Как советские истребители охотились на «колбасу» под Старой Руссой

Одним из таких средств были самолёты-корректировщики типа «Хеншель» Hs 126 и «Фокке-Вульф» Fw 189, также широко использовались аэростаты с артиллерийскими наблюдателями на борту. Рассмотрим борьбу советской истребительной авиации с ними на одном из частных примеров.

Лучшие друзья канонира

Если аэростаты наблюдения применялись и Красной армией, то активная деятельность немецких самолётов-корректировщиков неоднократно отмечалась советской стороной как одно из несомненных преимуществ противника. В тех же случаях, когда советским истребителям удавалось существенно ограничить немцам использование воздушных средств разведки и наблюдения, уже командование сухопутных войск вермахта реагировало очень болезненно.

Примеров из опыта войны можно найти достаточно много, мы же ограничимся событиями, происходившими летом и осенью 1943 года на Старорусском направлении. От оборонявшегося здесь X армейского корпуса 16-й армии группы армий «Север» сохранился подробный фонд документов 19-го артиллерийского командования, координировавшего действия артиллерии в полосе соединения. Кроме того, стабильная линия фронта и малая интенсивность боевых действий позволяют с большой долей уверенности однозначно идентифицировать интересные для нас эпизоды, встречающиеся в документах сторон.

Итак, сначала посмотрим, чем же могли располагать немецкие артиллеристы для разведки и корректировки с воздуха.

С 9 января 1943 года состав ближнеразведывательной авиации, работавшей в интересах группы армий «Север», был следующим. С 18-й армией взаимодействовала 8-я группа ближней разведки в составе отрядов 2.(Н)/21, 4.(Н)/32, 3.(Н)/13 и 3.(Н)/41. Южнее, в полосе 16-й армии, разведку вели два отряда 11.(Н)/13 и 1.(Н)/31, входившие в состав 11-й группы. Собственные средства артиллерийской инструментальной разведки корпуса включали в себя две батареи, 5-ю и 56-ю. Среди прочего, в 5-й батарее имелись и аэростаты.

Удачи воздушной разведки противника дорого обходились советским войскам. Так, 2 августа дешифровка фотоснимков показала немцам, что в районе Старой Руссы русскими установлено 80–100 рам реактивных миномётов. Это подтвердило имевшиеся подозрения о готовящейся наступательной операции, так как до этого воздушной разведке не удавалось обнаружить подхода новых войск. В обзоре работы разведотдела X армейского корпуса этот успех отмечен особо — он стал одной из причин последующего провала наступления 34-й армии Северо-Западного фронта.

Другой, хотя и менее драматический, пример: 26 июня немецкий воздушный разведчик обнаружил пять ранее не отмечавшихся советских артиллерийских батарей. Их огневые позиции немедленно были подвергнуты методическому обстрелу тяжёлой артиллерии.

Так как в документах 19-го артиллерийского командования приводятся данные о числе огневых позиций советской артиллерии, обнаруженных теми или иными средствами разведки, то можно заметить интересную закономерность. В апреле-июне 1943 года на Старорусском направлении был потерян всего один самолёт-корректировщик — случилось это 9 мая. В этот день в 09:20 по немецким данным над аэродромом Старая Русса был сбит «Хеншель» Hs 126 W.Nr.4290 из отряда ближней разведки 11.(Н)/13, при этом погибли командир отряда капитан Карл Мюнх (Karl Münch), летавший за штурмана, и пилот лейтенант Йозеф Бруммер (Josef Brummer).

Согласно журналу боевых действий 5-й гв.иад, в это время пара Як-7Б и пара Як-1, ведомые штурманом 72-го гв.иап капитаном В.Д. Едкиным, провели бой с двумя «Хеншелями» Hs 126 и двумя «Фокке-Вульфами» Fw 190. Капитан И.Д. Лихобабин атакой сверху сбил «Хеншель», который развалился в воздухе. Второй Hs 126, атакованный капитаном Едкиным, ушёл дымящимся на свою территорию. В бою с Fw 190 был подбит Як-1 младшего лейтенанта Н.С. Деменчука, у которого при посадке на свой аэродром лопнула покрышка колеса, подломилась стойка шасси, и самолёт приземлился на фюзеляж. Пилот не пострадал.

Других потерь самолётов-корректировщиков от воздействия советской авиации не было, хотя случаи их применения фиксируются в документах немецких артиллеристов практически постоянно. В апреле ближние разведчики люфтваффе только на обнаружение огневых позиций советской артиллерии летали в течение 12 дней, в мае — 14, в июне — 15.

«Аэрокобры» против корректировщиков

Затем ситуация поменялась. Специально для борьбы с самолётами-корректировщиками и привязными аэростатами на прифронтовой аэродром Антипино было посажено звено советских истребителей из 28-го гв.иап. Результат сказался довольно быстро: в июле корректировщики летали только 10, а в августе — шесть дней. Разведывательный отдел X армейского корпуса отмечал, что в период подготовки наступательной операции на Старорусском направлении и позднее советская авиация эффективно препятствовала ведению тактической воздушной разведки, и удачные вылеты, подобные описанному выше эпизоду от 2 августа, стали редкостью. В июле же были потеряны в течение короткого времени два корректировщика «Фокке-Вульф» Fw 189.

23 июля во время корректировки контрбатарейной стрельбы орудий 5-го артиллерийского полка Fw 189А-3 W.Nr.2146 был атакован и сбит советскими истребителями. Экипаж, смог спастись на парашютах. Этот успех можно отнести на счёт пары «Аэрокобр» лейтенанта П.Д. Углянского из 28-го гв.иап. Корректировщик был сбит после четвертой атаки.

Через пять дней, 28 июля, ещё одна «рама» была сбита сразу после начала корректировки: Fw 189 W.Nr.0250 упал недалеко от линии фронта севернее Старой Руссы. Экипаж в составе пилота унтер-офицера Х. Хартмана, штурмана обер-фельдфебеля Ф. Бинштайнера и стрелка фельдфебеля Э. Миллера погиб. Один из лётчиков покинул горящую машину, но парашют не раскрылся. Советские документы подтверждают атаку и уничтожение корректировщика противника в районе Медведно. Победы добилась пара «Аэрокобр», которую вёл капитан А.С. Смирнов из 28-го гв.иап. Первую атаку пара произвела совместно, а затем Смирнов добил «раму».

Как уже говорилось, немецкое командование довольно болезненно реагировало на противодействие советской авиации ведению тактической разведки в целом и корректировке артиллерийского огня в частности. Вот такой документ родился в недрах 16-й армии в июне 1943 года, когда активность советских истребителей повысилась:

«Наша малочисленная истребительная авиация… не в состоянии обеспечить всеобъемлющую защиту ведению ближней разведки и корректировки артиллерийского огня с воздуха, особенно в условиях дальнейшего усиления противника.

Опыт показывает, что ВНОС русских, действующая в тесном взаимодействии со службой радиоперехвата, в состоянии обнаружить старт и предполагаемое место действия наших разведчиков, а затем оповестить об этом собственных истребителей. Чтобы избежать напрасных потерь, необходимо поддерживать строгую радиодисциплину. Кроме того, в качестве меры по обеспечению безопасности разведчиков следует уведомлять через ближайшую УКВ-станцию нашу службу ВНОС о появлении русских истребителей.

Для этого приказываю:

1. Всемерно ограничить радиопереговоры между землёй и бортом самолёта. Инициатива в ведении радиопереговоров принадлежит пилоту. Только он ведёт передачу. Поэтому заявки корпуса на разведку должны своевременно передаваться по телефону штабу группы или отряда ближней разведки через офицера связи люфтваффе. Это должно уменьшить случаи передачи заявок по радио, за исключением жизненно необходимых случаев. Передавать открытые наименования населённых пунктов запрещается.

Пилот передаёт наземным частям только необходимые для применения оружия данные, пользуясь координатной сеткой карты 1:50 000. И в этом случае передача открытых наименований населённых пунктов запрещена. Все остальные сведения передаются в штаб корпуса через офицера связи после посадки на аэродроме.

2. В полосе корпуса создаётся непрерывное поле наблюдения за прифронтовой полосой, используя для этого все имеющиеся УКВ-радиостанции. Требуется установить надёжную связь с соседними корпусами, чтобы исключить перерывы в наблюдении над разграничительными линиями.

3. О каждом старте разведчика необходимо тотчас же уведомлять офицера связи. Последний отвечает за своевременное уведомление службы ВНОС с соблюдением всех мер маскировки. Служба ВНОС во время всего полёта находится в готовности к немедленной передаче предупредительных сигналов. Их радиостанции работают только на приём. Необходимо гарантировать получение радиограммы без предварительного уведомления…

4. Исполнение настоящего приказа возлагается на начальника связи армии и штаб 11-й разведывательной авиагруппы».

К сожалению, авторам не удалось обнаружить советские документы, подтверждающие наличие столь эффективного взаимодействия службы радиоперехвата и наведения истребителей, но само появление такого документа у немцев говорит о росте эффективности деятельности советской авиации.

Непростая «колбаса»

Объектом внимания «сталинских соколов» становились не только самолёты, но и привязные аэростаты с корректировщиками на борту. Немецкие документы сообщают о случаях уничтожения аэростатов истребителями 28 июня, 9 и 26 июля, 26 августа. В двух эпизодах наблюдателям удалось спастись на парашютах, а в последнем наблюдатель лейтенант Пельцер из 5-й батареи артиллерийской инструментальной разведки погиб.

Первые три аэростата, безусловно, на счету пары «Аэрокобр» 28-го гв.иап командира звена лейтенанта Ю.М. Чаплиева и его ведомого сержанта И.А. Полякова. Не исключено, что пара Чаплиева имеет отношение и к уничтожению последнего аэростата, хотя примерно в это же время заявила о победе пара Як-7Б капитана В.Д. Едкина из 72-го гв.иап. По результатам этих боев Юрий Чаплиев и его ведомый Иван Поляков были представлены к правительственным наградам.

Интересные случаи произошли с интервалом в два месяца, 3 апреля и 3 июня. Оба раза аэростаты были атакованы советскими истребителями, и их наблюдатели сочли за благо покинуть корзину на парашюте, но оболочка воздухоплавательного снаряда повреждений не получила и была благополучно спущена на землю.

Не только истребители охотились за немецкими аэростатами — они могли стать и жертвой штурмовиков. Вот сохранившийся в документах эпизод. По немецким данным, в 10:55 20 мая семь штурмовиков Ил-2 в сопровождении четырёх истребителей сбили в районе Сусолово аэростат. Наблюдатель смог покинуть корзину с парашютом. Советские документы сообщают, что в этот день семь Ил-2 70-го гв.шап в сопровождении восьми «Киттихауков» и «Аэрокобр» уничтожали автотранспорт противника на дорогах западнее Старой Руссы. В журнале боевых действий 3-й гв.шад без особых подробностей говорится, что в районе Тулебля сбит аэростат-корректировщик. Надо отметить, что немцы очень оперативно произвели замену, и уже к 12:30 новая оболочка была доставлена на стартовую площадку и готова к работе.

Иногда под удар советских лётчиков аэростаты попадали и на земле — так, рано утром 6 мая аэростат был дважды атакован и получил лёгкие повреждения.

Конечно, аэростаты, по мере возможностей, прикрывались средствами ПВО. Например, 2 июня зениткам удалось сорвать атаку истребителей. Советские пилоты доложили, что, несмотря на четыре выполненных захода, результатов атаки не наблюдали. После успешной атаки 9 июля оба советских истребителя получили повреждения, но, к счастью, смогли вернуться на аэродром. Кроме того, в немецких документах отмечены случаи, когда служба радиоперехвата своевременно засекала взлёт советских истребителей и предупреждала наземную команду. Аэростат успевал приземлиться буквально за минуту-полторы до появления советских лётчиков.

Тем не менее, как мы видим, авиации 6-й воздушной армии удалось летом 1943 года существенно ограничить деятельность самолётов-разведчиков и аэростатов-корректировщиков противника.