно знал, что смертельно больной Кривонос ему не конкурент. Попытка Смяровского очернить прославленного казацкого полководца не удалась, а вскоре Кривонос скончался и без его помощи.

Во время переговоров выявилась ещё одна проблема: на момент отправки посольства Ян Казимир ещё не стал польским королём, зато был королём шведским (чисто номинально, но представители польской ветви династии Ваза пока сохраняли претензии на престол Швеции). В результате получилась курьёзная история: на казацкой Раде зачитывались обещания и гарантии привилегий с листа, на котором стояла печать шведского короля. То есть король Швеции от имени Речи Посполитой что-то обещал казакам, которые не понимали, при чём здесь шведы. Старшина заподозрила измену, и Хмельницкому с трудом удалось успокоить подчинённых и разрешить ситуацию. В конце концов обещания Яна Казимира были приняты благосклонно.

Ярёма как агент влияния Хмеля

Пожалуй, самый эффектный вклад в итог королевских выборов внёс Иеремия Вишневецкий. После того как стало ясно, что Кароль Фердинанд выступает за войну с казаками, «лубенский лев» решительно присоединился к нему. И именно руками Вишневецкого Хмель вознамерился возвести на трон «голубя» Яна Казимира.

Ещё в ноябре 1648 года, во время осады Замостья, Хмельницкий передал через пленного рейтара послание для Яремы. Суть его была проста: «Голосовать нужно за Яна Казимира, ибо он хочет мира, как и я, — с таким королём можно будет жить без войны». Вишневецкий, разъярённый такой наглостью, отправился в Сейм и зачитал послание присутствующим, тем самым сделав ровно то, чего хотел Хмельницкий, — убедив шляхту в том, что Ян Казимир куда более выгодный кандидат. Точка зрения шляхетского большинства стала однозначной: Хмель не хочет продолжения войны, готов договариваться и уйти обратно в окраинные степи, если на трон взойдёт миролюбивый король. В Варшаве возобладали такие настроения, что Кароль Фердинанд, трезво оценив свои шансы, снял кандидатуру. 17 ноября 1648 года королём Речи Посполитой стал Ян II Казимир Ваза.

Разгромив поляков в трёх крупных сражениях, Хмельницкий одержал и дипломатическую победу: переговоры с турками шли успешно, а на троне Речи Посполитой воссел решительный сторонник примирения с казаками. Хмель шёл от виктории к виктории, и казалось, что теперь остаётся лишь закрепить формальную независимость казацкой державы. Но впереди было ещё много сложностей…

Продолжение следует: