Долгий век правителя Сиракуз Гиерона II — полководца, дипломата и покровителя великого Архимеда

«В продолжение 54-летнего царствования Гиерон обеспечивал мир для родного города, собственную власть оградил от покушений, избежал зависти, которая следует по стопам за всяким превосходством. Так, всякий раз, когда он хотел сложить с себя власть, его удерживали общие просьбы граждан. Весьма щедрый по отношению к эллинам и ревнивый к доброму имени, он стяжал самому себе громкую славу, а сиракузянам оставил в наследие всеобщее благорасположение. Он был постоянно окружён величайшей роскошью, негой и наслаждениями, но прожил за 90 лет и сохранил невредимыми все способности души и все части тела — мне кажется, вернейшее свидетельство умеренности в образе жизни». Так известный древнегреческий историк Полибий описывал тирана Сиракуз Гиерона II. Нам он известен большей частью как покровитель великого Архимеда, но долгий век этого правителя вместил в себя множество интересных событий.

Гиерон II (далее — Гиерон) был правителем Сиракуз с 269 по 215 гг. до н.э. Как это нередко бывает с известными деятелями античности, первые годы его жизни не ясны и описываются легендой. Узнать её можно из труда Марка Юниана Юстина «Эпитомы сочинения Помпея Трога «История Филиппа»»:

«Самые обстоятельства его детства были как бы предвестниками будущего его величия: его отцом был знатный человек Гиероклит, который вёл своё происхождение от древнего сицилийского тирана Гелона, но по матери он был низкого происхождения и даже позорного, ибо рождён был от служанки-рабыни. Вследствие этого отец приказал его выбросить как позор для рода. Однако младенца, лишённого заботы со стороны людей, в течение многих дней кормили пчёлы, которые откладывали мёд вокруг лежащего ребёнка. Тогда отец под влиянием предсказания гадателей, предрёкших ребёнку царскую власть, взял малютку обратно и воспитал его со всей тщательностью в надежде на величие, которое ему сулили».

Уже с юных лет Гиерон отличался отвагой и силой. Он вступил в войско эпирского царя Пирра, когда тот воевал на Сицилии против карфагенян. По словам того же Юстина, он «часто сражался с теми, которые вызывали охотников на поединки, и всегда одерживал победу. Царь Пирр много раз отмечал его военными наградами».

После того как Пирр покинул остров, оказавшийся для него таким негостеприимным, Гиерона избрали главнокомандующим (стратегом-автократором) для похода против мамертинцев. Это было буйное войско, состоявшее из бывших кампанских наёмников сиракузского тирана Агафокла, захватившее после смерти своего повелителя город Мессану (он же Мессена, современная Мессина) и терроризировавшее всё остальное греческое население острова.

Перед тем, как отправиться в поход, Гиерон вернулся в Сиракузы и захватил власть в городе. Это далось ему без труда, т.к. большинство горожан видело в нем спасителя в борьбе против как мамертинцев, так и карфагенян, которые оставались постоянными противниками сицилийских греков. Такой путь к власти не был чем-то необычным — точно так же в своё время правителями Сиракуз становились Дионисий Старший и Агафокл. Дабы укрепить в армии свою власть и единоначалие, Гиерон в первом же сражении против мамертинцев в 271 году до н.э. решил избавиться от наёмников-ветеранов, склонных к мятежу и неповиновению. О том, как он это сделал, рассказывает Полибий:

«Он расположился лагерем у Кенторипа в виду неприятельской стоянки и выстроил войска подле реки Киамосора, сам отошёл на некоторое расстояние с конными и пешими воинами из граждан, как будто собираясь сразиться с неприятелем в другом месте, а наёмников поставил впереди, благодаря чему они истреблены были все: когда неприятель гнался за ними и избивал их, сам Гиерон с гражданами возвратился в Сиракузы».

Затем Гиерон набрал необходимое количество новых наёмников, что позволило ему получить более управляемую армию. Решив кадровую проблему, он занялся личной жизнью и женился на дочери весьма уважаемого олигарха Лептина. Его он назначил своим заместителем на то время, когда сам находился в походах вдали от Сиракуз. Так Гиерон получил поддержку олигархов, и это стало одной из главных причин его столь долгого правления.

Война с мамертинцами и Первая пуническая война

Перед новым походом на мамертинцев Гиерон провёл переговоры с Карфагеном, добившись надёжного мира для Сиракуз и союзных им городов. Собрав большую армию, состоящую из гражданского ополчения и вновь набранных наёмников, Гиерон выступил в поход против своих противников. Он отбил у них Тавромений, Катану, Милы, а в 269 году до н.э. наголову разбил войско мамертинцев в битве у реки Лонган, захватив в плен их вождей. После этого сражения признавшие власть Гиерона сицилийцы в 268 году до н.э. провозгласили его царём. Под его правлением оказался весь северо-восток острова, за исключением Мессаны, в которой разместился карфагенский гарнизон.

Однако мамертинцы, которых не устраивало такое притеснение со стороны Гиерона, решили обратиться к внешней помощи. Одна их партия попросила об этом карфагенян, вторая же направила послов к римлянам. Рим, постоянно испытывавший нужду в расширении своих владений, столь удобный шанс не упустил. Военные действия начались с высадки трибуна Аппия Клавдия в Мессане. Он взял в плен Ганнона, командира карфагенского гарнизона города, и вынудил того вместе с гарнизоном покинуть Мессану. В Карфагене Ганнона распяли, но было уже поздно: римляне получили плацдарм на Сицилии. Начавшиеся переговоры к мирному исходу не привели, и началась война, ставшая, по словам Полибия, «продолжительнее, упорнее и важнее всех войн, какие известны нам в истории».

Флот карфагенян под командованием Ганнона, сына Ганнибала, прибыл на Сицилию и остановился у мыса Пелориада, а сухопутная армия разбила лагерь возле Син. Карфагеняне намеревались осадить Мессану, и в этом их поддержал Гиерон, который расположился лагерем у Халкидской горы. Полибий писал:

«В это время Гиерон заключил союз с карфагенянами, находя настоящий момент удобным для того, чтобы совершенно очистить Сицилию от варваров, занимавших Мессену».

Римский консул Кавдик, переправившийся ночью с войском в Мессану, решил разбить противников по частям, и в первую очередь напасть на сиракузян. Он вывел войско из лагеря и построил его в боевой порядок, а Гиерон выступил ему навстречу. В завязавшейся битве римская кавалерия была разбита, однако пехота добилась победы. Гиерон отступил на Халкидскую гору, а затем возвратился в Сиракузы.

Затем Кавдик атаковал карфагенский лагерь, но был отбит. Однако стратегическая инициатива оставалась на стороне консула: он сумел снять осаду с Мессаны, а затем стал опустошать сиракузские владения. Вскоре он двинулся к Сиракузам, чтобы взять их штурмом, но, увидев городские укрепления, делать этого не стал. К тому же, недостаток припасов и вспышка эпидемии стали подрывать боевую мощь его войска, и Кавдик отступил от Сиракуз и возвратился в Регий. В Мессане разместился римский гарнизон. На первый взгляд, карфагеняне, не готовые к большой войне, могли быть удовлетворены: римляне не добились решающего успеха, а Гиерон остался верен альянсу.

В следующем 263 году до н.э. римские консулы Маний Валерий и Маний Отацилий переправились с четырьмя легионами на Сицилию и атаковали области городов, союзных Гиерону. Римляне добились того, что большая часть союзников Сиракуз присоединились к ним, и Гиерон сдался. По словам Полибия, он «видел многочисленность и силу римских легионов, и из всего этого заключал, что расчёты римлян на победу более основательны, чем карфагенян». К тому же, на Гиерона оказали давление олигархи, опасавшиеся штурма Сиракуз римлянами.

В итоге, разорвав союз с карфагенянами, Гиерон заключил с римлянами сепаратный мир, согласно которому должен был возвратить пленных без всякого выкупа, а также уплатить 100 талантов серебра. Вдобавок он отказывался от власти над городами, которые уже перешли на сторону римлян. Таким образом, возникший впервые за всю историю Сицилии союз между карфагенянами и правителем Сиракуз оказался недолгим и непрочным. Отныне римляне имели на Сицилии мощную крепость в виде Сиракуз, а флот Гиерона послужил им надёжным транспортным средством. Впрочем, главная причина решения Рима на союз с Сиракузами видится иной. По словам Полибия, «римляне согласились на это больше всего из-за продовольствия: они опасались, что при господстве карфагенян на море им отрезан будет подвоз съестных припасов откуда бы то ни было, тем более, что и переправившиеся прежде легионы терпели сильную нужду».

После перехода на их сторону Гиерона римляне перенесли атаки на города, находившиеся в карфагенской зоне влияния. Сразу захватить их не удалось, т.к. они были надёжно укреплены в ходе предыдущих многочисленных схваток с сицилийскими греками. Однако пример Гиерона оказался заразным, и сегестинцы, верные союзники карфагенян в течение нескольких столетий, тоже перешли на сторону римлян. Здесь имелась и своя подоплёка: жители Сегесты, по легенде построенной троянцами, увидели в римлянах потомков троянского царя Энея.

Выйдя из войны, Гиерон с любопытством взирал из-за высоких стен Сиракуз на разворачивающиеся события. В течение следующих 20 лет Рим и Карфаген вели на Сицилии ожесточённую борьбу, в прилегающих к острову водах разыгрывались невиданные прежде по своим масштабам морские битвы, успех в которых сопутствовал то одной, то другой стороне. Гиерон помогал римлянам как мог: он поставлял им зерно и другие припасы, перевозил их войска. Но самое главное, он сумел сохранить своё царство, хотя и значительно уменьшившееся в размерах.

Стенам Сиракуз теперь ничего не угрожало: пунийцам было не до них. Потеряв ряд городов, они явно проигрывали войну. Положение на Сицилии, казалось бы, исправил Гамилькар Барка, развернувший против римлян в окрестностях Панорма, а затем Эрикса ожесточённую малую войну, продлившуюся три года. Но всему приходит конец: поражение в морской битве у Эгатских островов заставило пунийцев запросить мира. Истощённые не менее их римляне ответили согласием. В условиях мирного договора был упомянут и Гиерон: карфагеняне обязывались не воевать как против него лично, так и против Сиракуз и их союзников.

Между двумя войнами

После победы римлян в Первой пунической войне практически вся Сицилия оказалась в их руках. Гиерону, как верному союзнику Рима, оставили небольшую территорию на востоке Сицилии: Сиракузы с ближайшим окружением (Леонтины, Мегара, Тавромений). Лишившийся царства и вынужденный смирить свои амбиции Гиерон, по словам Полибия, «спокойно царствовал над сиракузянами, мечтая только о венках, да о славе у эллинов». Он сделал своей резиденцией Остров — древнейшую часть Сиракуз, основанных в конце VIII века до н.э. Со всех сторон Остров омывался морем, и только с одной к нему почти вплотную подходила полоска суши.

Основной страстью Гиерона стало возведение монументальных сооружений. Подобно иным греческим тиранам, он хотел оставить о себе память на века, и это ему вполне удалось: он построил себе великолепный дворец и возвёл на рыночной площади Сиракуз храм Зевса Олимпийца. Также Гиерон установил невиданный доселе грандиозный жертвенный алтарь длиной почти 200 метров и превратил расположенный рядом с ним театр в самый современный и прекрасный в греческом мире.

Но самым известным строительным проектом Гиерона стало не здание, а судно. Транспортный флот сиракузского тирана имел в своём составе немало больших кораблей, предназначенных для перевозки зерна и прочих грузов, однако один из них был уникальным для своего времени. Описание грандиозного судна «Сиракузия», поражавшего современников размерами и роскошной отделкой, оставил нам Афиней из Навкратиса:

«Этот корабль был по типу 20-весельным и имел три продольных прохода: нижний шёл к грузу, и спуск к этому проходу происходил при помощи постоянных лестниц; другой был устроен для желавших пройти к жилым помещениям; а за ним последний — для состоявших при снастях. По обе стороны среднего прохода находились за перегородками четырёхместные помещения, числом 30. А капитанское помещение имело 15 мест, и при нём было три трёхместных каюты, из которых кормовая служила кухней. Все эти помещения имели пол, выложенный мозаикой из разноцветных камней, изображавшей весь миф Илиады. Во всём этом были изумительно сделаны убранство, потолки и двери. У верхнего прохода устроен был зал для упражнений и место для прогулок, размеры которых соответствовали величине судна; среди них были разнообразные сады с поразительным изобилием растений… Оборудованы были и помещения для морской пехоты и для ведающих откачкой воды. Кроме того, были и стойла для лошадей по 10 у каждого борта; в них находился и корм для лошадей, и снаряжение для всадников и конюхов. Был и закрытый водоём в носовой части, вмещающий две тысячи метретов [80 000 литров], сделанный при помощи досок, смолы и парусины. Рядом с ним находился закрытый рыбный садок из свинца и досок; он был наполнен морской водой, и в нем содержались многочисленные рыбы… Весь корабль был расписан подходящими картинами. И было на нем восемь башен, величиной соответствовавших размерам корабля: две башни на корме, столько же на носу и остальные в средней части корабля. На каждой башне были укреплены две балки, а на них висели корзины, из которых можно было сбрасывать камни на подплывающих неприятелей. На каждой башне помещалось по четыре вооружённых воина и по два лучника. Вся внутренность башен была полна камней и стрел. По всему кораблю проходила стена с бруствером и навесом, укреплённая на сваях; а на ней был установлен камнемёт, сбрасывавший камни в три таланта и стрелы в 12 локтей. Эту машину соорудил Архимед».

Всё тому же Архимеду пришлось решать и возникшую с «Сиракузией» проблему, когда при спуске громадное судно никак не хотело сходить на воду. Великий учёный при помощи системы блоков и рычагов с успехом решил эту задачу, произнеся при этом знаменитую фразу: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир». Вскоре с «Сиракузией» обнаружился ещё один казус: Гиерону сообщили, что судно не может принимать ни одна гавань, кроме Сиракуз и Александрии. Гиерон ловко вышел из этого положения: он подарил ставшее обузой судно царю Египта Птолемею III, отправив «Сиракузию» с грузом зерна в Александрию: в Египте тогда был неурожай.

Сотрудничество Архимеда и Гиерона этим эпизодом не ограничивалось. Великому учёному, который, по словам Плутарха, являлся родственником и другом сиракузского тирана, пришлось решать и другие его задачи. Кто знает, если бы не корона Гиерона, заинтересовался бы Архимед проблемой определения примеси в металлах? Эту корону Гиерон заказал известному ювелиру, но затем усомнился в его честности, и поручил Архимеду проверить металл на наличие примесей. Учёный с блеском решил эту задачу, при этом открыв закон, известный сегодня нам как Закон Архимеда. Гиерон оказался главным «виновником» этого открытия.

Не оставался в стороне Гиерон и от внешнеполитических событий. Сиракузы не раз за свою историю испытывали угрозу утраты независимости. На протяжении столетий главным их противником являлся Карфаген, войска которого не раз подступали к городским стенам. После Первой пунической войны его место на Сицилии занял новый грозный сосед — Рим. Но Карфаген уцелел, и, по-видимому, Гиерон не хотел его окончательного падения. Он прекрасно понимал, что в этом случае баланс сил в Средиземноморье нарушится, Рим приобретёт небывалую доселе власть, а это поставит под угрозу независимость самих Сиракуз.

Когда в Африке вспыхнул бунт, известный как Война наёмников, Гиерон оказал Карфагену помощь продуктами и снаряжением. В то же время Гиерон продолжал оставаться верным союзником Рима, продолжая поставлять туда зерно и другие припасы. Лавируя меж Карфагеном и Римом, Гиерон никогда не переставал укреплять Сиракузы, в чем большую помощь ему оказал всё тот же Архимед. Великий учёный сделал немало для оснащения городских укреплений камнемётами, стреломётами и прочими хитроумными механизмами, призванными отразить нападение неприятеля, кто бы им ни оказался.

Вторая пуническая война

Когда вспыхнула Вторая пуническая война, Гиерон продолжил исправно выполнять союзнические обязательства перед Римом. В самом начале боевых действий, когда в 218 году до н.э. Ганнибал победил в битве при Тицине, из Карфагена вышел небольшой флот в 20 квинквирем с задачей опустошать италийское побережье. Когда три галеры занесло штормом в Мессанский пролив, Гиерон отправил против них 12 кораблей. Карфагенские квинквиремы были захвачены и приведены в мессанскую гавань. Из допроса экипажей следовало, что к Сицилии плывут ещё 35 квинкверем, чтобы поднять восстание в городах, прежде находившихся под властью Карфагена. Полученные сведения позволили римлянам предпринять необходимые меры, и в сражении у Лилибея карфагенская флотилия была разгромлена.

Прибывший вскоре после этого с войсками римский консул нашёл тёплый приём у Гиерона. Он поздравил консула с прибытием и пообещал и на старости лет оставаться таким же верным союзником Рима, каким был в молодости во времена Первой пунической. Гиерон обязался безвозмездно доставлять римским легионам и флоту хлеб и одежду, что в точности исполнял: размещённые на Сицилии римские войска не испытывали нужды ни в том, ни в другом в течение последующих двух лет.

Тогда же Гиерону пришлось устранять угрозу неповиновения со стороны собственного сына Гелона, которого ещё в 240 году до н.э. он сделал своим соправителем. После поражения римлян в 216 году до н.э. в битве при Каннах симпатизировавший карфагенянам Гелон, опираясь на своих сторонников среди демоса, попытался сместить отца с трона. Это ему не удалось, а вскоре Гелон скончался. По поводу этой скоропостижной смерти Тит Ливий пишет, что она произошла «до того вовремя, что тут заподозрили руку отца».

Несмотря на то, что Рим оказался на краю пропасти, Гиерон продолжал быть верным своей политике. Он отправил союзникам флот с большим запасом продовольствия (30 000 модиев пшеницы и 200 000 модиев ячменя; модий равен 8,74 литра) и послов, которые выразили римлянам сочувствие по поводу гибели в битве при Тразименском озере консула Гая Фламиния и его войска. Также Гиерон передал римлянам как доброе предзнаменование золотую статую Победы, весом в 220 фунтов.

Прислал Гиерон и пополнение для римской армии — 1000 пращников и лучников, призванных в качестве лёгкой пехоты бороться против балеарских пращников карфагенской армии, славившихся своим искусством. Умудрённый опытом Гиерон передал римлянам и бесплатный совет: переправиться с флотом в Африку и, подобно Агафоклу и Аттилио Регулу, перенести войну на земли Карфагена. Сенат с благодарностью принял дары, а пращников, лучников и припасы передали консулам.

В том же 216 году до н.э. пропретор Тит Отацилий, находившийся на Сицилии, прислал в Рим письмо, в котором просил помощи у Сената: солдаты и моряки не получили в срок ни жалованья, ни хлеба — и взять их было неоткуда. Римская казна после череды поражений опустела, и сенаторы ответили пропретору: взять неоткуда, пусть он сам позаботится о своём флоте и войске. Тит Отацилий отправил послов к Гиерону и получил от него необходимое для выплаты жалования количество серебра и хлеб на шесть месяцев. Последней крупной помощью Риму со стороны Гиерона была отсылка в 215 году до н.э. 200 000 модиев пшеницы и 100 000 модиев ячменя.

Смерть Гиерона

Гиерон умер в 215 году до н.э. Тит Ливий пишет, что незадолго до смерти ему пришла в голову мысль вернуть Сиракузам свободу. Причиной этому стало отсутствие достойного наследника: сын Гелон умер, а внук, 15-летний Гиероним был ещё слишком молод, чтобы взвалить на себя все тяготы правления. Этому намерению воспротивились дочери Гиерона, рассчитывавшие на передачу власти Гиерониму. Они надеялись, что мальчик будет царём лишь номинально, а править будут они и их мужья Адранодор и Зоипп, которые оставались главными опекунами.

Возможно, причина была в ином: Гиерон боялся, что если не назначит себе преемника, то начнётся смута, и всё сделанное им будет разрушено. Поэтому умирающему властителю ничего не оставалось, как назначить наследником юного Гиеронима. Гиерон выбрал мальчику 15 опекунов и, умирая, просил их хранить верность римскому народу, нерушимо им соблюдаемую, а мальчика воспитывать в духе традиций, которые он сам заложил. Тит Ливий писал про похороны Гиерона: «Народ взял на себя последний долг; скорее любовь граждан, а не заботы родственников, сделала похороны царскими и славными».

Обладая незаурядными качествами, Гиерон был мудрым политиком и обладал способностью ради сохранения своей власти идти на компромиссы. Он сделал нелёгкий выбор, став союзником римлян, и оставался верен этому союзу до самой смерти. Гиерон мог бы стать основателем новой Сицилийской державы, но растущее могущество Рима не оставило ему таких шансов. Тем не менее, на протяжении 40 лет при поддержке римлян Гиерону удавалось сохранять мир и независимость своего маленького царства, пока начавшаяся Вторая пуническая война не положила этому конец.