Кем был Лев Борисович Каменев

В Петрограде стал одним из редакторов газеты «Правда», членом Исполкома Петросовета и ВЦИК, в октябре 1917 г. (вместе с Г. Е. Зиновьевым) выступил в печати против вооруженного восстания, на II Всероссийском съезде Советов избран пред. ВЦИК, но в ноябре оставил этот пост, был направлен полпредом в Англию и Фрвнцию, в январе — августе 1918 г находился в заключении в Финляндии, в 1918—1926 гг. председатель Моссовета, одновременно с 1922 г зам Председателя СНК РСФСР (СССР) председатель СТО (в 1924 г. ), в апреле 1922 г. предложил назначить И. В. Сталина генеральным секретарем ЦК РКП(б), в январе — августе 1926 г нарком внешней и внутренней торговли СССР, с 1926 г полпред СССР в Италии, председатель научно-технического управления ВСНХ СССР и Главконцесскома, в 1932 — 1933 гг. в ссылке в Минусинске, с 1933 г директор издательства «Академия», в 1934 г. — Института мировой литературы АН СССР, член ВЦИК и ЦИК СССР, на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК в октябре 1926 г освобожден от обязанностей кандидата в члены Политбюро ЦК, постановлением ЦК и ЦКК 14 ноября 1927 г. исключен из состава ЦК партии, XV съездом ВКП(б) исключен из партии, 22 июня 1928 г ЦКК восстановлен в партии, 9 октября 1932 г Президиумом ЦКК вновь исключен из партии, 14 декабря 1933 г ЦКК восстановлен в партии, 20 декабря 1934 года вновь исключен, осужден по делу «Московского центра» (1935) на 5 лет и по «Кремлевскому делу» на 10 лет; по делу «Троцкистско-зиновьевского объединенного центра» (1936) приговорен к расстрелу.

Родился в семье машиниста, ставшего инженером. Учился в Виленской, а потом Тифлисской гимназии, в последних классах которой посещал марксистские кружки и читал нелегальную литературу, за что получил плохой балл за поведение и вынужден был подавать прошение министру просвещения на право поступить в ун-т. В 1901 поступил на юридический ф-т Моск. унта. Во время обучения в Московском университете вступил в студенческий социал-демократический кружок. За участие в студенческой демонстрации в 1902 был арестован, исключен с 1-го курса без права восстановления и выслан в Тифлис, где принял участие в деятельности социал-демократических кружков. Осенью 1902 уехал в Париж; познакомился с В.И. Лениным и своей будущей женой, сестрой Л.Д. Троцкого, Ольгой. Работал за границей с Лениным и Г.Е. Зиновьевым.

Вернувшись в Россию в 1903, готовил забастовку железнодорожников в Тифлисе, вел рев. работу в Москве. Был арестован и выслан в Тифлис под гласный надзор полиции. Работал в Кавказском комитете РСДРП, где познакомился с И. В. Сталиным. Делегат III съезда РСДРП, Каменев выступал за вооруженное восстание. После приезда Ленина в Россию в 1905 Каменев стал его ближайшим помощником, сотрудничая в легальных и нелегальных изданиях, пропагандируя большевистскую точку зрения. На V съезде РСДРП Каменев вошел в ЦК и Большевистский центр. В 1908 Каменев был арестован, но вскоре освобожден и в конце года уехал в Женеву. Там вошел в редакцию газ. «Пролетарий», центрального органа большевиков, вместе с Г.Е. Зиновьевым и В.И. Лениным, что отразилось в шутке: «Наш партийный вождь Григорий Ильич Каменев».

Каменев был представителем партии на конгрессах II Интернационала. В 1911 Каменев читал лекции в партийной школе Лонжюмо под Парижем и написал кн. «Две партии», в к-рой выступил против меньшевиков-ликвидаторов. В 1914 Каменев прибыл в Петербург для руководства газ. «Правда» и большевистской фракцией IV Гос. думы. В Озерках членов Думы и Каменева арестовали по обвинению в гос. измене. На суде Каменев заявил о несогласии с ленинским лозунгом поражения своего правительства в войне и, уже находясь в ссылке в Вост. Сибири, подвергся обвинениям Я.М. Свердлова в малодушии, однако нашел поддержку у И.В. Сталина, объяснившего поведение Каменева как военную хитрость. С 1915 г. находился в туруханской ссылке. Был единственным ссыльным, с кем Сталин поддерживал близкие отношения. 12 марта 1917 г. (вместе со Сталиным) вернулся из ссылки в Петроград.

Расходился с Лениным во взглядах Лев Каменев многократно. Обычно соглашаясь с ним в тактических вопросах, он был не согласен с Ильичом в области стратегии. Каменев, вообще, идейно обитал где-то на нейтральной полосе между большевизмом и меньшевизмом. Поэтому. во время Первой мировой высказывался против ленинской «пораженческой позиции», считая лозунг «Долой войну» бессмысленным. Или точнее, как говорил Лев Борисович в присущей ему вежливой манере, «бессодержательным».

Возвратившись из ссылки и редактируя «Правду», отстаивал необходимость поддержки Временного правительства до тех пор, «пока оно борется с остатками старого режима», оказывая вместе с тем на правительство давление через Петросовет. Причем в марте, в отсутствие Ленина, русское бюро большевиков с точкой зрения Каменева согласилось. Кстати, и сам Лев Борисович был в ту пору членом исполкома Петросовета, причем избрали его туда подавляющим числом голосов. Сталин, который после ссылки работал там же, в «правде», в этот период полностью поддерживал Каменева.

Каменев и Сталин, редактируя первое ленинское «Письмо из далека», выбросили из него резкие характеристики Временного правительства. А последующие письма вообще решили не публиковать. Изменил свои взгляды Сталин лишь после возвращения Ленина в Россию. А вот Каменев их не изменил.

По возвращении Каменева в Петроград после Февральской рев. ЦК запретил ему ставить свою подпись под статьями в «Правде». Каменев не согласился с «Апрельскими тезисами» Ленина, т.к. не считал буржуазно-демократическую рев. завершенной. После июльской демонстрации и отказа ЦИК Советов взять власть Ленин, переходя на нелегальное положение, оставил Каменев записку с просьбой в случае своей гибели взять на себя издание его кн. «Государство и революция».

Будучи сторонником явки в суд для снятия с большевиков обвинений в измене, Каменев сдался властям, вскоре был освобожден за отсутствием оснований для обвинений и стал представителем большевиков в Исполкоме Петроградского Совета.

После июльского кризиса, когда на большевиков обрушились репрессии, а Ленин перебрался в шалаш (Разлив), Каменев заявил, что готов предстать перед судом и добровольно сдался властям. Вопрос о явке в суд Ленина тоже обсуждался, однако Сталин, комментируя этот вариант, заметил, что юнкера Ильича до тюрьмы, пожалуй, и не довезут. Возможно, был прав. Если умеренного Каменева посадили (правда, ненадолго) в «Кресты», то радикала Ленина действительно могли до тюрьмы и не довезти.

Каменев считал авантюрным требование Ленина свергнуть Временное правительство и признавал необходимым ограничиться лишь контролем над ним. На заседании ЦК РСДРП(б) 10 октября и на расширенном заседании 16 октября 1917 Каменев и Зиновьев выступили против вооруженного восстания, объясняя свою позицию слабой технической подготовкой, отсутствием поддержки большинства населения: «Мы недостаточно сильны, чтобы с уверенностью в победе идти на восстание, но мы достаточно сильны, чтобы не допустить крайних проявлений реакции. Здесь борются две тактики: тактика заговора и тактика веры в русскую революцию». Не убедив большинство ЦК, Зиновьев и Каменев обратились к парт. комитетам с закрытым письмом, информация о к-ром прошла в газ. «Новая жизнь».

Каменев в газете Максима Горького «Новая жизнь» от своего имени и имени Григория Зиновьева изложил доводы против восстания, в статье говорилось, что решения по поводу восстания в партии нет, идет лишь дискуссия. «Борются две тактики, — писал Каменев, — тактика заговора и тактика веры в русскую революцию». под «заговорщиком», понятно, подразумевался Ленин. а сам Каменев был, разумеется, «верующим».

Ответ Каменева на эту публикацию Ленин расценил как предательство и потребовал исключения Зиновьева и Каменев из партии, но его не поддержали. То есть, в сентябре взгляды Каменева и Ленина на текущую ситуацию снова не совпали. Во время работы так называемого демократического совещания, которое взамен коалиционного Временного правительства хотело создать «однородное демократическое правительство», Каменев, который представлял фракцию большевиков, с точки зрения Ленина, выступил там слишком мягко. По мнению Ильича, следовало не критиковать власть, а немедленно начать подготовку к восстанию. Однако заседание ЦК РСДРП (б) под руководством Каменева объявило «совершенно недопустимыми какие-либо выступления», поручив членам ЦК предпринять меры, чтобы в казармах и на заводах было спокойно.

Так, с абсолютно разными позициями, находясь при этом в руководстве одной и той же партии, Ленин и Каменев подошли к октябрю. Ленин с энтузиазмом готовил восстание, а Каменев безуспешно пытался восстание предотвратить.

Каменев даже подал в отставку с началом восстания. Успешный Октябрьский переворот всех примирил. Конфликт с Каменевым накануне Октябрьского восстания не помешал Ленину поддержать его кандидатуру на пост Председателя II Всероссийского съезда Советов, а затем ВЦИК. 25 окт. Каменев сказал на заседании ЦК: «Ну что же, если сделали глупость и взяли власть, то надо составлять министерство». И… опять разошелся с Лениным, потребовав создать коалиционное правительство с меньшевиками и эсерами.

27 окт. Каменев был избран II Всеросс. съездом Советов председателем ЦИК. 29 окт. профсоюз ж.-д. Викжель, возглавив соц. оппозицию большевикам, направил властям ультиматум с требованием образования многопартийного правительства без Ленина и Троцкого, на к-рое согласился Каменев. За свои действия Каменев был подвергнут жесткой критике Лениным, считавшим компромисс с другими партиями неприемлемым.

В знак протеста против действий руководства ЦК Каменев и еще 5 человек ушли в отставку, но вскоре признали свое поведение ошибочным. ЦК отстранил Каменев от поста председателя ВЦИК, поставив на это место Я.М. Свердлова. Каменев вошел в состав делегации, направленной в Брест для заключения сепаратного договора с Германией.

В 1918 Каменев был направлен Лениным в Англию и Францию, чтобы объяснить там позицию сов. правительства. Каменев был выслан английским правительством, французское правительство не признало его полномочия, а Каменев по дороге в РСФСР был арестован в Финляндии. Но 3 августа 1918 обменян на арестованных большевиками финнов. В сент. 1918, вернувшись в Москву, стал членом Президиума ВЦИК, а в окт. был избран председателем Моссовета. В гражданскую войну выезжал на фронт в качестве чрезвычайного уполномоченного Совета Обороны.

К нему, как председателю Моссовета, не раз обращались за помощью ученые, писатели; он сумел добиться освобождения историка А.А. Кизеветтера, литератора И.А. Новикова и др. В свой дом в Коктебеле Каменев приглашал поэт М.А. Волошин. Это не мешало Каменеву вместе с И.С. Уншлихтом и Д.И. Курским составлять для ГПУ списки «враждебных интеллигентских группировок», по к-рым высылали за рубеж или отправляли в тюрьмы.

С 1922 Каменев стал заместителем председателя Совета народных комиссаров (СНК) и Совета труда и обороны (СТО) В.И. Ленин в 1922 передал ему свой архив, на базе к-рого появился Институт Ленина, директором к-рого Каменев был в 1923 — 1926.

Роль Каменева в возвышении Сталина, начиная с первых месяцев 1917 г., очень заметна. Именно по его предложению (а не по предложению Ленина, как это указано в «Кратком курсе истории ВКП(б)») в 1922 г. на пленуме, где Каменев был председателем, Сталин стал Генеральным секретарем ВКП(б). Каменев поддерживал Зиновьева и Сталина против Троцкого, позднее поддерживал Троцкого против Сталина, затем был союзником Зиновьева против Сталина.

В апреле 1922 г., выступавший против Троцкого, Каменев предложил назначить Сталина Генеральным секретарем ЦК РКП(б). С 1922 по 1925 Зиновьев, Каменев и Сталин считались главными вождями партии. На XIV съезде ВКП(б) Каменев первым заявил: «Я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнять роли объединителя большевистского штаба», но попытка свергнуть Сталина не удалась. Во время борьбы со Сталиным Каменев постоянно «шарахался» то к Троцкому, то от него, чем полностью дискредитировал себя в глазах партийцев.

Вскоре Каменев был выведен из состава Политбюро и назначен послом в Италию. В 1927 был исключен из партии, в 1928 восстановлен. В 1932 снова исключен и отправлен в ссылку в Минусинск, а на следующий год, после очередного покаяния, был восстановлен. Понимая свою обреченность как политика, Каменев попытался уйти в науку: был директором Пушкинского Дома, Ин-та мировой лит-ры и издательства «Academia». На XVII съезде партии покаялся в своих ошибках и славил Сталина. На XVII съезде ВКП(б) в своем выступлении (читайте Речь товарища Каменева на XVII съезед ВКП(б)) заявил: «Новая эпоха войдет в историю как эпоха Сталина, и на каждом из нас лежит обязанность всеми мерами, всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию этого авторитета… Да здравствует наш вождь и командир товарищ Сталин!»

В дек. 1934 Каменев был арестован по делу «Московского центра» и стараниями писателя-следователя Л. Шейнина и прокурора А.Я. Вышинского приговорен к 5 годам тюрьмы, на следующий год Каменеву дали еще 10 лет по делу «Кремлевской библиотеки и комендатуры Кремля»; в 1936 на процессе «Троцкистско-зиновьевского объединенного центра» Каменев признался в терроризме, вредительстве, шпионаже и пр. и был расстрелян. Говорят, Каменев держался стойко и, когда вели на расстрел, пытался приободрить павшего духом Зиновьева: «Перестаньте, Григорий, умрем достойно!»

Также к 10 годам тюрьмы были приговорены его брат Николай (1886-1937) с женой Ниной Александровной, старшим библиотекарем библиотеки Кремля. В 1988 реабилитирован. После смерти Каменева погибли также его жена, 2 сына, брат с женой. Жена Каменева расстреляна в Орловской тюрьме в числе 154 политических заключенных (среди них, кстати, была известная эсерка Мария Спиридонова) незадолго до оккупации г. Орла фашистами.

Беседа И.Сталина с Л.Фейхтвангером 8 января 1937 года.

Плакат 1937 года «Уничтожить гадину! Стереть с лица земли врага Троцкого и его кровавую шайку!

Фейхтвангер. О процессе Зиновьева и др. был издан Протокол. Этот отчет был построен главным образом на признаниях подсудимых. Несомненно есть еще другие материалы по этому процессу. Нельзя ли их также издать?

Сталин. Какие материалы?

Фейхтвангер. Результаты предварительного следствия. Все, что доказывает их вину помимо их признаний.

Сталин. Среди юристов есть две школы. Одна считает, что признание подсудимых – наиболее существенное доказательство их вины. Англосаксонская юридическая школа считает, что вещественные элементы – нож, револьвер и т.д. – недостаточны для установления виновников преступления. Признание обвиняемых имеет большее значение.

Есть германская школа, она отдает предпочтение вещественным доказательствам, но и она отдает должное признанию обвиняемых. Непонятно, почему некоторые люди или литераторы за границей не удовлетворяются признанием подсудимых. Киров убит – это факт. Зиновьева, Каменева, Троцкого там не было. Но на них указали люди, совершившие это преступление, как на вдохновителей его. Все они – опытные конспираторы: Троцкий, Зиновьев, Каменев и др. Они в таких делах документов не оставляют. Их уличили на очных ставках их же люди, тогда им пришлось признать свою вину.

Еще факт – в прошлом году произошло крушение воинского поезда на ст. Шумиха в Сибири. Поезд шел на Дальний Восток. Как говорилось на суде, стрелочница перевела стрелку неверно и направила поезд на другой путь. При крушении были убиты десятки красноармейцев. Стрелочница – молодая девушка – не признала свою вину, она говорила, что ей дали такое указание. Начальник станции, дежурный были арестованы, кое-кто признался в упущениях. Их осудили. Недавно были арестованы несколько человек в этом районе – Богуславский, Дробнис, Князев. Часть aрестованных по делу о крушении, но еще не приговоренных, показали, что крушение произведено по заданию троцкистской группы. Князев, который был троцкистом и оказался японским шпионом, показал, что стрелочница не виновата. У них, троцкистов, была договоренность с японскими агентами о том, чтобы устраивать катастрофы. Чтобы замаскировать преступление, использовали стрелочницу как щит и дали ей устный приказ неправильно перевести стрелку. Вещественные доказательства против стрелочницы: она перевела стрелку. Показания людей доказывают, что виновата не она. У нас имеются не только показания подсудимых. Но мы придаем показаниям большое значение. Говорят, что показания дают потому, что обещают подсудимым свободу. Это чепуха. Люди это все опытные, они прекрасно понимают, что значит показать на себя, что влечет за собой признание в таких преступлениях. Скоро будет процесс Пятакова и др. Вы сможете много интересного узнать, если будете присутствовать на этом процессе.

Фейхтвангер. Я написал пьесу из жизни Индии, в которой изображается как лорд Гастингс поступил с противником, который действительно хотел произвести государственный переворот, приписав ему не это, а совершенно другое преступление.

Критики за границей (не я) говорят, что они не понимают психологию подсудимых, почему они не отстаивают своих взглядов, а сознаются.

Сталин. 1-й вопрос – почему они так пали? Надо сказать, что все эти люди – Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Смирнов и др. – все они при жизни Ленина вели с ним борьбу. Теперь, после смерти Ленина, они себя именуют большевиками-ленинцами, а при жизни Ленина они с ним боролись.

Ленин еще на Х-м съезде партии в 1921 г., когда он провел резолюцию против фракционности, говорил, что фракционность против партии, особенно если люди на своих ошибках настаивают, должна бросить их против советского строя, в лагерь контрреволюции. Советский строй таков – можно быть за него, можно быть нейтральным, но если начать бороться с ним, то это обязательно приводит к контрреволюции.

Эти люди боролись против Ленина, против партии:

Во время Брестского мира в 1918 году.

В 1921 году по вопросу о профсоюзах.

После смерти Ленина в 1924 году они боролись против партии.

Особенно обострили борьбу в 1927 году.

В 1927 году мы произвели референдум среди членов партии. За платформу ЦК ВКП(б) высказалось 800 тысяч членов партии, за платформу Троцкого – 17 тысяч.

Эти люди углубили борьбу, создали свою партию. В 1927 г. они устраивали демонстрации против советской власти, ушли в эмиграцию, в подполье.

Осталось у них тысяч 8 или 10 человек.

Они скатывались со ступеньки на ступеньку. Некоторые люди не верят, что Троцкий и Зиновьев сотрудничали с агентами Гестапо. А их сторонников арестовывают вместе с агентами Гестапо. Это факт. Вы услышите, что Троцкий заключил союз с Гессом, чтобы взрывать мосты и поезда и т.д., когда Гитлер пойдет на нас войной. Ибо Троцкий не может вернуться без поражения СССР на войне.

Почему они признаются в своих преступлениях? Потому что изверились в правоте своей позиции, видят успехи всюду и везде. Хотят хотя бы перед смертью или приговором сказать народу правду. Хоть одно доброе дело сделать – помочь народу узнать правду. Эти люди свои старые убеждения бросили. У них есть новые убеждения. Они считают, что построить в нашей стране социализм нельзя. Это дело гиблое.

Они считают, что вся Европа будет охвачена фашизмом, и мы, советские люди, погибнем. Чтобы сторонники Троцкого не погибли вместе с нами, они должны заключить соглашение с наиболее сильными фашистскими государствами, чтобы спасти свои кадры и ту власть, которую они получат при согласии фашистских государств. Я передаю то, что Радек и Пятаков сейчас говорят прямо. Наиболее сильными фашистскими государствами они считали Германию и Японию. Они вели переговоры с Гасом (так в тексте, должно быть «с Гессом») в Берлине и с японским представителем в Берлине. Пришли к выводу, что власть, которую они получат в результате поражения СССР в войне, должна сделать уступки капитализму: Германии уступить территорию Украины или ее часть, Японии – Дальний Восток или его часть, открыть широкий доступ немецкому капиталу в Европейскую часть СССР, японскому – в азиатскую часть, предоставить концессии; распустить большую часть колхозов и дать выход «частной инициативе», как они выражаются; сократить сферу охвата государством промышленности. Часть ее отдать концессионерам. Вот условия соглашения, так они рассказывают. Такой отход от социализма они «оправдывают» указанием, что фашизм, мол, все равно победит, и эти «уступки» должны сохранить максимальное, что может остаться. Этой «концепцией» они стараются оправдать свою деятельность. Идиотская концепция. Их «концепция» навеяна паникой перед фашизмом.

Теперь, когда они все продумали, они считают все это неправильным и хотят перед приговором все рассказать, раскрыть.

Фейхтвангер. Если у них такие идиотские концепции, не считаете ли Вы, что их надо скорее посадить в сумасшедший дом, чем на скамью подсудимых.

Сталин. Нет. Есть немало людей, говорящих, что фашизм все захватит. Надо пойти против этих людей. Они всегда были паникерами. Они пугались всего, когда мы брали власть в Октябре, во время Бреста, когда мы проводили коллективизацию. Теперь испугались фашизма.

Фашизм – это чепуха, это временное явление. Они в панике и потому создают такие «концепции». Они за поражение СССР в войне против Гитлера и японцев. Именно поэтому, как сторонники поражения СССР, они заслужили внимания гитлеровцев и японцев, которым они посылают информацию о каждом взрыве, о каждом вредительском акте.

Фейхтвангер. Возвращаясь к старому процессу, хочу сказать, что некоторых удивляет, почему не 1, 2, 3, 4 подсудимых, а все признали свою вину.

Сталин. Как это бывает конкретно? Зиновьева обвиняют. Он отрицает. Ему дают очные ставки с пойманными и уличенными его последователями. Один, другой, третий уличают его. Тогда он, наконец, вынужден признаться, будучи изобличен на очных ставках своими сторонниками.

Фейхтвангер. Я сам уверен в том, что они действительно хотели совершить государственный переворот. Но здесь доказывается слишком многое. Не было бы убедительнее, если бы доказывалось меньше.

Сталин. Это не совсем обычные преступники. У них осталось кое-что от совести. Вот возьмите Радека. Мы ему верили. Его оговорили давно Зиновьев и Каменев. Но мы его не трогали. У нас не было других показаний, а в отношении Каменева и Зиновьева можно было думать, что они нарочно оговаривают людей. Однако через некоторое время новые люди, два десятка низовых людей, частью арестованные, частью сами давшие показания, выяснили картину виновности Радека. Его пришлось арестовать. Сначала он упорно все отрицал, написал несколько писем, утверждая, что он чист. Месяц назад он написал длинное письмо, опять доказывая свою невиновность. Но это письмо, очевидно, ему самому показалось неубедительным, и через день он признался в своих преступлениях и изложил многое из того, чего мы не знали. Когда спрашиваешь, почему они сознаются, то общий ответ: «надоело это все, не осталось веры в правоту своего дела, невозможно идти против народа – этого океана. Хотим перед смертью помочь узнать правду, чтобы мы не были такими окаянными, такими иудами».

Это не обычные преступники, не воры, у них осталось кое-что от совести. Ведь Иуда, совершив предательство, потом повесился. («Между социализмом и демократией есть разница». Независимая газета)