Франция против берберских пиратов: дипломатия и ярость

После подписания в 1666 году договора между Францией и Алжиром настали мирные годы. Первая тучка пробежала через десять лет: в ходе переговоров об обмене пленными каперы узнали, что до 7 000 алжирцев, отправленных на галеры короля-солнца, не были отпущены. В 1677 году в Бискайском заливе у Ла-Рошели был захвачен алжирский корсар, что вызвало ещё бо́льшую напряжённость во французско-алжирских отношениях. Обстановку смог разрядить Жан-Батист Кольбер, суперинтендант финансов Людовика XIV: он вернул каперу свободу и выплатил компенсацию за захват. Однако команда алжирца в полном составе была закована в цепи и сослана гребцами на галеры. Это и послужило причиной нового конфликта между Францией и Берберией.

Обострение вражды и техническая новинка

Вскоре после упомянутого инцидента корсары собрались у дворца алжирского дея (турецкого наместника) и потребовали принять ответные меры, угрожая в случае отказа сместить его и заменить на более воинственного управленца. Дей вызвал к себе французского консула, отца Жана Ле Вашера, и объяснил тому ситуацию: либо король Франции возвращает пленных и выплачивает отступные, либо корсары выходят на тропу войны. Лично ему, дею, своя голова дороже: король Франции где-то там, далеко, а корсары — вот они, совсем рядом.

Отец Вашер слал во Францию письмо за письмом. Но в это время шла война с Голландией (1672–1678 годы), королю явно было не до каких-то там пиратов, а гребцы на галерах были нужны для действий у Сицилии и Италии. Все послания консула остались без ответа.

В 1681 году 20 алжирских каперов вышли в море. Берберы сняли беспрецедентный урожай: они захватили 180 французских судов и до 8 000 человек пленными. Королю всё же пришлось обратить внимание на усугублявшуюся проблему. Естественно, наказать возмутителей спокойствия должен был Абрахам Дюкен: после его побед над де Рюйтером никто не сомневался, что именно он — адмирал № 1 во французском флоте.

Приказ, присланный Дюкену, был краток и однозначен: «Сжечь гнездо этих гадюк!». Эскадра Дюкена в составе семи линейных кораблей вышла в море в мае 1681 года. В июне адмирал подошёл к острову Хиос в Эгейском море, где укрылась часть триполитанских пиратов (Триполитания — историческая область в Северной Африке на территории современной Ливии). Он потребовал от местного паши выдать их, обвиняя корсаров в нападениях на французские суда. В противном случае Дюкен обещал уничтожить порт и крепость. Паша отказался выдать корсаров, что позже дало возможность местному хронисту записать: «Французские кафиры пришли к Хиосу, вели огонь по гавани и порту в течение четырёх часов, повредили стены крепости и мечеть».

Атака французов привела великого визиря Османской империи в ярость. Французский консул мсье Гийяр, чтобы сгладить конфликт, предложил выплатить компенсацию за разрушенные здания и мечеть. Визирь оценил ущерб в 80 тысяч экю (коронок — couronnes, как их называли в Леванте). Людовик XIV категорически отказался от выплат, но деньги нашли марсельские купцы, которые вели торговые дела с Турцией. Устрашённый же триполитанский паша 25 октября 1681 года приказал выпустить всех христианских рабов без всяких условий, а вслед за этим попросил мира.

Однако двумя днями ранее алжирский дей Баба Хасан через консула Жана Ле Вашера объявил Франции войну. За октябрь – ноябрь корсары захватили 29 французских кораблей с 500 моряками на них.

Абрахам Дюкен решил, что настала пора наказать Алжир. Но перед адмиралом встала техническая проблема: как это сделать? Подходы к гавани Алжира изобиловали мелями — кораблям близко не подойти. Стрелять из пушек с дальнего расстояния по высоким стенам города — все равно, что просто кидать в них мячом: долго, утомительно и безрезультатно. В саму же гавань не войти — её прикрывали мощные форты:

• Окружная батарея — 77 орудий;
• Английская батарея — 12 орудий;
• Батарея Баб-эль-Уэд — 15 орудий;
• Батарея у ворот Баб-Азун («Ворота Печали») — 12 орудий;
• Батарея Султана — 50 орудий.

Кроме того, через гавань была натянута защитная цепь.

И в этот момент Бернар Рено д’Элисагарэ, инженер-кораблестроитель по прозвищу Пти-Рено (Коротышка Рено), предложил обстрелять крепость из мортир, укреплённых на кораблях. Главным отличием подобного типа кораблей являлся усиленный набор корпуса: на кораблях размещались мортиры, которые, в отличие от пушек, могли вести навесной огонь. Основным изобретением Пти-Рено стала люлька для мортиры, которая могла эффективно гасить отдачу. Ставить мортиры на корабли пытались и раньше, но проблема заключалась в том, что отдача, направленная вниз, просто рушила горизонтальные связи при интенсивной стрельбе. У Пти-Рено же отдача мортиры уходила в систему усиления — в люльку пушки.

Для установки мортир в 1681 году в Дюнкерке Бернар использовал голландские кечи — прочные и крепкие суда. Стреляли бомбардирские галиоты либо вперёд, либо назад. Дальность и траектория стрельбы варьировались пороховым зарядом. Если надо было задрать пушку повыше, ствол можно было посадить «на поводок» (привязать к мачте). Однако вскоре от этого отказались: выяснилось, что фиксированный угол в 45 градусов минимизирует отдачу.

Узнав об опытах Пти-Рено, Дюкен решил обстрелять Алжир именно из бомбардирских галиотов. 12 июля 1682 года его флот покинул Тулон в следующем составе:

Барон де Пуанти в знаменитом романе Рафаэля Сабатини «Капитан Блад» выведен под именем адмирала де Ривароля. Вместе с Пьером Ландуиттом де Ложивером он был назначен генерал-комиссаром морской артиллерии. Согласно уставу комиссариата, генерал-комиссары составляли бюджет, утверждаемый на морскую артиллерию. В их ведении находилось вооружение кораблей, галиотов, бомбардирских судов, создание запасов ядер, стволов, ремкомплектов, разработка новых орудийных систем и усовершенствований к ним, а также контроль качества литья орудийных стволов. Таким образом, Пуанти находился на эскадре не только в качестве командира, но и в качестве инженера-испытателя новых орудий.

18 июля к Дюкену присоединился герцог де Мортемар с 15 галерами. А уже 23 июля французы были у Алжира.

Вой над руинами

Баба Хасан послал к французам парламентёра с предупреждением: если хоть одно ядро вылетит в сторону крепости, то первая же алжирская пушка выстрелит в привязанного к ней французского консула — доминиканца Ле Вашера. Дюкена сложно было пронять угрозами, и он принялся обсуждать диспозицию к битве. Пока же «Прюдан», «Сен-Эспри» и «Эол» захватили два каперских корабля у алжирского порта Шершель.

Переговоры с деем по возврату кораблей, ценностей и пленных длились до 15 августа, однако алжирский правитель был неумолим. Он был вполне уверен в своих позициях, про бомбардирские суда ему было неизвестно, и он совершенно не представлял, что вообще могут сделать эти несчастные кафиры (неверные).

Наконец, 16 августа 1682 года терпение Дюкена лопнуло, и он приказал начать бомбардировку. Корсары на стенах насмехались, когда вперёд вышли неуклюжие кургузые кечи, неторопливо вставшие на якорь и убравшие паруса. Первый залп! Недолёт, под громкое улюлюканье арабов. Второй залп — накрытие! И смех сразу же перешёл в вой. Кечи методично, раз в пять минут, посылали по две бомбы по стенам и по городу. И тут Баба Хасан испугался. Он приказал отвязать от пушки уже приготовленного к закланию отца Вашера и отправил его в качестве парламентёра к Дюкену — узнать, на каких условиях французы согласны на мир.

Дюкен повторил свои требования: освобождение всех пленных, возврат кораблей и товаров. Выслушав Вашера, дей приказал атаковать галиоты. Однако 54-пушечный корабль адмирала де Турвиля «Вижилан» отогнал корсарские корабли пушечным огнём, и атака провалилась. Пуанти и Пти-Рено возобновили огонь, продолжавшийся в течение 10 дней.

4 сентября к Дюкену опять прибыл Вашер и описал действие бомб в Алжире: разрушено 60 домов, в городе бушуют пожары, множество укреплений уничтожено. Разбит даже дворец дея, а тот, тяжело раненый, в ярости брызжет слюной, укрываясь в подвале. Алжирский правитель просил перемирия хотя бы на один день. Дюкен отказался. Вдобавок к прежним условиям адмирал потребовал возмещения денег, затраченных на организацию экспедиции к Алжиру: поход обошёлся Людовику XIV в 30 млн ливров. Баба Хасан ответил: «Ваш король — идиот. Дай он мне половину этой суммы, я бы сам лично сжёг свой город».

Новая бомбардировка была запланирована на 6 сентября. Однако накануне начался шторм, и французская эскадра была вынуждена выйти в открытое море. Буря сильно потрепала французов, и флот вернулся в Тулон.

Бомбардировки и дипломатия

В следующем году начался новый поход. 15 июня 1683 года из Тулона вышла эскадра в составе 15 линейных кораблей, 7 галер и 7 бомбардирских кечей. 20 июня флот уже был у гавани Алжира. К дею отправился парламентёр с требованием освободить рабов-христиан, на что получил решительный отказ. 21 июня французы выработали диспозицию, и бомбардировка началась.

• 21 июня: выпущено 240 бомб, а также до 1 000 ядер с кораблей и галер.
• 22 июня: 330 бомб и 1 200 ядер.
• 23 июня: 303 бомбы, причём почти все по гавани. Затонули две алжирские шебеки.
• 26 июня: 98 бомб, в основном по гавани и причальному пирсу.
• 27 июня: 227 бомб по порту и городу. Погибло около 300 человек. Общее количество потерь в Алжире оценивалось к тому времени примерно в 800 человек только убитыми.

Корсары заволновались. Они привыкли, что убивают они, но были совершенно не готовы к тому, что убивать будут их.

28 июня бомбардировка продолжилась. Баба Хасан, собрав в подвале дворца руководство вилайета, решил просить мира. Отца Вашера вновь отправили к Дюкену с просьбой узнать, чего же хотят французы. Дюкен выдвинул свои условия: освобождение всех христианских рабов без выкупа, возмещение всех затрат французскому королю на экспедиции против берберских пиратов (1,5 млн ливров) и наказание все причастных к убийствам христиан.

К концу дня Вашер вернулся и сообщил адмиралу, что христиан освободят на следующее утро, на рассвете. 30 июня на борт французских кораблей поднялись 142 христианских раба. Дюкен удивился, почему их так мало. Дей отвечал, что большинство христиан работают в полях, а это лишь те, что оказались поблизости: нужно время, чтобы доставить остальных. Адмирал дал Баба Хасану пять дней. В ответ мусульмане попросили в таком случае освободить всех пленных берберов, чтобы обмен шёл на равное количество людей. Дюкен пообещал сделать это, когда все христиане будут переданы на его корабли.

К 3 июля к французам прибыло 546 рабов-христиан. Казалось бы, ничто не мешало подписать мирный договор. Однако 14 июля военные действия возобновились: король отказался возвратить пленных корсаров Алжиру. Свой поступок Людовик XIV объяснил так: алжирцы вернули только 25–30% христиан, а возврат пленных пиратов в договоре прописан лишь после освобождения всех европейцев.

В этой ситуации Баба Хасан начал выглядеть перед своим диваном (советом) очень некрасиво. Неудивительно, что 16 июля в Алжире произошёл военный переворот. Баба Хасан был убит, а новый дей Эль-Хадж Хуссейн-паша отказался ото всех подписанных своим предшественником соглашений. Самое интересное в этой ситуации то, что Эль-Хадж — это, по одним данным, бывший французский подданный, по другим — балеарец с Майорки. В любом случае — христианин, принявший ислам. Новый дей заявил, что если французы не уйдут, то отец Вашер и еще 200 христиан будут привязаны к пушкам и расстреляны ядрами. Французский адмирал понял, что договариваться с корсарами можно только с позиции силы.

• 21 июля французы открыли огонь, выпустив 250 бомб и до 1 300 ядер.
• 22 июля: 300 бомб и 800 ядер.
• 23 июля: 300 бомб и 1300 ядер.

29 июля Эль-Хадж выполнил своё обещание, расстреляв пушками отца Вашера и ещё 20 вместо обещанных двух сотен пленников. Их останки Эль-Хадж приказал сложить в корзины и послать французам в качестве подарка.

Французская бомбардировка 30 июля была самой мощной: 700 бомб и до 1 600 ядер. В Алжире не осталось ни одного целого дома. Гавань была завалена обломками кораблей и причальных укреплений. По сути, это был уже просто расстрел.

• 7 августа: 300 бомб и 1 000 ядер.

11 августа оставшиеся на плаву галеры корсаров пошли в атаку на галиоты и были с 300 ярдов (1 ярд — 0,9 м) хладнокровно расстреляны линией из 15 французских кораблей. Никто не выжил, пленных не брали.

18 августа состоялась последняя бомбардировка — ещё 350 бомб и последние ядра. Можно сказать, что Дюкен полностью опустошил свой боезапас. На следующий день адмирал покинул гавань Алжира, лежавшего к тому времени в руинах. По самым скромным подсчётам потери населения Алжира составили примерно 4 000 человек, среди них — до 1 200 корсаров. 60 домов были уничтожены полностью, остальные были сильно повреждены. Для городка с населением около пяти тысяч человек это было катастрофой.

16 апреля 1684 года в Тулон прибыл посол нового дея Диван-Джаффар Хадж-ага, проследовавший оттуда с верительными грамотами ко двору Людовика XIV. Ему предстояло договориться с королём о мире на любых французских условиях. В результате был подписан мир «на 100 лет». Стороны отказывались от финансовых претензий друг к другу и меняли пленных по принципу «всех на всех». 14 июня 1685 года из Тулона отплыли «Агриабль» и «Биззар» под флагом шевалье де Турвиля, которые перевезли в Алжир 302 мусульманских пленника. Алжирцы в свою очередь освободили до 2 000 европейцев.

Наказание Триполи и Туниса

Теперь настала пора разобраться с Тунисом — так же, как и с Алжиром.

20 июня 1685 года де Турвиль подошёл из Туниса к Триполи, где на следующий день к нему присоединилась эскадра адмирала Жана д'Эстрэ: 64-пушечный «Ардан» (флагман), «Прюдан», «Капабль», «Авантюрье», «Фидель», «Шеваль», «Меркюр», а также принадлежавшие де Турвилю «Агреабль» и «Бизарр». Кроме того, к эскадре подключились пять бомбардирских кечей: «Бомбард», «Эклантан», «Фюльминан», «Менасан» и «Террибль», а также четыре флейта и два брандера.

Местный дей, Аджи Аджалла, получил ультиматум, схожий с алжирским: отпустить всех белых рабов без выкупа, более не нападать на французские корабли и заплатить 60 тысяч экю выкупа. Дей ответил отказом. Бомбардировка началась 22 июня и продолжалась три дня. По городу было выпущено более тысячи бомб. 25 июня над полуразрушенной прибрежной крепостью поднялся белый флаг.

Прибывшему от дея переговорщику д'Эстрэ повторил свои условия:

• освобождение всех рабов-христиан;
• возврат всех товаров, захваченных у подданных французского короля;
• передача десяти заложников из числа членов дивана (совета): они должны были остаться в Тулоне до полного возвращения всех христианских рабов — даже тех, кто принял ислам и присоединился к берберским пиратам;
• выплата 125 тысяч экю: 60 тысяч — компенсация за снаряжение экспедиции, 65 тысяч — за 1 000 израсходованных бомб.

Первым делом на следующий день привезли золото — ровно 125 тысяч экю. Следом доставили 180 человек рабов и 10 знатных заложников. 10 июля д'Эстрэ с чувством выполненного долга увёл корабли. В Триполи остался отец Мартин в качестве временного консула. Он должен был проследить за отправкой христиан в Тулон. Бомбардировка стоила Триполи 200 разрушенных домов, 150 человек погибшими и до 130 ранеными. Но сильнее всего подавлял моральный аспект: у французов появилось мощнейшее оружие, которому правоверные совершенно не могли противостоять.

Меж тем д'Эстрэ отбыл к Тунису. Дей Туниса уже был осведомлён о судьбе Алжира и Триполи, поэтому французов в гавани сразу же встретила лодка под белым флагом. Представитель дея предложил решить вопросы без бомбардировок. 30 августа был заключён договор, аналогичный триполитанскому. Французская эскадра возвратилась в Тулон.

Усмирение Алжира

Но в истории с Алжиром точка ещё не была поставлена. Новый виток конфликта начался с того, что владельцы белых рабов, отданных французам, решили объединиться, сформировать что-то вроде «лиги обманутых рабовладельцев» и потребовать у дея возмещения ущерба за изъятых работников. Свои потери они оценили в 400 тысяч флоринов. Дей предсказуемо отверг их притязания. «Обманутые дольщики» немного подумали — и решили идти к французскому послу с требованием: «Дайте нам другого дея, который вернёт наши деньги». Отец Андре Пиоль, новый французский консул, к которому вломилась галдящая толпа бывших рабовладельцев, был ошарашен и долго не мог понять, чего же они хотят. В конце концов он сообразил, что французов здесь всерьёз считали этакими «делателями королей», и попытался объяснить, что смена власти в Алжире — это личное дело Алжира.

«Дольщики» вновь пошли к дею — рассказывать, что французы готовят в Алжире переворот и хотят сместить нашего дорогого и любимого Эль-Хаджа. Слова эти упали на благодатную почву. По наущению своего ближайшего советника дей начал нападения на торговые суда французов, а консула Пиоля и еще 400 французов отослал на карьеры ломать скалы для реконструкции крепости. Укрепления города Эль-Хадж, к слову, восстановил и перестроил ударными темпами.

Пираты приобрели в Англии новейшие артиллерийские системы, пополнили там запасы пороха и ядер. За первое полугодие 1687 года они захватили 20 французских судов. Корсары грабили французов без жалости, предполагая, что из-за ухудшения политической обстановки в Германии и грядущей большой европейской войны Франции будет не до Алжира. Людовику XIV действительно было не с руки начинать сейчас заниматься алжирцами и до апреля 1688 года он честно пытался договориться, предлагая даже денежные компенсации. В обмен на освобождение французских подданных он заплатил 300 тысяч ливров. Но пираты на уступки не пошли, и терпение монарха лопнуло.

26 июня 1688 года у Алжира появилась эскадра Жана д'Эстрэ в составе 15 кораблей, 16 галер и 10 бомбардирских кечей. Эль-Хадж по старой традиции сообщил, что на первый же выстрел со стороны французов он ответит выстрелами, а роль ядер исполнят французы, в том числе и консул Пиоль. В ответ д'Эстрэ, захвативший у Алжира несколько пиратских шебек, сообщил, что за каждого убитого француза он будет вешать на реях по два турка. 1 июля начался обстрел. 3 июля алжирцы выстрелили Пиолем. В ответ французы повесили на реях турецких капитанов. 5 июля были зверским образом убиты отец Монмазон и ещё четверо французов. В ответ были повешены 10 турок. Вслед за этим алжирцы в ярости убили всех остальных заключенных, а д'Эстрэ не замедлил перевешать мусульман.(Рис. 6)

Бомбардировка длилась 16 дней, французы выпустили по городу 10 442 бомбы. Пять кораблей в гавани были уничтожены. Форт Матифу лежал в руинах. Все мечети и дворец дея европейцы сровняли с землёй. Жители, памятуя прошлый обстрел, своевременно бежали из города и пострадали мало. Те же, кто остался, начали испытывать голод и жажду — бомбы повредили акведук. Эль-Хадж был дважды ранен. Начавшийся голод спровоцировал бунт среди янычар. Они восстали, и Эль-Хадж, спасая свою жизнь, бежал в Тунис.

Новый дей, Хадж Чабан, 25 сентября 1689 года заключил мир на прежних условиях, а также выплатил компенсацию в 400 тысяч флоринов. Как писал д'Эстрэ Людовику XIV:

«Алжир потерял большинство своих кораблей и галер, город совершенно разрушен и похож на пустыню, поэтому корсары будут держаться мира от бессилия и из-за страха перед великим и ужасным французским флотом».

Эта экспедиция подавила волю корсаров, и мир между Алжиром и Францией длился 40 лет, до 1728 года.