Как появилась полевая артиллерия в Европе и какими путями шло ее развитие с 1340-х по 1410-е годы?

Полевая артиллерия в Европе возникла, по сути, одновременно с осадной. Такое разделение на классы, разумеется, можно делать только с поправкой на тогдашние возможности артиллерийской техники. Стволы наподобие лосхультского, а также «огневые горшки» и «вазы» способны, в принципе, стрелять железным, свинцовым и каменным дробом и могут обладать боевой подвижностью, если предположить их установку на простейшие ко́злы. При стрельбе почти в упор не столь важно и отсутствие точности.

Первые сколь-нибудь надёжные сведения о намеренном использовании огнестрельного оружия в полевом сражении относятся к битве при Кресси (1346) в ходе Столетней войны.

Битва при Кресси (1346)

Современник событий флорентиец Джованни Вильяни (1280–1348) записывает в своей «Истории», что в 1346 году при Кресси англичане имели «бомбарды, которые силою огня мечут железные шары». О том же говорит современная событиям итальянская «История, писанная в Пистойе»:

«…английские рыцари под началом Чёрного Принца, взявши с собой отряд диких валлийцев и много бомбард, вышли навстречу французскому войску… разрядили все бомбарды разом, и французы обратились в бегство».

О стрельбе англичан из трёх огнестрельных орудий («trois canons») упоминается в «Великих хрониках Франции (писанных в Сен-Дени)». При этом

«…случилось [после выстрелов], что генуэзские стрелки-арбалетчики, которые стояли впереди [французского войска], повернулись и сбежали; незнамо, было ли то предательство».

Ранние списки «Хроники» Фруассара (1333–ок. 1410), составлявшейся с 1357 года, говорят о выстрелах из пушек («kanons»), которые англичане делают, дабы «испугать» генуэзских стрелков, которые строятся «с громкими криками» для обстрела английских рядов. Но из позднейших редакций «Хроники», сделанных самим же Фруассаром, старательно исключаются упоминания о «нерыцарском» ведении войны англичанами, в том числе и об их огнестрельном оружии при Кресси.

Многие позднейшие историки из различных побуждений согласны считать истинным именно «молчание Фруассара». Так, британец Хьюитт безжалостен и к Вильяни (тот, де, хочет обелить своих соотечественников), и к «Хроникам Сен-Дени» (эта часть «Хроник», де, анонимна), которые, мол, отнимают честь решающего вклада в победу у английских лучников. Немец Ратген полагает, что «долг» современного ему [1920‑е гг.] немецкого историка в том, чтобы «исправить ошибки прежних историков» и «восстановить прежнюю славу Германии». В данном случае должно оказаться, что и пушки, и порох изобретены немцами, а это, в лучшем случае, как раз 1346 год.

В наше время полагают, что орудия у англичан при Кресси имелись в количестве трёх и были применены. Орудия эти наверняка были некрупными, так как стреляли железными снарядами, а быстрые переходы английского войска непосредственно перед битвой не предполагали наличия у них ничего малоподвижного. Взяты они были из английского осадного парка, который малым ходом (на бычьих упряжках) двигался из Ля Хог на Кале. Мнение известного историка оружия XIX века Деммина, который приписывает англичанам при Кресси использование фантастических орудий со стволами, «открытыми с двух концов», и приводит в своей энциклопедии изображение довольно крупных орудий, сделанное фламандскими художниками в последней четверти XV века, конечно, следует признать ошибочным.

Как полагают сегодня, имело место воздействие орудийной стрельбы и на генуэзский отряд, и на французскую конницу, пусть и не такое потрясающее, каким его описывают хронисты. Лошади действительно могли испугаться непривычного громкого звука. Стрелки-генуэзцы могли заколебаться или смешать ряды, поскольку торговые города-республики Северной Италии были знакомы с огнестрельным оружием ещё за 20 лет до описываемых событий и понимали возможные последствия его применения. Как-то психологически подействовать этот «гром с ясного неба» мог и на непривычных французов.

Разные места и страны (1360–1370-е гг.)

В последующие два десятилетия огнестрельное оружие начинает «триумфально шествовать» по Европе и, по мере своих боевых возможностей, попадает на поля сражений.

В войске принца Эдварда («Чёрного принца»), направляющегося к месту битвы при Нахере (Найаре, Наваретте) в 1367 году, имеются «бомбарды и луки [арбалеты] на станках». Сведений о применении этих «бомбард» в указанном сражении не имеется.

В войске Немецкого ордена в Прибалтике уже с 1362 года используются «пушки, стреляющие свинцом» («Lotbüchsen»). Это малокалиберное оружие — ещё в 1389 году «большие» образцы «Lotbüchse» имеют снаряд в 6 фунтов, т.е. калибр ок. 70–80 мм. За вторую половину более чем столетней войны Немецкого ордена с силами Литвы и Западной Руси такие орудия почти наверняка находят применение не только при осадах крепостей, но и в боевых столкновениях «в поле».

Морские сражения той поры сводятся, преимущественно, к ближнему бою команд. В 1364 году сообщается о заказе 32 фоглеров для вооружения военных кораблей бастарда бургундского. При Дендермонде (1379) фламандцы ставят на свои (речные?) корабли орудия, «пускающие стрелы [«carreaux»] большие и с большою силою». При Слюйсе (1380) на захваченном венецианском корабле обнаруживаются «различные большие пушки и пороха много», который притом считается хронистом более ценной добычей, чем сами пушки.

В перечне оружия Болоньи 1381 года упоминаются «новые бомбарды для стычек» — это, видимо, уже специфически ручное, но наверняка ещё крупнокалиберное оружие, как и известные ранее 500 перуджийских (ручных) бомбард из заказа 1364 года.

Беверхоутсфельд (1382)

События 1382 года во Фландрии приносят новшества в развитии полевой артиллерии. 3 мая на поле Беверхоутсфельд встречаются войска города Гент, восставшего против власти графа Фландрии, и города Брюгге, держащего сторону графа.

Гентское войско «снаряжает две сотни возов с пушками и артиллерией» (артиллерией в XIV веке всё еще могли называть и луки, и арбалеты, и вообще военное снаряжение) и, заняв позицию, дожидается подхода брюггского войска. Далее, как пишет Фруассар, вначале

«брюггцы стали стрелять в них [гентцев] из пушек; и тогда гентцы разрядили в тех [брюггцев] три сотни пушек одним залпом, и обошли их… и ворвались с криками «Гент!» в их ряды».

Последующее бегство брюггцев, по описанию Фруассара, было вызвано не столько потерями от огня, сколько именно этим обходом и «неожиданным» появлением «прямо в их рядах» гентских отрядов «с таким множеством пушек».

Пресловутые «две сотни возов» могут оказаться чем угодно, даже одним из преувеличений или приукрашиваний Фруассара. Сама фраза «ils chargerent environ deux cents chars de canon et d'artillerie» допускает различные истолкования. Если речь не об обозе, то более вероятно, имея в виду количество, что это были какие-то лёгкие тележки, нагруженные ручными пушками и боеприпасами. Такие тележки позволяли городской пехоте быстро перемещаться с этим грузом по полю боя и осуществить описанный быстрый прорыв. Вполне возможно, что некоторые из них были оснащены ручными пушками, закреплёнными в положении для стрельбы. Во всяком случае, отождествлять эти возы с рибодами (рибальдами, рибодекинами и т.п.) — явная ошибка.

Когда же речь идёт о фламандских рибодах («ribaudeaux»), которые также применяются в эту пору, то описание делается вполне конкретным:

«тачки [«brouettes» — видимо, двуколки] высокие, железом окованные, спереди у них длинные пики… они [фламандцы] ставят их перед своими рядами, и за ними укрываются».

В любом случае, в 1382 году впервые надёжно описываются обеспечение боевой подвижности огнестрельного оружия «колёсами» и собственно манёвр огнестрельным оружием.

Удачи и неудачи (1380–1410‑е гг.)

В битве войска города Гента с французским королевским войском под Розебек (1382), последовавшей за незавершённой осадой Уденара, фламандцы дают залп по рядам французов «из бомбард и пушек большими стрелами с бронзовым оперением; и так началась битва». Однако, хотя французы и «отшатнулись на шаг и ещё полшага», и у них «убиты выстрелами мессиры де Ваврин, Морель де Алевин, Жак д'Эре», но перезарядить пушки нет возможности, и в рукопашной фламандцы терпят жестокое поражение.

В 1385 г. под Альжубаротой кастильское войско обстреливает ряды португальского из 16 лёгких пушек (раньше считалось, что из 16 больших бомбард). Португальцы терпят некоторый урон, но боевого порядка не ломают. Сами португальцы эффективно используют пушки в походе в Сеуту (1410).

В морском сражении при Дюнкерке (1387) корабль с тремя пушками в составе фламандской эскадры заставляет отступить более многочисленную английскую эскадру.

В сражении войска Великого княжества Литовского и Русского с татарами Едигея на реке Ворскле (1399) литовско-русская сторона применяет огнестрельное оружие. Однако оказывается, что «в поле чисте пушки и пищали недействени бываху», и в итоге литовско-русские силы терпят тяжелейшее поражение.

В 1405 г. французский отряд графа Сен-Поля (400–500 конных латников, 500 генуэзских арбалетчиков, около тысячи фламандской пехоты) осаждает замок Мерк вблизи Гравелина. На помощь гарнизону из Кале выходит английский отряд «рыцаря Ричардса» (200 латников, 200 лучников, около 300 пехоты). Англичане обращают французский отряд в бегство и захватывают «все» имевшиеся у тех «пушки и рибодекины». Английский отряд имеет с собой некие «артиллерийские возы» (франц. «chars d'artillerie»), то есть либо пушки на (примитивных) двухколёсных лафетах, либо какие-то огнестрельные установки на телегах.

В сражении при Грюнвальде (1410) артиллерию выводят в поле и Немецкий орден, и противостоящие ему союзники — Польское королевство и Великое княжество Литовское и Русское. Перевес в количестве и качестве на стороне Ордена — 100 орудий (из них одно литое бронзовое, 350-фунтового калибра, сделанное в Франкфурте) против 16. Однако тактически союзники переигрывают Орден — первыми в атаку устремляются их многочисленные лёгкие силы, так что орденские орудия, установленные в передней линии, успевают сделать не более чем по два выстрела, после чего их захватывают союзные лёгкая конница и пехота. После этого в наступление — уже без помех со стороны орденской артиллерии — переходит тяжёлая конница союзников.

В 1415 г. при Азинкуре (Аджинкорте) англичане умело используют пушки, чтобы смешать боевой порядок французских рыцарей. Притом французы имеют «множество [артиллерийских или обслуживающих] возов и возков, пушек и рибодекинов» («un grand nombre de chars et charettes, canons et ribaudequins»), которые «могли бы рассеять английское войско, буде их установили бы по флангам». Но французские военачальники не обращают на свою артиллерию должного внимания, и сражение завершается английской победой.

Первое условное столетие развития полевой артиллерии в Европе завершается появлением длинноствольных образцов огнестрельного оружия — кулеврин и их аналогов в конце первого десятилетия XV века, и тактическими новшествами чешских гуситов под началом Жижки и Прокопа в войнах 1420–1430‑х гг.

Техника

Достоверных изображений артиллерии XIV века практически не имеется. Сохранившиеся образцы огнестрельного оружия, которые можно надёжно отнести хотя бы к концу XIV века, крайне малочисленны.

С другой стороны, малочисленны и конструктивные типы первого «артиллерийского» столетия, в том числе полевых и ручных пушек. Более того, ещё в XV веке орудия во многом повторяют конструкцию и внешние формы орудий XIV века. Стволы покрупнее собираются кузнечной сваркой из железных брусов и стягиваются железными обручами. Пушка при этом выглядит как два ребристых цилиндра разного диаметра, составленных основаниями, или как ребристый конус (лотарингский ствол). Примеры крупных стволов из литой бронзы единичны.

Стволы поменьше (ручные пушки) – это свёрнутый в трубку и заваренный железный лист и, опять-таки, стягивающие обручи. Кроме того, стволы поменьше достаточно часто делают из литой бронзы (как лосхультский ствол), а уже в начале XV века производятся попытки отливки мелких стволов из железа.

Лафеты полевых орудий первого столетия представляют собой, по сути, крепкие лавки или колоды, к которым ствол прикреплён намертво. Вертикальная наводка осуществляется всем лафетом. Лавки могут стоять на ножках-ко́злах или ставиться на колёса. Стволы носимых («ручных») пушек крепятся на ложа — длинные деревянные брусы, иногда железные стержни, предназначенные либо для взятия «на плечо» или «под плечо», либо для упора в землю.

Колёсный ход для орудий к концу XIV века используется всё чаще. В начале XV века колёсные установки орудий делаются достаточно повсеместными, чтобы «просочиться» в изображения в летописных источниках. Колёса на таких установках пока преимущественно небольшие и неспицованные, не позволяющие быстрого перемещения. Ещё в середине XV века «высокие» колёса и «скоростные» установки отмечаются в перечнях немецких арсеналов особо.

Казнозарядные орудия

Казнозарядные орудия или, точнее, орудия со съёмной зарядной камерой (они же фоглеры или «Kammerbüchse», они же «многоловые», «многояйцевые» или «многогоршковые» орудия), появляются уже в 1360‑х гг. Но их менее крупные (полевые) образцы, где требуется бо́льшая точность выделки, распространяются, видимо, более медленно. По-настоящему широко фоглеры разойдутся по Европе лишь с 1410-х гг., когда станут технически возможны их длинноствольные варианты.

Многоствольные установки

До появления длинноствольных казнозарядных образцов около (условно) 1410 года почти все надёжно описанные многоствольные установки исчерпываются итальянскими и немецкими конструкциями. Вероятные случаи использования таких установок в поле практически отсутствуют. Зарядка даже нескольких мелких стволов XIV века — дело нескорое, и дальность боя у них мала. Поэтому заниматься перезаряжанием в условиях полевого сражения (находясь под обстрелом вражеских лучников и арбалетчиков) вряд ли возможно. Впрочем, не исключены случаи, когда такое оружие используют одноразово, после чего его бросают до окончания боя. Популярные сведения такого рода по XIV веку неизвестны (кроме апокрифических фламандских рибодекинов).

Антонио делла Скала, синьор Вероны в 1375–1387 гг., во времена усобицы с Каррарой приказывает построить три повозки, на каждой из которых поставлены по четыре плоские надстройки с 12 «бомбарделями», стреляющими ядрами «размером с яйцо». По три человека на каждой повозке обслуживали орудия. Стрельба была возможна залпами по 12 орудий, 36 орудий в залпе всех повозок. Синьор якобы берёт эти повозки в сражение с каррарцами, дабы «ломать их боевой порядок».

В перечне арсенала города Болонья (1397) указаны «четыре малых склопа на одном станке [лат. «telerio»]», «один станок с двумя малыми пушками [«canonis»]» и «один станок с двумя склопами [«sclopis»]». «Склоп» — раннее итальянское название ручной пушки.

Перечень вооружения нюрнбергского войска 1388 года включает «возок [«karrn», скорее двуколка] один, с тремя ручными пушками, [и] конь один». В 1409 году в арсенале Вены имеется 40-ствольный (!) орга́н («Hagelgeschütz mit 40 Läufen», если только это не ошибка в книге Доллецека или в использованном в ней источнике.

Тысячи немецких названий

В немецких землях порождено, видимо, как нигде много названий ранних образцов огнестрельного оружия. Особенно это относится к тем, что размером помельче — и числом поболее. Как почти через два века напишет «Немецкое воинское наставление»: «…хоть для одного и того же бывает тысяча названий, ты [читатель-ученик] соблюдай порядок».

Немецкие названия по происхождению могут относиться:

• к частным характеристикам самих орудий, среди которых тип снаряда (Lotbüchse (от голландского lood – свинец) или Bleibüchse со свинцовым снарядом, Steinbüchse с каменным, Pfeilbüchse с пушечной стрелой);
• к типу установки (Handbüchse – носимая в руках, Stabbüchse и Klotzbüchse пристроены на деревянный брус, Stangenbüchse пристроена на деревянный брус или железный стержень-штангу, Bockbüchse на ко́злах, Schirmbüchse со щитом-прикрытием, Wagenbüchse на четырёх колёсах, Karrenbüchse на двух);
• к размеру ствола или снаряда (Zentnerbüchse весом то ли ствола, то ли снаряда в 1 центнер (100 фунтов), Vierteilbüchse со снарядом в одну четверть веса снаряда бомбарды);
• к конструкции (Kammerbüchse или Rigelbüchse со съёмной зарядной камерой);
• к тактическому назначению (Tarrasbüchse для защиты укреплений, Streitkarre боевой возо́к или тачка).

В конце концов, они могут быть просто описательными (Knallbüchse — буквально «баба́х-труба»).

Французские названия

«Петерьё с длинным хвостом» («péteriaulx à logue queue») начала XV века, как определяет этот образец Ларшей. Калибр 40 мм. Larchey, изображение 69c

В итальянских и во французских землях (считая с ними и бургундские), кроме уже известных «бомбарды» и «пушки», около начала XV века существует название типа орудия бомбарде́ль («bombardelle»). Видимо, чаще всего оно означает просто бомбарду поменьше осадной. Также во французско-бургундском употреблении в XV веке (видимо, с поры появления длинноствольных ручных пушек) короткоствольные ручные пушки достаточно часто называются «петерo» или «петерьё». Это название созвучно слову, означающему «пестик [для ступки]», и, видимо, возникло по внешнему сходству.

Продолжение следует: Какой была европейская полевая артиллерия в эпоху гуситских войн.