Искусство на службе камуфляжа на Западном фронте Первой мировой

Его развитие получило особенно сильный импульс в XIX–XX вв., когда, с одной стороны, возникли новые способы камуфляжа и, с другой, потребовалось замаскировать невиданные прежде боевые машины и огромные массы войск. Качественное изменение в технике камуфляжа пришлось как раз на Первую мировую войну.

Пол Фассел в своей книге о Первой мировой войне заметил, что в то время «люди были столь невинны, что даже стеснялись выговаривать новое и стильное иностранное слово «камуфляж». Действительно, словари европейских языков не фиксируют его вплоть до 1915–1920 гг.

В русском языке, правда, существует синоним «маскировка» и производные от него слова «маскировать» и т.п. Однако в «Военном энциклопедическом лексиконе» барона Л. И. Зедделера 1837–1850 гг. и его втором издании 1852–1858 гг., осуществленном под руководством М. И. Богдановича, ещё нет подобной статьи. Статья «Маска» с описанием различных естественных и искусственных способов укрытия войск от наблюдателей и артиллерийских батарей противника появилась только в «Энциклопедии военных и морских наук» под редакцией Г. А. Леера, вышедшей в 1883–1897 гг. А уже в знаменитой «Военной энциклопедии» 1911–1915 гг., издание которой было предпринято И. Д. Сытиным, статья «Маскирование или маскировка» не только содержит сведения об этом предмете, но и обобщает опыт русско-японской войны 1904–1905 гг. (окраска откосов, укрытие дёрном, пересадка деревьев и кустов, световая и дымовая завесы, ложные строения и т.п.). Слово же «камуфляж», судя по всему, распространилось и закрепилось среди русских военных уже в ходе Первой мировой войны, став синонимом уже давно знакомого понятия.

Французское искусство

Во французском языке само слово «камуфляж» (camouflage) появилось из парижского арго – сленга, используемого как преступниками, так и теми, кто занимался борьбой с ними, полицейскими. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях один из первых теоретиков искусства камуфляжа, художник Люсьен-Виктор Гиран де Сцевола (Lucien-Victor Guirand de Scévola): «Слово «камуфляж» стало почётным. Повестка дня дала ему права гражданства в языке честных людей; так реабилитируют осуждённого после блестящего подвига».

В этих словах есть резон. Французская армия одной из последних среди армий великих держав стала использовать униформу неброских, маскирующих цветов. Великобритания после англо-бурской войны перешла на форму цвета хаки, за ней цвет униформы изменили армии США (в начале 1900-х гг.), России (в 1907 году) и Германии (с появлением «фельдграу» в 1907–1910 гг.). Франция вынуждена была сделать это непосредственно в ходе боёв, а большие потери среди бравых пуалю в первые месяцы войны можно объяснить и тем, что они всё ещё воевали в красных штанах. Однако французы быстро одумались, сменили форму и сделали искусство камуфляжа именно искусством, привлекая к нему профессиональных художников и скульпторов (т.н. «camoufleurs»).

Началось всё с инициативы двух мобилизованных в 6-й артиллерийский полк художников – вышеупомянутого Сцеволы и его коллеги из Нанси, Луи Гинго (Louis Guingot). Они задумали накрыть орудия батареи холстом, раскрашенным под цвета окружающей местности, а также изменить цвет формы артиллеристов (одна такая куртка «леопардового» окраса до сих пор хранится в музее истории Лотарингии в Нанси).

Несмотря на определённый успех, Сцеволе и Гинго не удалось привлечь внимание высших чинов к своей задумке. Лишь в октябре-ноябре 1914 года генерал Ноэль де Кастельно (Noël Édouard de Castelnau) заинтересовался наработками художников и убедил президента Пуанкаре, а также главнокомандующего Жоффра в полезности этой работы в случае долгой позиционной войны.

С 12 февраля 1915 года Сцевола получил пост начальника специального подразделения, занимавшегося камуфляжем. К работе были привлечены добровольцы из числа знакомых Сцеволы, а штаб-квартирой группы стал Амьен. Уже с августа под руководством Гирана де Сцеволы оказываются значительные силы: под военные нужды были реквизированы мастерские, обслуживавшие Гранд-Опера и другие крупные театры французской столицы. Под руководством карикатуриста Абель-Трюше (Louis Abel-Truchet) там начали работать специальные курсы для художников, через которые прошло более двухсот слушателей. Затем они будут распределены по всем армиям вдоль фронта в Нанси, Амьен, Шалон-сюр-Марн, Эперне и т.д.

В ходе войны группа Сцеволы была сначала прикреплена к артиллерии, потом передана инженерным войскам, а затем переподчинена ПВО. В августе 1918 года маршал Фош, командующий всеми силами союзников на Западном фронте, предложил учредить общую службу камуфляжа, которая координировала бы усилия и немедленно внедряла все технические новинки. Пока подобный орган находился в стадии формирования, война успела закончиться. Как отмечает французская исследовательница Сесиль Кутен (Cécile Coutin), несмотря на несомненную эффективность этого подразделения, оно было почему-то распущено без каких-либо попыток найти ему место при реорганизации армии.

Чем же занимались художники этого подразделения? По словам Кутен, их работа велась по нескольким главным направлениям.

Художники в составе небольших разведывательных групп проводили съёмку местности и разрабатывали разные способы укрытия пунктов наблюдения за противником, снайперских точек, а также предусматривали сооружение ложных целей для обмана и дезориентации немцев. В числе наиболее известных примеров подобной работы можно назвать установку ложных деревьев для наблюдателей и снайперов, «подстраивание» фальшивых развалин, скрывавших укреплённые пулемётные и снайперские точки, к настоящим руинам, возведение целых деревень-обманок и высаживание длинных живых изгородей для маскировки дорог, мостов, укрытий и т.п.

С распространением авиационных налётов и аэрофотосъёмки перед художниками встали новые задачи. Фотоснимки с самолётов показали несовершенство маскировки некоторых объектов, а также необходимость менять камуфляж в соответствии со сменой сезонов. Одной из главных проблем стали тени замаскированных объектов, хорошо заметные с самолёта. Впрочем, служба камуфляжа достойно встречала все трудности.

Так, за одну ночь в 1917 году была перенесена на 400 метров часовня в Ля Бове, расположенная у печально известной дороги Шмен-де-Дам, что на двое суток сбило корректировку огня противника. Самой грандиозной, но в целом бесполезной работой подразделения камуфляжа стало возведение фальшивого парижского предместья в Руасси в сентябре 1918 года. Хорошо освещённое ночью, оно должно было послужить ложной целью для немецких бомбардировщиков.

Кроме того, художники трудились над покраской артиллерийских орудий, вагонов, грузовиков, танков, катеров и т.п., скрывая их истинные размеры с помощью цветовых пятен, а также делая их невидимыми на фоне окружающей местности. Дополнительные трудности представляла раскраска самолётов, которые должны были быть незаметны на фоне неба в любую погоду.

Подобная работа не могла осуществляться небольшой группой. К февралю 1917 года только в главной мастерской работало 304 человека, а её руководство насчитывало 30 офицеров и семерых штатских. Между художниками возникали споры, поскольку художники-классики с трудом могли понять художников-авангардистов. Хотя, как настаивает Патрик Пекатт (Patrick Peccatte), в настоящее время многие исследователи склонны преувеличивать роль такого авангардного направления, как кубизм, в создании камуфляжа в годы Первой мировой войны. Впрочем, сам Сцевола в конце 1940-х гг. писал о несомненном влиянии кубизма на искусство камуфляжа. Вполне возможно, что влияние было взаимным.

Большая часть работавших в команде Сцеволы художников всё же была не авангардистами, а очень хорошими дизайнерами, театральными оформителями или умелыми ремесленниками. В камуфляжные мастерские могли попасть как живописцы-классики, так и создатели комиксов (например, там оказался Жозеф Пиншон (Joseph Pinchon), придумавший рисованные истории о Бекассин). Брали всех, так как масштабы работы постоянно росли. Так, в дополнении к 3000 работников мастерских, разбросанных по всему фронту, в 1918 году в тылу на этой работе были задействованы 10 000 женщин, а также подразделения из колоний. Так, солдаты-аннамиты трудились в качестве чернорабочих в мастерских и на производстве краски.

Англичане и немцы

У союзников французов, англичан, проблема камуфляжа поначалу тоже не привлекала внимания командования. Возможно, высшие чины считали, что формы цвета хаки довольно для маскировки солдат во время боя. Тем не менее, дело сдвинулось с мёртвой точки благодаря усилиям энтузиаста, художника Соломона Дж. Соломона (Solomon J. Solomon), впечатлённого успехами французской армии на этом поприще. Убедить командующего Британским экспедиционным корпусом сэра Джона Френча (John Denton Pinkstone French) в необходимости развития маскировочного дела Соломону не удалось, а вот преемник Френча, сэр Дуглас Хейг (Duglas Haig), прислушался к словам художника.

Соломону удалось привлечь к сотрудничеству известных британских художников и дизайнеров. Пройдя нечто вроде курсов повышения квалификации во французских мастерских, члены отряда оказались в особом подразделении, получившем название «Special War Park» (буквально «Специальный военный склад»). Командовать этим отрядом назначили подполковника Фрэнсиса Уайетта (Francis Wyatt) из инженерных войск, а штаб-квартирой его стала заброшенная фабрика в Вимрё, городке близ Булони, главной перевалочной базы британских войск во Франции.

На долю британских мастеров камуфляжа выпали разнообразные миссии. Они разработали маскировочную окраску танков (различные оттенки коричневого и зелёного), а также предложили использовать дым для того, чтобы скрыть их движение и заглушить шум. Для маскировки же артиллерии и строений на линии фронта британцы разработали более лёгкую маскировочную сеть, отказавшись от французского тяжёлого и тёмного холста ради раскрашенной марли.

Любили они создавать и ложные цели. Один из художников, Симингтон (Symington), придумал фигуру солдата, поднимавшуюся над окопами, чтобы засечь вражеских снайперов, а для своих стрелков изобрёл одеяние из маскировочной сети. Отдельных успехов достигли британские художники, например Норман Уилкинсон (Norman Wilkinson), независимо от группы Уайетта занимавшиеся т.н. «ослепляющим камуфляжем» («dazzle camouflage»), который должен был защитить корабли в море.

Интересно, что в немецкой армии специальных подразделений для разработки и выделки камуфляжа не было вплоть до 1917 года. Естественно, маскировка тоже не оставалась без внимания. Иногда, скорее по случайности, нежели согласно какому-то плану, ею занимались и художники-авангардисты. В истории, например, остались имена Франца Марка (Franz Marc), который, по его собственным словам, испробовал на авиамаскировочном брезенте все стили «от Мане до Кандинского», и Пауля Клее (Paul Klee), несколько месяцев перекрашивавшего самолёты.

Впрочем, взявшись за дело, немцы довольно быстро достигли отличных успехов. Как и их противники, они умело маскировали военные объекты и огневые точки, создавая фальшивые деревья, фермы, амбары, огороды. Перед весенним наступлением 1918 года была проделана огромная работа, чтобы скрыть все следы перемещения войск к фронту. В том же 1918 году, уже, впрочем, слишком поздно, была даже утверждена единая камуфляжная расцветка, получившая название «Buntfarbenanstrich» (т.е., «витражный» камуфляж).

Первая мировая придала искусству камуфляжа невиданную прежде важность. Тотальная война, которую вели между собой развитые индустриальные страны, потребовала разработки совершенно новых форм маскировки, использования промышленных ресурсов для создания камуфляжа, глубокой теоретической разработки проблем маскировки войск. Изобретения 1914–1918 гг. не остались без внимания военных теоретиков и практиков последующих десятилетий. Наследство Первой мировой войны, и камуфляж в особенности, тщательно изучалось при подготовке к новому мировому конфликту.