Интересы европейских держав в Войне за польское наследство и активность российского флота у Данцига

В XVII–XVIII веках в Европе произошла череда так называемых войн за наследство. Связано это было как с кризисом престолонаследия в некоторых королевских семьях, так и с изменениями, происходившими в самом укладе старой Европы. Первый звоночек прозвенел в Англии в XVII столетии. Там в 1688 году штатгальтер Голландии Вильгельм Оранский сверг короля Якова II, после чего началась Война за английское наследство (1688–1697). Далее произошла Война за испанское наследство (1700–1714), связанная со смертью последнего испанского Габсбурга. По итогам кровопролитного конфликта в Испании утвердились французские Бурбоны. Чуть позже Европа вмешалась в дела Польши.

Дипломатия фикций

К 1730 году Ганноверский (Англия, Франция, Пруссия) и Венский (Испания, Австрия и Россия) союзы распались. Англия начала сближение с Россией и Австрией, а Франция — с Испанией. В 1733 году оба Бурбонских дома заключили первый семейный договор о дружбе и взаимопомощи. Тем временем 1 февраля 1733 года в Варшаве скончался Фридрих Август I, курфюрст Саксонии, он же польский король Август II. Смерть этого развратника, мота и балагура послужила очередным поводом к войне в Европе.

Людовик XV, женившийся на дочери марионеточного правителя Речи Посполитой Станислава Лещинского, выдвинул на опустевший трон кандидатуру своего тестя. Лещинский был знаменит тем, что во время Северной войны (1700–1721) его в пику союзнику Петра I Августу Саксонскому возвёл на трон Польши шведский король Карл XII. После поражения шведов под Полтавой Станислав бежал в Пруссию, а оттуда во Францию. Императрица Анна Иоанновна поддержала другого кандидата на престол Польши — сына умершего саксонского курфюрста Фридриха Августа II. Таким образом, план кардинала Флери, главного министра Людовика XV, отыскать для молодого короля невесту, которая не втянула бы Францию в какую-либо войну, не сработал.

Война в Европе началась в 1733 году при весьма странных обстоятельствах. Это было торжество дипломатических фикций. Император Священной Римской империи, воевавший с Францией на Рейне и в Италии, в Бельгии оставался нейтральным ввиду взаимных обязательств, заключённых между Францией и «морскими державами»: Англией и Нидерландами. В Брюсселе даже по-прежнему находился французский посол. Прусский король сохранял нейтралитет в польском деле и поэтому запретил российской артиллерии, предназначавшейся для осады Данцига, пройти через его территорию. Однако на Рейне как князь Священной Римской империи он выставил корпус в 6000 штыков, который, впрочем, продвигался вперёд крайне медленно. Георг II как король Великобритании оставался нейтральным, но как ганноверский курфюрст предоставил в распоряжение императора 6000 солдат и вдобавок задержал в Ганновере французского, испанского и сардинского посланников. Россия формально находилась в мире с Францией, хотя послы были отозваны с обеих сторон, но как союзница Австрии она в конце концов отправила войска на Рейн.

Поскольку власть в Польше была выборной, все интриги российских и французских агентов сосредоточились на агитации в пользу того или иного кандидата. Первый тур выиграли французы: 12 сентября 1733 года варшавский сейм избрал королём Станислава Лещинского. Однако Россия, успевшая ввести войска в восточную часть Речи Посполитой, заставила сторонников Лещинского бежать в Данциг (современный Гданьск). 5 октября сторонники русско-саксонской партии провели собственный сейм в Варшаве и избрали королём Августа. Страна раскололась надвое. Решать, кто же станет правителем, должны были уже не поляки, а державы рангом повыше.

«Бесполезная эскадра»

В конце июля 1733 года Россия отправила в Литву 20-тысячный корпус генерал-аншефа Петра Ласси. Одновременно французы готовились вывести в море Флот Океана. В Бресте, Рошфоре и Тулоне заканчивалось оснащение кораблей для экспедиции на Балтику. Проблем при отправке этой эскадры было довольно много. Начать хотя бы с того, что воды Балтики были французам мало знакомы, и по всей стране пришлось спешно искать капитанов и лоцманов, которые ходили в этот район. Всех их собрали в Кале, чтобы посадить на корабли. На каждом судне в помощь капитану был выделен моряк, знавший климатические и навигационные условия Балтики и проливов Большой и Малый Бельт, поскольку этот район изобиловал мелями и банками.

Состав эскадры

31 августа эскадра вышла в море. В ночь с 7 на 8 сентября в костюме Лещинского на борт «Флёрон» взошёл переодетый граф де Трианж, а сам претендент на трон отправился в Варшаву по суше.

Плавание происходило при свежем море. 10 сентября начался сильный шторм, который раскидал корабли по Северному морю. 15 сентября восемь потрёпанных французских судов вошли на рейд шведского Гётеборга (Швеция разрешила французам использовать свои порты в этом конфликте), а на следующий день перешли в датский Хельсингёр. Переговоры с датчанами были трудными и долгими. За это время к эскадре присоединился отставший «Аргонот», который перед островом Анхольт полностью лишился якорей. В Гётеборг отправился корвет «Медюз» с приказом отставшим кораблям держать курс на Копенгаген.

9 сентября французы вошли на рейд датской столицы. Повреждения у кораблей ля Люзерна были довольно велики: «Конкеран» шёл с фальш-мачтой и временным рулём, «Тулуз» также повредил руль. В Копенгагене на борт флагмана поднялся французский посол в Дании Плело и сообщил, что Лещинский избран польским королём. Экипажи восприняли эту новость с большой радостью.

Дальше эскадра не пошла. 27 сентября ла Люзерн получил приказ возвращаться в Брест. 22 октября, так и не появившись у польских берегов, французы повернули домой. Впрочем, поскольку война шла на суше, ля Люзерн вряд ли смог бы помочь полякам, ведь десанта на кораблях не было, а шведские войска, на которые так рассчитывали сторонники Лещинского, не стали участвовать в конфликте: парламент Швеции решил не вмешиваться в споры вокруг польского престола.

Неудивительно, что известный французский флотоводец Рене Дюге-Труэн назвал отряд ля Люзерна «бесполезной эскадрой».

Русские в Польше

Почти вся Польша находилась под контролем русских войск. Лещинский и его сторонники бежали в Данциг и там ожидали подхода французских или шведских войск, надеясь на начало войны. Выбор Данцига был закономерен. Во-первых, это был крупный балтийский порт, через который шла польская торговля со странами Европы, и его осада не сулила выгоды ни Швеции, ни Дании, ни Голландии. Во-вторых, Данциг был сильно укреплён с суши (он вообще считался самым укреплённым городом Речи Посполитой) и имел 12-тысячный отряд, а также 8-тысячный гарнизон польских ополченцев. Запасов провизии в городе хватало на несколько лет. Таким образом, сторонникам Лещинского Данциг казался именно тем городом, который в ожидании помощи извне можно было удерживать достаточно долго.

В свою очередь, для России важнейшей задачей стало скорейшее взятие Данцига, причём желательно до прибытия к Лещинскому иностранной помощи. Уже в декабре 1733 года 12 000 русских солдат под командованием генерал-аншефа Петра Ласси выдвинулись к Данцигу. 23 февраля 1734 года начались осадные работы. На территории Польши было дополнительно расквартировано ещё около 34 000 русских солдат. Имея 12 000 человек в поле против такого же по численности гарнизона, не считая польских ополченцев, Ласси избрал выжидательную тактику, что очень не понравилось царскому двору. 5 марта под Данциг прибыл фельдмаршал Бурхард Христофор Миних, которому поручалось командование всеми войсками в Польше. Миних рьяно взялся за дело, атаковав и захватив большинство предместий города. 19 марта он захватил бастион Ора с гарнизоном в 400 человек, взял на штык Эльбинг, а у границ с Померанией разбил 10-тысячный отряд конфедератов, пытавшихся прорваться к Лещинскому. На берегу Вислы был устроен редут, мешавший сообщению города с морем. Однако даже Миних не решался на штурм Данцига. Сам опытный инженер, он видел мощь городских укреплений и считал более уместным произвести бомбардировку крепости.

Однако русские под Данцигом практически не имели осадной артиллерии. Самыми тяжёлыми орудиями были 8-фунтовки, захваченные в Оре. Миних настойчиво требовал прислать осадные орудия, но возникли большие проблемы: прусский король отказывался пропустить российские обозы с пушками через свои земли. Дошло до того, что несколько мортир пришлось тайком везти через Саксонию в закрытых воловьих упряжках под видом багажа герцога Вейсенфельдского. С их прибытием 17 апреля 1734 года первые бомбы упали на Данциг. Но и от этих бомбардировок было мало толку, ведь приехало всего три мортиры, тогда как в одном форте Вексельмюнде тяжёлых пушек и мортир было 52 штуки.

Балтийский флот выходит в море

Реальную помощь Миниху мог оказать Балтийский флот: заблокировать Данциг с моря, отсечь его от шведской и французской помощи, а также доставить войскам столь необходимую осадную артиллерию. Но в 1733 году денег на оснащение флота не выделялось, его боеготовность никто не повышал, хотя французская эскадра уже побывала в Дании. Лишь 9 января 1734 года генерал-кригс-комиссар Голицын поставил в адмиралтейств-коллегии вопрос о вооружении флота по штатам военного времени. Было решено готовиться к боевым действиям. Прозвучали следующие задачи: загрузить на корабли повышенное количество огнестрельного оружия и кирас, вооружить два бомбардирских судна и починить два прама. 27 февраля императрица Анна Иоанновна поручила Головину срочно найти за границей шесть опытных капитанов и лейтенантов и пообещать льготы тем из них, кто успеет прибыть в Россию до начала кампании — «доморощенным Рюйтерам» не доверяли.

Из журналов адмиралтейства складывается впечатление, что флот надеялся на быстрое взятие Данцига армией. Подготовка флота была успешно проигнорирована, а вместо этого весь март решалось, какой отряд надо послать к Данцигу. В конце концов в поход были определены фрегат «Принцесса Анна» (командир Ян Дюссен), флейт «Сескар» и галиот «Тонеин». Последний планировалось загрузить осадной артиллерией. Кроме того, из Риги вышло судно, загруженное солдатской обувью и холстом. По пути корабли должны были зайти в Либаву, чтобы там к ним присоединились груженые пушками суда. Однако проблема заключалась в том, что суда в Либаве ещё не были наняты, да и само адмиралтейство сильно сомневалось, что успеет что-то нанять, поэтому капитанам следовало быть готовыми к тому, что либавские пушки также придется грузить на «Тонеин».

После неоднократных понуканий из гавани Ревеля 31 марта вышли «Принцесса Анна» и «Сескар». 17 апреля они были в Пиллау, где сгрузили войсковые запасы, а 2 мая вернулись назад. Проведённый затем осмотр «Принцессы Анны» показал, что корабль «неспособен к ходу», поэтому он был переведён в брандвахту Ревельской эскадры. Галиот «Тонеин» оказался «в совершенно гнилом состоянии». Корабль было решено починить и погрузить на него 2400 пудов пороха, после чего отправить к Пиллау с главными силами кронштадтской эскадры. Как обычно, мастеровых не прислали, и к середине мая комиссары Ревельского порта оценивали состояние галиота как совершенно негодное для плавания, тем более с грузом на борту. Это заключение не изменило намерениий адмиралтейств-коллегии отправить галиот к Пиллау.

Что же касается Кабинета Её Императорского Величества, то кабинет-министры упорно отказывались верить в возможность боевых действий на море. Было приказано не отменять в 1734 году регулярных рейсов русских пакетботов от Любека до Данцига. Министры ограничились распоряжением поставить на пакетботах артиллерию и указанием командирам «содержать себя в твёрдой опасности». И всё же в апреле стало очевидно, что осада затягивается. Фельдмаршал Миних вовсю требовал помощи флота, поэтому подготовка Балтийской эскадры активизировалась. Высылаемый к Данцигу флот возглавил адмирал Томас Гордон — родственник знаменитого сподвижника Петра I. Младшими флагманами были назначены вице-адмирал Наум Акимович Сенявин и контр-адмирал Мартын Петрович Госслер. В Кронштадте оставались контр-адмирал Василий Афанасьевич Дмитриев-Мамонов и капитан-коммодор Франц Вильбоа. Корабли планировалось вывести из Кронштадта до 12 мая. Первым отправлялся отряд Сенявина. Во исполнение этих планов вышел высочайший указ:

«Офицеров морских ни для каких собственных нужд из Кронштадта в Петербург не отпускать».

28 апреля в трюмы кораблей были загружены осадные орудия для армии Миниха: две 10-пудовых и двенадцать 5-пудовых мортир, сорок 24-фунтовых и двадцать 18-фунтовых пушек. Вместе с артиллерией отправлялись и канониры, расписанные по разным кораблям сверх штата. Бомбардирские корабли провели пробные стрельбы. 13 мая в присутствии советника Лимана и цейхмейстера Брунца они дали по три выстрела из мортир и один из гаубицы.

8 мая Гордон получил высочайшие инструкции с повелением идти к Пиллау и выгрузить артиллерию для армии, после чего оказывать помощь Миниху у Данцига. В случае прихода на Балтику французской эскадры необходимо было дать бой, поскольку её «не инако, как неприятельскую почитать можно».

4 мая вышел в море фрегат «Стор-Феникс», 9 мая за ним последовали линейные корабли «Пётр Первый и Второй», «Святой Александр», «Выборг», «Леферм», «Рига», «Слава России», «Перль», «Святая Наталия», «Нарва», «Шлиссельбург», фрегаты «Россия», «Эсперанс», «Митау» и «Арондель». 11 мая вышли на рейд корабль «Девоншир» и фрегат «Кискин», а также бомбардирский бот «Юпитер». 13 мая пакетботы «Почт-Ваген», «Меркуриус» и галиот «Гогланд» отправились в Пиллау, а на рейд вышли «Новая Надежда», «Святой Андрей» и бомбардирский бот «Дондер». На следующий день отряд Наума Сенявина (корабли «Леферм», «Слава России», «Девоншир», фрегаты «Россия» и «Митау») взял курс на Данциг. Вечером 15 мая в море вышли основные силы Балтийского флота. К ночи Гордон бросил якорь у Красной Горки.

Шли медленно и тяжело, неся потери. «Дондер» в первый же день отстал, поскольку имел ветхий такелаж. На «Эсперанс», «Виктории», «Святой Наталии» и «Марльбурге» поломало рангоут, а ведь эскадра ещё не дошла до Гогланда! Туманы часто заставляли ложиться в дрейф. Командиры кораблей по указанию Гордона использовали эти часы для «пушечных экзерциций». Лишь в ночь на 20 мая флот миновал Гогланд, а 22 мая встал на стоянку у Дагерорда. Три дня подходили отставшие корабли: потерявшийся флейт «Соммерс», несчастный «Дондер», получившая течь «Виктория» и снесённый на восток «Юпитер».

У берегов Польши

25 мая Гордон встретил два голландских судна, от которых получил последние новости из Данцига. Оказывается, к городу подошёл французский отряд в составе примерно десяти кораблей и захватил два русских галиота. Флот поспешил к Пиллау. Гордон собрал военный совет, на котором было решено отправить всю артиллерию на флейтах к армии Миниха, а самим «идти прямо к Данцигу поискати кораблей французских и оных атаковать».

Возле Пиллау остались фрегаты «Россия», «Эсперанс» и бомбардирский корабль «Юпитер», а также несколько мелких судов. Флот взял курс на Данциг, однако вскоре вернулся к Пиллау «для защиты транспортов». 30 мая состоялся очередной совет. Главным вопросом на повестке дня была атака французского флота наличными силами. Эскадру французов по данным какого-то безымянного английского шкипера оценили в восемь линейных кораблей (три 74-пушечных и пять 50-пушечных) и четыре фрегата. В то же время Миних, опираясь на данные своей разведки, отписывал Гордону, что французы имеют пять военных и шесть транспортных кораблей. В любом случае отряд Гордона из 14 линейных кораблей, пяти фрегатов, двух бомбардирских кораблей и нескольких мелких судов был гораздо сильнее французов.

Что же представляла из себя французская эскадра в реальности? Весной 1734 года по указанию Людовика XV начался поиск транспортных судов для перевозки войск к Данцигу. В Гавре к середине марта были готовы 200-тонные «Исаак», «Рейнед Анг» и 300-тонный «Анжелик», а в Дюнкерке — 280-тонный «Галэ дю Детруа». Вышеназванные суда перешли в Кале, где приняли на борт солдат Перигорского полка (768 человек) и, не дождавшись военных кораблей, отплыли к Данцигу. Флот Океана смог выделить для экспедиции лишь два линейных корабля (62-пушечный «Ашиль» и 60-пушечный «Флёрон») и три фрегата (46-пушечный «Глорье», а также 30-пушечные «Брайян» и «Эстре»), на которые загрузили солдат полков Блезуа и Ламарш (всего 1670 человек). Экспедицию держали в тайне, но вскоре всё просочилось наружу.

Английский парламент, обеспокоенный выходом в море французских военных кораблей, вотировал на 1734 год вооружение 86 кораблей от 20 до 100 пушек, причём 50 из них были линейными. Были озвучены штаты для флота в 20 000 матросов. Адмиралтейство объявило, что станет выдавать патенты на каперство против французских кораблей в Канале. Адмиралу Джону Норрису было приказано перейти с 21 кораблём из Даунса в Спитхед. Британский премьер-министр Роберт Уолпол принял русского посла Кантемира и в приватной беседе дал понять, что Англия без промедления атакует французский флот в Ла-Манше, если он только попробует выйти из Бреста.

Эти меры англичан сорвали отправку к Данцигу ещё двух полков. Лейтенант-генерал Рене Дюге-Труэн рвался в море. «С 30 линейными кораблями я устрою британцам хорошую головомойку», — доказывал он Флери, однако кардинал запретил идти на конфликт с Англией. Напрасно Дюге-Труэн уговаривал кардинала — старый политик был непреклонен.

Таким образом, в Польшу попали только три французских полка. Нехватка времени на подготовку экспедиции не позволила полностью вооружить и обмундировать войска. 1600 т провианта, оружия и боеприпасов осталось на складе в Кале.

Первые корабли появились в Копенгагене 11 апреля. 23 апреля пришли последние суда с войсками. Плело прилагал все усилия для отправки помощи Данцигу. На свои средства он закупил провизию для солдат, которых в спешке не снабдили сухим пайком, оплатил на копенгагенской верфи замену треснувшей мачты на «Глорье». 27 апреля французы вышли в море и взяли курс на Данциг. Через три дня в Вестерплатте высадилась первая часть десанта.

Продолжение следует:  Осада Данцига во время Войны за польское наследство