Как и почему свергали бронзовых идолов

В последнее время в США свои постаменты стали покидать статуи деятелей, которых активисты движения Black Lives Matter ассоциируют с расизмом. Больше всего достаётся военачальникам Конфедерации, но свою долю негодования получают и другие известные личности, в том числе Христофор Колумб, которого обвиняют в геноциде коренного населения Америки. Из-за океана «памятникопад» добрался и до Западной Европы. Подобное уже случалось в истории. Попробуем разобраться, кто, кому и за какие заслуги ставил памятники раньше, какую роль они играли в политике, как на статуях отражалась судьба тех лиц, которых они изображали, и почему то, что происходит с памятниками сегодня — далеко не худший вариант развития событий.

Образы людей и богов

Статуи являлись не только произведением искусства, но и изображением конкретного человека. До появления портретных статуй узнать персонажа можно было по статусным символам, эмблемам и знакам. К примеру, бога Зевса можно было изображать самым различным образом: сидящим на троне или стоящим в полный рост, облачённым в роскошные одежды или в героической наготе, — однако непременным условием было наличие молнии — символа его власти. Знаком Посейдона был трезубец, Гермеса можно было узнать по крылатым сандалиям и жезлу-кадуцею, Геракла изображали со львиной шкурой, палицей и луком и т.д.

Земные правители также представали с символами своей власти — например, с диадемой на голове или жезлом в руках. Иконография правителей эпохи эллинизма нередко предусматривала их изображение в виде обнажённых юношей с атлетической фигурой. Это не означает, что они действительно так выглядели или появлялись в таком виде на публике, но по ряду причин их было принято изображать именно так.

Чопорные римляне обычно облачали статуи своих императоров и полководцев в доспехи или по образцу скульптур, изображавших олимпийских богов, драпировали в роскошные одежды. Императоры, пешие или конные, гордо взирали на своих подданных с высоты колонны или простирали руку с мраморного постамента, будто готовясь обратиться к ним с речью. Во времена Золотого века статуя императора являлась непременной деталью общественного пространства даже в захолустных провинциальных городах. Затем настала эпоха кризиса, и частая смена фигур на троне создавала немалую проблему для граждан. Изготовление статуи стоило дорого, занимало много времени, и никто не мог гарантировать, что изображаемое лицо всё ещё будет занимать престол, когда работа завершится. Мастера нашли выход из положения: они додумались изготавливать статуи со сменными головами. В других случаях не прибегали даже к такому косметическому ремонту — горожане просто меняли табличку с подписью.

Статуи в публичном пространстве античной культуры

Греки и римляне не видели ничего зазорного в том, чтобы ставить статуи живым людям, особенно действующим правителям. Установка портретной статуи считалась чрезвычайной почестью, и соответствующее решение принималось путём голосования в городском совете. Если большинство выступало за, из числа членов совета назначалась комиссия, которая контролировала реализацию проекта и снаряжала торжественную делегацию, чтобы уведомить чествуемое лицо о декретировании ему почестей. Правила хорошего тона предполагали, что в благодарность патрон частично возьмёт на себя финансирование работ и окажет городу спонсорскую помощь. Но похоже, эти надежды не всегда сбывались. Документы свидетельствуют, что иногда между решением совета и его реализацией проходил немалый срок, и неизвестно, сколько подобных решений так и остались на бумаге.

Статуя являлась символической заменой отсутствующего в данный момент человека. Размещаясь в публичном пространстве — в театре, на городской площади, в здании курии и т.д. — она делала человека, которого изображала, постоянным участником городской жизни. Во время торжественных церемоний и ритуалов статую украшали гирляндами из цветов и венками. Изображения правителей венчали диадемы. Им адресовались торжественные речи и клятвы. Осуждённый или раб мог получить защиту, если с мольбой о спасении припадал к подножию статуи императора. Человек, бросавший в статую камни, намеренно повредивший или переплавивший её, отвечал по закону об оскорблении величия. Известны случаи, когда были осуждены люди, ругавшиеся перед изображением императора, бившие перед статуей раба или переодевавшиеся в её присутствии. На того, кто решал продать принадлежавшее ему изображение правителя, смотрели с подозрением, а человека, отнявшего статуе голову, чтобы поставить собственную, осудили на изгнание.

Проклятие памяти

Осуждение, которому подвергался человек, распространялось и на его изображения: по приговору суда они изымались и подвергались уничтожению. В некоторых случаях над статуями намеренно глумились, волоча и по улицам города, топча ногами или забрасывая нечистотами. Хорошо известна история, как афиняне заочно приговорили к смерти тирана Деметрия Фалерского, правившего их городом на протяжении целого десятилетия в 317–307 годах до н.э. Хотя самому Деметрию удалось скрыться и избежать суда, афиняне излили свой гнев на 360 статуй, поставленных в его честь. Некоторые из них были конными или представляли его верхом на запряжённой парой колеснице. Как говорит биограф тирана Диоген Лаэрций, все они были отлиты менее чем за 300 дней. После бегства Деметрия его статуи в один день были низвергнуты с пьедесталов, часть разбита, утоплена или продана по цене лома, а многие были перелиты в ночные горшки, которые пользовались у афинян большим спросом. К счастью, наши современники до такого не додумались. Только одна статуя уцелела на акрополе в память о научных заслугах Деметрия.

В императорском Риме практика уничтожения статуй была узаконена в форме «проклятия памяти» (damnatio memoriae) лица, осуждённого по закону об оскорблении величия. Не только изображения этого человека изымались и уничтожались, но даже имя его вычёркивалось из надписей и документов, монеты перечеканивались, отменялись законы и распоряжения и т.д. Одним из первых осуждённых по этому закону был Луций Элий Сеян, некогда всесильный фаворит императора Тиберия. Его падение описал в «Сатирах» поэт Ювенал, бывший очевидцем события:

Падают статуи вслед за канатом, который их тащит,

Даже колёса с иной колесницы срубает секира,

И неповинным коням нередко ломаются ноги.

Вот затрещали огни, и уже под мехами и горном

Голову плавят любимца народа: Сеян многомощный

Загрохотал; из лица, что вторым во всём мире считалось,

Делают кружки теперь, и тазы, и кастрюли, и блюда.

Той же участи подверглись императоры, правившие как тираны: Калигула, Нерон, Домициан, Коммод и другие. На некоторых сохранившихся публичных монументах до сих пор заметны следы произведённой по распоряжению сената цезуры. Например, на мраморном рельефе из Дворца Консерваторов в Риме изображение Домициана заменено на его преемника Нерву, на одном из рельефов Колонны Марка Аврелия удалено изображение Коммода и т.д.

Достучаться до небес

Память обвиняемых в преступлении против величия проклиналась по приговору суда и от имени законной власти. Однако с течением времени, особенно в эпоху поздней античности, всё чаще стал встречаться стихийный вандализм в ходе городских восстаний. Стремясь привлечь внимание властей к своим проблемам, горожане направляли недовольство на императорские статуи, которые сбрасывали с пьедесталов, разбивали или намеренно портили. Официальные власти квалифицировали эти действия как тягчайшее преступление. Объяснение даёт богослов Филоксен Маббугский: христианин может грешить, но только отступник отрицает крещение; город может бунтовать, но когда в нём ниспровергают статуи императора, начинается государственная измена.

Один из наиболее известных случаев произошёл в феврале 387 года в столице Сирии Антиохии после обнародования указа о повышении налогов. Разгневанные горожане начали осквернять портреты императора Феодосия I на деревянных досках, опрокидывать его статуи, а также изображения членов его семьи, в том числе отца императора полководца Феодосия Старшего и его первой жены Плакиллы. Правитель, узнав о беспорядках, обрушил на горожан всю силу своего гнева. Были арестованы члены городского совета, закрылись городские театры, цирк, амфитеатры и бани, на неопределённый срок приостановилась раздача хлеба беднякам. Антиохия утратила статус метрополии Сирии и перешла в подчинение к конкурировавшей с ней Лаодикее. Иоанн Златоуст, бывший в то время священником в Антиохии, произнёс 21 проповедь, утешая впавших в уныние горожан. Постепенно гнев властей начал утихать. Златоуст приписывает это впечатлению, которое произвела на них речь неграмотного монаха Македония, который говорил, что нельзя мучить и казнить живых людей из-за повреждения медных изображений.

Произведения искусства или идолы?

При переходе от античной культуры к раннему средневековью у греков и римлян изменилось отношение к доставшимся им от предков произведениям классического искусства. На них всё чаще взирали с недоверием и опаской, видя в статуях языческих идолов или пристанище злого духа. Многие изображения осквернялись или уничтожались под благовидным предлогом. На других последователи христианства ставили знак креста, чтобы таким образом защитить себя от происков дьявола. Визитной карточкой сохранившихся античных мраморных статуй являются отбитые вандалами носы: по распространённому на востоке империи суеверию считалось, что это помешает вселиться в них злому духу. На западе чаще повреждались глаза скульптур и изображений, что также имело целью «ослепить» духа.

Ещё в начале IV века в Риме насчитывалось 3500 бронзовых статуй, 160 золотых, серебряных или из слоновой кости и 25 конных статуй. В течении нескольких столетий большинство этих памятников было уничтожено. Многие бронзовые статуи отправились в переплавку, а мраморные изваяния были пережжены на извёстку. Единственная сохранившаяся конная статуя императора Марка Аврелия уцелела только потому, что её считали изображением императора Константина, покровителя христианства. За давностью лет, точнее столетий, мало кто уже помнил, кому конкретно принадлежит то или иное изображение. От побасенок, которые обитатели средневекового Рима рассказывали о вышеупомянутой статуе, современный историк мог бы только нервно рассмеяться. Вот что о памятнике писал примерно в 1140 году Магистр Григорий:

«Те, кто называет всадника Марком, приводят следующую причину его создания. Царь мезенов, телом карлик, был сведущ в чёрной магии больше, чем кто-либо из смертных. (…) Тайными заклятиями и могучими чарами он препятствовал римлянам одержать победу, несмотря на их доблесть. Узнав об этом, римляне изучили его обычай покидать на рассвете свой лагерь и пришли к некоему храброму воину по имени Марк. Ему посулили высшие почести, если он захочет подвергнуть себя опасности, чтобы избавить город от осады. Римляне обещали передать воину высшую власть и увековечить его память, если город обретёт свободу. (…) Воин вышел из города, когда наступила полночь. Пока он бодрствовал в ожидании рассветного часа, как обычно, с первым лучом солнца закуковала кукушка. По её зову он вскочил на коня и увидел царя, творившего заклинания, бесполезные на этот раз. На полном скаку, пленив захваченного врасплох чародея, воин схватил его и привёз в город (…). Благодаря приумноженным богатствам сограждане смогли изготовить воину достойный памятник. К статуе самого воина прибавили коня, ибо воин одержал победу верхом на коне, и птицу, ставшую вестницей рассвета. Под ногами коня поместили карлика, ведь тот погиб, растоптанный конскими копытами».

Немногим лучше были жители Второго Рима, Константинополя, которые одновременно гордились множеством украшавших их город статуй и побаивались их.

Не сотвори себе кумира

Неоднозначное отношение к изображениям христианам диктовала вторая заповедь Закона Божьего:

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им».

Широко распространившийся в VI–VII веках на территории Восточно-Римской империи культ икон вызывал неудовольствие определённой части верующих, которые считали изображения святых «идолами», а почитание икон — «идолопоклонством». Особенно сильны иконоборческие настроения были в восточных пограничных провинциях, примыкавших к землям Арабского халифата. Ещё более строгий и неукоснительно соблюдавшийся запрет на изображения одушевлённых существ у мусульман нередко рассматривался как предпосылка Божьего к ним расположения, и, соответственно, важная составляющая их военных успехов. Неудивительно, что здесь издавна процветали ереси павликиан, маркионитов и монтанистов, для учения которых были весьма характерны пришедшие с востока идеи.

В 725 году император и военачальник Лев III Исавр ввёл запрет на почитание икон. Символом новой политики стало снятие иконы Христа с Халкийских ворот Большого дворца, что спровоцировало столкновение горожан с солдатами. Иконы начали удалять с видных мест, в церквях их поднимали повыше, чтобы ограничить доступ излишне ретивых почитателей. Эти мероприятия продолжил сын Льва III и его преемник Константин V Копроним. В 754 году иконоборческую доктрину утвердил церковный собор. Итогом этой политики стало уничтожение тысяч икон, а также мозаик, фресок, изваяний святых и расписных алтарей во многих храмах. Вместо них стены храмов украшались изображениями креста, арабесками и виньетками из птиц и растений.

Сегодня считается, что описанный в источниках масштаб репрессий против иконопочитателей, а также размах ущерба, который понесла церковь из-за этих мероприятий, летописцы значительно преувеличили. Как бы то ни было, после смерти своих наиболее горячих радетелей эта политика не нашла поддержки внутри церкви и страны. Несмотря на отдельные рецидивы, к середине IX века она ушла в прошлое.